Он с удивлением посмотрел на мою руку, которой я его похлопал, потом на мое лицо, и попытался улыбнуться в ответ, при этом похлопав уже меня и наблюдая за моей реакцией.

— Да уж, над улыбкой тебе надо будет поработать, — еще шире ухмыльнулся я в ответ.

Улыбка у него вышла кривая. Складывалось ощущение, что он ни разу в жизни так не издевался над своими лицевыми мышцами.

Пока шли, я с любопытством оглядывался по сторонам.

Помимо комнат, типа той, в которой я проснулся, вырубленных прямо в скале, встречались и простые домики, сложенные из больших камней.

Они были обработаны, а стыки чем-то замазаны. Стекол и дверей не было, их заменяли занавески.

Домики были одноэтажными, у входа некоторых из них сидели гоблы и что-то мастерили или ремонтировали.

Мы прошли недалеко от группы женщин-гоблов, которые шили одежду.

Я хотел было подойти посмотреть какими инструментами они пользуются, но меня мягко остановили, указав рукой направление движения.

Не нужно быть гением, чтобы понять – мне предстоит серьезный разговор с местным руководством.

Мы прошли по каменному мосту через небольшую речку, из которой на ходу попил один из сопровождающих. Сделал себе мысленную пометку наполнить фляги.

Иногда нам на встречу попадались гоблы, несущие кожаные мешки. Мне стало очень интересно, что в них находится.

Завидев очередного гобла, груженного таким мешком, я привлёк внимание соседа и указал на носильщика. Он сперва задумался, но потом пошёл к гоблу.

Шедший позади нас гобл с недовольным лицом что-то ему сказал, но встретился с полным игнором, от чего ещё больше засопел и с раздражением уставился на меня.

— А я что? Я Ничего. Не виновата я. Он сам пошел, — и улыбнулся ему самой радушной улыбкой, на которую был способен.

В ответ, правда, получил ещё один злобный взгляд и бурчание себе под нос.

Что он там говорил, я не разобрал. А жаль, так бы запомнить, а потом постараться узнать, что он мне сказал, через своего нового приятеля.

Он, кстати, уже подошёл к гоблу с мешком, о чем-то с ним поговорил, после чего получил на руки какой-то предмет, с которым уже догнал нас.

— Ма, эйа. — сказал он мне, протягивая... гриб.

Это что, у них там грибная ферма что ли?

— Спасибо, дружище, — кивнул я, приняв подарок. — Только как это есть? Жареным, вареным или вообще сырым?

Иду, кручу гриб в руках.

Гобл, видя моё затруднение, берет и отламывает кусочек шляпки, после чего тут же закидывает его себе в рот. И главное с таким удовольствием жуёт, что у меня невольно рот слюнями заполнился.

Пробую маленький кусочек – а ничего так, правда соли не хватает.

— Слушай, приятель, а тебя как зовут-то хоть? — задаю вопрос и смотрю на соседа. — Я – Дэн, Д-э-н, — прикладываю руку к груди. — А тебя как звать? — снова указываю на него.

— Уми Гарлун, — гобл прижимает руку к своей груди. — Уво Дэн, — направляет палец в мою сторону.

— А ты быстро соображаешь, Гарлун. А этого как звать? — киваю в сторону гобла, возглавляющего нашу небольшую процессию.

— Йигбал Таузур Мутак, — с уважением произносит он.

— Блин, чего такое длинное имя, язык сломаешь пока произнесешь. Йигбащур Мудак? — переспрашиваю я.

— Кахо, кахо, — мотает он головой, — Йигбал Таузур Мутак, — повторяет он медленно несколько раз.

— Йигбал Таузур Мутак? Так?

— Аи, аи, — кивает он.

После чего смотрит на меня и начинает гримасничать.

Я в недоумении смотрю на его кривляние, и только когда он хлопает меня по плечу, понимаю, что это он мне улыбался так.

Вот разбудят тебя с такой «приветливой» улыбкой, враз либо поседеешь, либо под себя сходишь.

Пока шли, доел гриб. Надо будет с собой потом взять немного, а то питаться одними орехами как-то не комильфо.

