Шарп встал, где ему указали, и принял было независимую позу свободного человека, но один из матросов ловко пнул его по ногам сзади, и англичанин помимо своей воли упал на колени.

Васко вышел вперед. Был он весь в черном с головы до пят и выглядел внушительно и грозно.

— Волею испанской Короны и именем ее, мы начинаем суд! Председательствовать буду я, капитан дон Васко Маркос де Кардос, испанский дворянин. Есть ли здесь кто-то, кто хочет обжаловать мое право принимать решения? Пусть скажет об этом сейчас или молчит вовсе!

Никто не выступил против. Наоборот, матросы тихо переговаривались между собой, ухмылялись и явно ждали, когда уже дойдет до дела. Каждый хотел видеть, как Шарпа вздернут, наконец, в воздухе.

— Хорошо, — продолжил Васко, не дождавшись ответа, — в таком случае, мы приступаем к обвинениям. Назовите ваше имя?

Шарп молчал, делая вид, что не слышит, но Кардоса это нисколько не смутило.

— Итак, перед нами именующий себя Бартоломью Шарпом, пират и убийца, причастный к гибели множества честных людей. Может ли кто-то подтвердить эти слова?

— Я подтверждаю, что этого человека зовут Бартоломью Шарп, — отозвался со своего места Флинт.

— Мы подтверждаем, что он убил наших товарищей во время ночной схватки три дня назад… — раздались многочисленные обличающие голоса испанцев.

Васко поднял руку, призывая к тишине.

— Этого достаточно. За свои многочисленные преступления королевский суд, в моем лице, приговаривает Бартоломью Шарпа к повешению. Приговор будет приведен к исполнению немедленно, сего дня, 19 августа 1683 года от Рождества Христова.

— Жаль, пыток не будет, — негромко произнес Флинт, подойдя к Максиму. — Старина Бартоломью очень их уважает! Он лично замучил до смерти не меньше десятка человек. Знаете, фон Валленштейн, что такое «пытка святого Андрея»? Это когда между пальцев рук и ног вам загоняют горящие фитили, и вы корчитесь от нестерпимой боли. А про «куриные яйца» слышали? Тоже забавное развлечение! Берется обычная веревка с узлами и завязывается вокруг вашей головы, затем обычной палкой затягивается и затягивается до такой степени, пока глаза в буквальном смысле не лезут на лоб из глазниц. Забавная штука, скажу я вам! А еще…

— Да замолчите вы, наконец! — не выдержал Максим, обладавший слишком живым воображением и тут же представившим себе все описанные картины.

Дальше все прошло быстро и как-то обыденно. Шарпу затянули петлю на шее и споро вздернули его тело вверх. Отчетливо раздался звук сломанных шейных позвонков.

Матросы одобрительно загудели, радуясь смерти англичанина.

Фатима легко вскрикнула и пошатнулась. Служанка поддержала ее под локоть и после быстро увела в каюту.

Бартоломью пару раз дернулся и затих, а вниз по его ноге потекла дурнопахнущая жидкость, быстро образовав смердящую лужу.

— Обделался, бедолага, — констатировал Флинт и снял треуголку. — Мир тебе, морской бродяга! Умер, как жил — не склонив головы…

К ним приблизился Васко и, довольно потирая руки, сказал Максиму:

— Я исполнил вашу задумку, Валленштейн! Видели знак на лбу мерзавца? Это была моя личная «черная метка»! И подобную я нарисуювскоре на каждом ублюдке окрестных морей, чего бы мне это ни стоило. Клянусь вам!

Глава 19

Вечером того же дня капитан де Кардос созвал высших офицеров судна на совет. Звучало это весьма помпезно, по факту же присутствовал сам Васко, а так же Хьюго фон Валленштайн и Ганс Вебер. Специально приглашенный гость программы — Джон Флинт, собственной персоной.

Максим не удивился тому, что и Флинта позвали в капитанскую каюту. Пират обладал колоссальным опытом и мог дать дельный совет практически по любому поводу. Другой вопрос, стоило ли доверять его словам?..

Едва Максим переступил порог каюты, он буквально остолбенел от изумления и пару минут открывал и закрывал рот, словно рыба, вытащенная из воды.

Но удивляться было чему.

Посреди каюты на широком столе в стеклянной банке, мутной, но достаточно прозрачной, чтобы разглядеть ее содержимое, в спиртовом растворе плавала голова капитана Бартоломью Шарпа.

