– Всего-навсего, да?.. – И пиратский адмирал потрясенно замолчал.

А Дик Бенц поглядел вокруг другими глазами.

Летучие корабли поднимались в воздух силой запертых в трюме лескатов. Огромных, могучих, специально выведенных для работы. Но даже им не под силу был бы такой труд, если бы маги-ремесленники не вживляли в их спины волшебные талисманы.

Четырнадцать мелких диких лескатов не могли поднять шхуну.

Однако она летела.

«Краса помойки» была сделана любовно и тщательно, и все же рухлядь есть рухлядь. Весь этот набор обломков под действием ветра и собственной тяжести должен был рассыпаться сразу после взлета.

Однако он не рассыпался.

Дику вспомнилось, как Маркус Тамиш однажды расфилософствовался. Мол, если человек посвящает всю свою жизнь работе, вкладывает в нее ум, сердце и душу, если сама работа нужна ему больше, чем деньги, которые за нее платят, – рано или поздно такой человек станет волшебником. Не просто умелым мастером, а чародеем, творящим чудеса в том, что прежде и без магии делал изумительно.

Если верить Отцу, то сейчас перед Диком был маг...

– Давайте взглянем на вашу ногу, адмирал, – предложил Роландо Свену. – Если не сломана, а вывихнута, то я вправлю.

Гордый виктиец не позволил себе охнуть от боли, когда с него снимали сапог. Капитан Роландо ощупал ногу, заявил, что это обычный вывих, и умелым рывком поставил сустав на место.

Свен расслабленно откинулся на локти, оглядывая немыслимое сооружение, которое уносило его от смерти к свободе.

– Капитан Роландо, – благодушно сказал он, – я признателен вам за спасение. Когда будем в Горячих Ключах, подарю новехонькую шхуну, прямо со стапелей, с парой отличных лескатов, сильных и здоровых. Но «Красу помойки», не обессудьте, оставлю себе. Такой диковиной больше никто не может похвастаться.

– Вы очень щедры, сударь, – учтиво отозвался Роландо. – Но я бы предпочел оставить «Красу помойки» себе. Она меня вполне устраивает.

– Вот как? – В голосе пиратского адмирала зазвучали опасные нотки. – Вы слышали обо мне – и все же осмеливаетесь со мною спорить? Или вам рассказывали только про мои серьги, а не о том, что я всегда беру то, что мне нравится?

Бенц подобрался, готовый к драке. Да, они со Свеном были товарищами по побегу, но даже ему Дик не позволит ограбить своего спасителя. Тут пирату не Горячие Ключи, тут эскадры под рукой нет!

А старик даже бровью не повел. Легко улыбнулся, словно услышал шутку, и спросил спокойно:

– Вы, сударь, наверняка слышали, что у судна, прослужившего долго, появляется душа?

– Конечно, – кивнул Свен.

– Но это же сказки! – не выдержал Дик.

Два матерых небохода посмотрели на него, потом друг на друга – и хором сказали:

– Молод еще!

Бенц не стал возражать.

– Этот дух корабля, – специально для Дика пояснил Роландо, – иногда является в человеческом образе кому-нибудь из команды.

– Чаще погонщику или капитану, – уточнил Свен.

Дик подумал: а как бы выглядел дух «Миранды»? Должно быть, женщина, веселая, легкая и грациозная, как танцовщица... Впрочем, какой там дух, шхуна летает второй год!

– Шхуна, обломки которой я приспособил под «Красу помойки», была очень стара, – серьезно продолжил капитан. – Однажды ночью, когда я без сна ворочался в трюме недостроенного судна, мне явился дух...

– Как он выглядел? – с любопытством перебил его Свен.

– Представьте себе, он был похож на меня. Сам удивляюсь! Ночной гость – или правильнее называть его хозяином? – предложил мне сыграть в кости, поставив душу против души. Я согласился...

Дик шумно вздохнул.

– Мы кинули кости трижды – и все три раза у нас выпадало одинаковое количество очков. Мы оба выиграли – и обменялись душами. Теперь моя душа – в шхуне, а душа шхуны – во мне. Если нас разлучить, я умру, а «Краса помойки» рассыплется.

