Через час оба корабля снова сошлись один с другим. Теперь обошлось без абордажных крюков, бриг и шхуну попросту сцепили канатами. Борта шхуны находились чуть выше по уровню, чем борта брига, поэтому просто перекинуть доски не получилось и пришлось спускать веревочную лестницу. Но через некоторое время все уже обживали новые владения.

Шхуна капитана Шарпа была больше и просторнее брига, и отдельных кают здесь имелось целых четыре. Одну из которых, правда, занимали непонятные сеньориты, до личного знакомства с которыми дело пока так и не дошло.

Юнга, остававшийся в числе еще двух матросов на шхуне, напомнил о дамах капитану, но де Кардос лишь отмахнулся — мол, позже разберемся, пусть сидят себе, как сидели.

В целом же шхуна была вполне ухожена, немедленного ремонта не требовала, а припасов в трюмах хватило бы для дальнего плавания. Видно, Бартоломью готовился к продолжительному путешествию, но жажда золота заставила его первым делом отправиться на поиски «Мазарини». Часть же трюма занимали сундуки, явно захваченные недавно вместе с пленницами. Выглядели они тяжелыми, и было их ровно двадцать штук. Максим велел пока не сбивать замки с сундуков, решив заняться осмотром добычи чуть позже.

Макс схватил пробегавшего мимо юнгу за отворот куртки и строгим голосом спросил:

— Как звать?

— Бенито! — слегка перепугался парнишка.

— Муссолини? — уточнил Максим фамилию, всплывшую из дальних закоулков его подсознания.

— Нет, Перес.

— Допустим! — согласился Макс. — Скажи-ка мне, хм, Бенито, а проверил ли кто-то крюйт-камеру этой шхуны?

— Никак нет! Дверь на надежном замке. Мы пробовали открыть — не получилось. Тут либо ломать, либо нужен ключ. Капитан сказал, не до того…

— Ломайте! — приказал, поразмыслив, Максим. — Только позовите сеньора Вебера, пусть присутствует. Скажите, мой приказ!

— Слушаюсь! — Переса, как ветром, сдуло с места.

Пороховую комнату обязательно нужно было проверить. Не могли люди Шарпа утащить на берег все, что у них имелось в запасе. А то, что осталось, вполне могло пригодиться прямо сегодня. Денег де Мендоса хватило лишь на самое необходимое, поэтому лишний порох и пули им не помешают.

Между тем время близилось к четырем часам пополудни, а с берега никаких сигналов не поступало. Максим подумал было, что этот день тем и завершится, но еще через четверть часа дозорный на грот-мачте заорал:

— Идет шлюпка с белым флагом!

— Парламентеры, — выдохнул Васко, все это время волновавшийся, пойдет ли все по спрогнозированному им сценарию. — Давно пора!

Они с Максимом находились на палубе полуюта, ожидая развития событий. Максим пил воду, но это не помогало. Дышать опять было невыносимо. Жара убивала.

— К черту этот климат, — пробормотал Максим.

Воздух вокруг — давящий и тугой, перенасыщенный влагой, от этого голова наливалась тяжестью, а одежда насквозь промокала от пота.

«Нет, — окончательно решил Максим, — я не любитель моря, я предпочитаю озера!»

Вот где настоящая красота, размышлял Макс. Главное, там присутствует завершенность, округлость. Море — оно бесконечное, океан — вообще необозрим, а вот конечность очертаний озера можно увидеть своими глазами. И это радует.

«Вот бы сейчас бросить это Карибское море к чертям собачьим и уехать на уральские озера, поставить палатку на берегу и пожить там с недельку», — мелькнула у него мысль и тут же пропала.

— Не стрелять по шлюпке! — команда эхом пошла по палубе, добравшись вниз до канонира, уже находившегося там, где располагались самые крупнокалиберные пушки шхуны.

Шлюпка покладисто резала волны, со всей возможной скоростью двигаясь к шхуне. Максим насчитал шестерых гребцов, и еще один человек сидел на носу, пристально глядя вперед. Понятно, главный переговорщик.

Ганс занимался тем, что с помощью десятка помощников размещал по всей палубе соломенные фигуры, облаченные в одежды. Это был его план! Вещей хватало — в дело пошло все, что сумели найти или одолжить у матросов. Гансу была не важна комплектность костюмов, главное — пару бросающихся в глаза элементов, а дальше он засовывал куклу в такое место, где ее невозможно было толком рассмотреть. Если же взглянуть мельком, складывалось полное впечатление, что это занятый своим делом человек. Такими куклами Ганс увеличил команду шхуны где-то до сотни.