Наконец, мы вышли к большому, относительно остальных, зданию. Перед входом стояли две колонны, на которых был выбит тот же символ, что и на одежде этого Мутака.

Надеюсь у местного начальства имена попроще будут, а то неловко получится, если буду постоянно делать ошибки в их именах. Ещё обидятся, чего мне ну никак бы не хотелось.

Изнутри помещение ничем особым не выделялось. Ни здоровенного алтаря, ни статуй, ни рисунков.

Единственно, что заслуживало внимание, это крупный камень в виде глаза у дальней стены. Даже зрачок вертикальный был.

Только с моего места не видно было, нарисован он или сам по себе такой камень необычный. Будем считать, что это и есть их алтарь.

Около стены лежали какие-то свертки. И только когда один из них застонал, до меня дошло, что это, видимо, были тяжелораненые гоблы, которых принесли сюда с поля боя.

На вскидку, их тут было пять-шесть. При этом стонал только один, остальные лежали тихо и при этом вроде даже не двигались.

Чуть ближе к глазу-алтарю, стояла группа из пяти гоблов.

Все они были одеты в накидки, отдаленно напоминающие балахоны, только без рукавов. Вместо них были вертикальные прорези для рук.

На моих глазах, от этой группы отделился один из гоблов, подошел к стонущему у стены, наклонился, приложил руки к груди и лбу, и через несколько секунд раненый затих.

Я, похоже, только что заочно познакомился с применением магического наркоза.

Двое из трех гоблов, шедших позади нас, остановились у входа, в то время как мы с Гарлуном, что-то там Мутаком и недовольным воином, даже не стал спрашивать его имя, направились вперёд.

Прямо к местным священнослужителям, или кто они там. Они нас заметили и прекратили свою беседу, в тишине ожидая, пока мы к ним подойдем.

Параллельно с нами местный анестезиолог, закончив свои манипуляции над раненым, направился обратно.

Так получилось, что мы достигли основную группу, м-м-м, священослужителей, одновременно с ним.

Все трое моих сопровождающих сложили руки крестом и прижали их к груди. Им ответили таким же приветствием.

Я за ними повторять не стал, а то у Мутака с Гарлуном была поверх правая рука, как и у троих из встречающих, включая анестезиолога, а у недовольного и остальных двоих левая.

— Куаба, о кад джагун! — произнес тот гобл, которого я про себя окрестил анестезиологом.

На сколько я помню, таким образом меня поприветствовал Мутак, когда я вышел из «гостевых апартаментов».

Помнится, «Кадом» меня один из горханов обзывал, добавляя слово «Мазук». Так, путём нехитрых умозаключений, приходим к выводу, что «Куаба» означает приветствие.

— Куаба, эм, уважаемые.

Удивление на лицах пятерых встречающих, довольная улыбка Гарлуна, покер фейс от Мутака и недовольно поджатые губы у кого бы вы думали? Верно, у недовольного.

— Ку нейе, вайа татау? — справившись с удивлением, произнес смутно знакомый гобл.

Точно! Это же тот самый, что был в пещере, у него еще серьга металлическая в ухе была.

— Кахо, кахо. Нейе йара вадеко, — спокойно ответил Мутак.

— Уми Дэн. — решил добить их я.

И судя по их вытянутым лицам, мне это удалось.

— Нейе йара вадеко, — похлопал меня по плечу Гарлун.

Теперь уже с удивлением посмотрели на него. Видимо, использование подобных жестов здесь было чем-то из ряда вон выходящим.

Под восемью парами глаз он слегка смутился и спрятал руки за спину.

Дальше они начали что-то обсуждать, но я даже не стал пытаться вникнуть.

Слишком быстро они говорили. Более того, скорость и громкость беседы все нарастала, даже руками размахивать начали.

Особенно усердствовал Недовольный и еще один, с маленькими злыми глазками. Решил дать ему кодовое имя Крыс.

Спор разгорелся с такой силой, что подключился даже Мутак, разродившись парой фраз. Единственные, кто молчали были Гарлун и Анестезиолог.

Но если первый, судя по всему, рожей не вышел, так как стоял весь надутый от возмущения, словно сейчас взорвется, то второй просто тупо молчал, переводя взгляд с одной группы на другую.