Едва капитан произнес эти слова, как по судну прошел гул. Шхуна содрогнулась. Реи выгнулись, стыки досок завибрировали – вот-вот дерево вытолкнет из себя гвозди и скобы!

– Понял-понял, – поспешно сказал Свен. – Ваша шхуна, не спорю, ваша!

6

О, где мы снимали и шпагу, и шлем?

В каких пировали тавернах?

(Р. Киплинг)

Большая удача выпала хозяину таверны «Дева Севера»! Вовремя подсуетился, распихал прочих владельцев питейных заведений – и смотрите-ка, именно в «Деве Севера» Свен Двужильный, адмирал пиратской эскадры, закатил пир по случаю своего возвращения.

Все столы не уместились в трапезной, пир выплеснулся во двор. А во дворе над костром жарился целый бык – подходи, кто хочет, отрезай кусок, запивай пивом из бочки, поминай щедрость Свена, пожелай ему и впредь удачи на земле, на воде и в небесах! Пусть минует Свена петля, вражий клинок и нежданная буря!

Сам Свен восседал в трапезной, за главным столом, веселый и хмельной. По левую руку от него сидел краснолицый крепкий старик, хмуро глядящий в свой кубок, а по правую – никому не известный парень лет двадцати с небольшим, долговязый, тощий и востроносый.

Гьере оба незнакомца сразу не понравились. Она не спорила с желанием брата закатить пир по случаю спасения – да и что там спорить, все равно закатит. Она даже решила не попрекать Свена идиотским поступком – время назад не повернешь, прогулку в Иллию не отменишь. Вот завтра брат похмелится после пьянки – тогда можно с ним поговорить насчет рейда. Повода сидеть в Горячих Ключах больше нет, верно?

Поэтому Гьера мирно прошла к столу, за которым сидел брат: ей там было оставлено место. Скривила губы: почему между нею и Свеном устроился этот скворец? Это ей, Гьере, положено сидеть по правую руку от брата! Надо бы рывком выдернуть из-за стола наглого чужака, скинуть его со скамьи и усесться на освободившееся место. Но раз уж Гьера решила быть кроткой младшей сестричкой...

Заняв место рядом с незнакомым парнем, Гьера с неодобрением покосилась на соседа. Что это за птах и где его Свен подобрал?

А Свен поднялся на ноги, поднял кубок и рявкнул:

– Эй, небоходы, заткнулись! Адмирал говорить будет!

Воцарилось молчание. Только в углу хрипловатый басок продолжал что-то втолковывать соседу. Обладателю хрипловатого баска дали по шее, он понятливо умолк.

– Все вы знаете, что я был в Иллии – и меня поймет любой мужчина, который знает, что свою бабу надо добыть хоть из огня, хоть с морского дна, хоть из пасти демона.

Пираты согласно заорали.

Гьера скучающим взором обвела зал. Как разошлись парни! Каждый уверен, что и он не сплоховал бы, по зову своей женщины пришел хоть с другого края Антарэйди.

А этот, востроносый, чему ухмыляется?

– Обратно меня доставил капитан Роландо. – Свен оглянулся на краснолицего старика. – Удивительный человек, в одиночку построивший и поднявший в воздух самый невероятный корабль изо всех, что когда-нибудь взлетали над землей. Я благодарен ему – и благодарность хочу выразить не только словами. Но это завтра, а сегодня мы гуляем!

Пираты пили, кричали, а Гьера злилась. Женщину все больше раздражал сосед. С ее появления в зале паршивец бросал на нее короткие странные взгляды. А теперь вдруг уставился в упор, заулыбался. «Если сунется ухаживать, – с холодной яростью подумала Гьера, подняв кубок, – я ему это вино вылью за шиворот!»

– А сейчас скажу о главном моем спасителе! – провозгласил Свен Двужильный. – И каждый, кто мне не враг, выпьет за удачу этого человека. Имя его – Дик Бенц!

И адмирал хлопнул по плечу своего соседа справа.

Стены таверны вздрогнули от приветственных воплей.

Кубок в руке Гьеры покачнулся, вино плеснуло на стол.

Дик Бенц?

Это – Дик Бенц?!

– Мы с ним сидели в одной камере, – со вкусом рассказывал Свен. – За что туда попал я – сами понимаете. А он – за то, что начистил рыло принцу крови.