— В крюйт-камере запасов на небольшую войну! — сообщил он мимоходом, пробегая мимо Максима. — Эти люди готовились к чему-то масштабному. Сто ружей, пятьдесят пистолей, пороха хватит, чтобы уничтожить пару крепостей, ядер в достатке. И это помимо того, что они взяли с собой на берег. Теперь у нас полный набор!

Через некоторое время к встрече гостей все было готово. Все члены экипажа выстроились на палубе в кирасах, шлемах и с ружьями на плечах, а куклы-манекены Ганса были размещены на своих местах.

Едва ткнувшись носом в борт корабля, со шлюпки вверх по специально спущенной вниз веревочной лестнице пулей взлетел человек. Гребцы остались ожидать внизу, болтаясь на волнах рядом со шхуной.

Парламентер был широк в плечах, чуть лысоват, с крупной головой и некрасивыми чертами лица. Одет он был в простой черный камзол, штаны и сапоги. Голова была непокрыта, а на перевязи болталась сабля.

— Мое имя Бартоломью Шарп! — сходу заявил пришелец, оглядываясь в поисках главного, и остановив взгляд на Гансе Вебере. — Я — капитан этой посудины! С кем имею неудовольствие беседовать?

Вот это номер, удивился Максим, сам Шарп, и без охраны, явился на борт для переговоров. Видно, знатно его припекло!

— Бывший капитан, — с ощутимой обидой в голосе заметил Васко, выходя вперед. Выглядел он весьма эффектно в своем черном испанском костюме и черной шляпе с плюмажем. Вдобавок горделивый профиль, и правая рука в перчатке, эффектно возлежавшая на эфесе рапиры — все это создавало нужный образ. Вот только за капитана Шарп принял Ганса, хотя тот смотрелся куда скромнее, и это зацепило самолюбие испанца. — Теперь ваша шхуна, и все, что на ней находится, принадлежит Его Королевскому Величеству Карлу II. Мое имя — де Кардос. Отныне я капитан этого корабля, до дальнейшего решения королевского суда!

— Да бог с вами, де Кардос, — с каким-то непередаваемым безразличием отмахнулся Бартоломью. — Забирайте мою шхуну, берите половину приза с берега. И разойдемся! Этого вам хватит?

Максим, стоявший рядом с Васко, опешил от услышанного. Шарп добровольно отдает половину приза и свой корабль!

При этом Бартоломью бросал легкие взгляды то направо, то налево, и Максим чувствовал, что он увидел на шхуне все, что хотел. В этот момент придумка с манекенами уже не казалась ему такой удачной. Нужно было сразу тащить Шарпа в каюту, а не заводить беседы на палубе. Но момент уже был упущен.

Де Кардос молчал, обдумывая предложение.

— Мистер Кардос, не ищите подхова в моих словах! — Бартоломью смахнул пот с лица и широко улыбнулся, демонстрируя дружелюбие и желание договориться полюбовно. — Я ведь сразу понял — вы пришли за призом, и лишь один человек мог направить вас сюда! Имя его — мерзкий Флинт, но с ним я сосчитаюсь позже. Сейчас же, смею вас заверить, я не имею никаких козырей в рукаве!

— Что же вы хотите взамен, капитан Шарп? — прищурился Васко.

— Совсем немногое! У меня всего пара условий. Первое! Отдайте ваш бриг — чтобы мы могли забрать свою часть приза и убраться с этого чертова острова. Трюма же моей шхуны хватит сполна, чтобы загрузить внутрь вашу часть золота. И второе, но это так, мелочь, — верните мою пленницу!

Глава 15

Когда Бартоломью Шарп прыгнул обратно в шлюпку, обещая утром вернуться за ответом, а его люди мощными рывками направили ее обратно к берегу, на шхуне срочно собрали очередной мини-совет.

Да, Шарпа отпустили, хотя могли бы схватить и посадить на пару к Флинту — вот было бы веселье. Но без Бартоломью пираты на берегу могли все переиграть по своему, а этого никому не хотелось. Все же капитан предложил интересные условия, которые требовалось обсудить приватно.