Глаза пирата были широко открыты, и его последний взгляд выражал недовольство происходящим. На лбу Шарпа все еще можно было отчетливо разглядеть крест, вписанный в круг — черную метку Кардоса.

— Дон Васко! — хрипло выдавил из себя Хьюго, лишь вновь обретя способность говорить. — Что это значит?

Де Кардос хищно улыбнулся.

— Я подумал, что своих врагов нужно держать ближе, чем друзей. Этот трофей послужит мне напоминанием о том, сколько всего еще нам предстоит свершить. Пусть это будет первый экспонат в моей новой коллекции, которую отныне я надеюсь регулярно пополнять.

— Но это же… — Максим не мог подобрать слов, — голова!

— Целиком он бы в банку не влез, — засмеялся Васко и щедро плеснул ром в две кружки. — Я лично отсек эту голову перед тем, как бросить тело в море. Угощайтесь, кабальеро! Мы заслужили небольшой отдых.

Макс принял кружку и отпил пару крупных глотков, принимая сознанием тот факт, что его товарищ — веселый и жизнерадостный Васко, любитель вина и женщин, стал коллекционером человеческих голов.

В каюту без стука ввалился Ганс, увидел голову в банке и весело хмыкнул.

— Любопытное применение вы отыскали для сего предмета, капитан! Я сам бы лучше не придумал!

Следом за ним в приоткрытую дверь протиснулся и Флинт, который, разглядев то, что осталось от его старого знакомого, скорбно покачал головой.

— Он всегда стремился к славе, и он ее обрел. Думаю, такой экспонат многие знатные персоны захотят увидеть собственными глазами! Браво, сэр, вы умеете развлекаться!

— Полноте, доны, пригубите-ка этот ром. Это лучшее, что я здесь нашел, — Васко споро плеснул напиток вновь пришедшим, но было видно, что их одобрение ему приятно.

Четверо мужчин встали друг напротив друга с кружками в руках.

За иллюминатором постепенно смеркалось, этот день подходил к своему логическому финалу. Вот только не все его пережили.

— Мы сделали большое дело, кабальеро! — начал де Кардос, поднимая кружку вверх. — И нам осталось лишь довершить его, доставив груз в целости и сохранности в Портобело. Выпьем же за то, чтобы нам все удалось!

Кружки синхронно стукнулись между собой, и ром полился в глотки, обжигая горло и пищевод. Максима тут же охватило согревающее тепло. Кардос разлил еще.

Перед тем, как сделать очередной глоток, Васко чокнулся кружкой с банкой, в которой плавала голова.

— Вот ты и обрел свой новый дом, пират. Сейчас ты все еще не думаешь, что можно было договориться?..

Голова Шарпа не ответила, зато Ганс и Джон разразились громким смехом. Максиму был скорее неприятен столь грубый юмор, а вот Хьюго веселился в его душе — он вполне оценил шутку Кардоса.

— Ладно, теперь к делу, — посерьезнел Васко, допив вторую порцию. — Предлагаю обсудить наши планы на ближайшее будущее…

Собственно, весь дальнейший разговор строился вокруг одной темы: хватит ли у них людей, чтобы доставить в Портобело оба корабля — и шхуну Шарпа, и «Моржа». Теоретически это было возможно, но вот на практике…

Ладно, бриг — для управления двухмачтовым судном достаточно было лишь несколько человек, но вот трехмачтовая шхуна уже требовала куда большей команды. Стоило ли разделять экипаж или же всем до единого нужно было перебраться на шхуну, перенести туда все ценное и утопить «Моржа»?..

Васко голосовал за второй вариант. Он очень не хотел разделять и без того малое число оставшихся в живых моряков. Золото и серебро были надежно закреплены в трюме шхуны, и он считал, что бригом лучше пожертвовать — слишком многое стоит на кону.

Но ему внезапно противопоставил свой голос Ганс. Рачительный германец, не привыкший разбрасываться добром, решительно высказался за сохранение брига.

— «Морж» принес нам удачу! — говорил он. — Первое же плавание, и такое редкое везенье! Судьба будет к нам благосклонна, и позволит нам привести оба корабля в порт в целости. Мы просто привяжем его канатами к корме шхуны и потащим за собой! Bugsieren, дон капитан, bugsieren*!