- Достаточно, - дрожащим голосом проговорил отец и развернулся ко мне.  

Лицо серое, руки дрожат, а губы превратились в тоную безжизненную полоску. 

- Не нравится правду слушать! А мне всё равно. Мне от тебя ничего не надо и помощи я не просила. Я сама… мне никто не нужен… Кругом все хорошие… А я сука последняя, по вашему. Но даже если это так, то такой меня сделал именно ты, папочка. Так что, давай, пожинай плоды своего воспитания. Никогда в жизни ты не пожалел меня… не приласкал… по голове даже не погладил… Я же девочка… мне так любви хотелось, а когда полюбила, всё полетело в тар-тара-ры. Потому, что не знаю как по другому…как правильно… А вообще, плевать! Живи и радуйся, а ко мне с сыном больше не лезь. 

Я выбежала из дома, но у самого выхода отец быстро перехватил мои руки и порывисто прижал к себе. Я, рыдая, сопротивлялась, а затем, выбившись из сил, перестала.  

Отец, продолжая сжимать меня в объятьях, глухо проговорил. 

- Успокоилась? Теперь меня послушай... Думаешь, я не чувствовал своей вины? Она все эти годы сжирала меня изнутри, Алиса. Я делал для тебя всё, что мог, весь мир к твоим ногам положил. Да, я не ласковый, не эмоциональный, но я такой и мама твоя меня таким принимала и любила, и Валентина сейчас принимает таким. Я армию нянек тебе для этого и нанимал, но ты от них быстро избавлялась…  

Отец отстранил меня от себя и пронзительно произнес. 

- Знаешь, что я долго не мог простить тебе, Алиса? Твою жестокость и пренебрежительное отношение к людям… Я всю жизнь для людей работаю, для всех, а ты…   Твоя мать не просила бы мне… 

Он не смог договорить, его голос сорвался, а по щекам потекли крупные слезы. 

Эти слезы меня вывернули на изнанку – я вскрикнула и бросилась к нему на шею. 

- Папа, не надо… не надо… 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы сидели в кухне у Василия Ивановича, где отец уже несколько минут подряд убеждал меня уехать вместе с ним в столицу. 

- Алиса, я больше так жить не могу. Ещё три дня назад, я думал, что я приеду, посмотрю на Ваню, а потом уеду в столицу и наконец успокоюсь. Но... всё оказалось не так то просто. Сегодня ночью, я понял, что не могу просто уехать. Вам нужно ехать со мной. У меня в голове не укладывается, почему ты отказываешься? 

- Всё не так просто, - тяжело вздохнула я, - ты ведь и сам врач и должен понимать, что я не могу вот так всё бросить. Здесь как минимум двадцать человек ежедневно нуждаются в моей помощи.  

- Пойми, Ване в школу через три года, да и со сверстниками ему нужно общаться. А у вас здесь малышей нет. Да и отец ему нужен… 

- Нет, - тут же перебила я отца, - я пока к этому не готова. 

- Максим должен узнать, я не лезу, но это не честно по отношению к нему. 

Я на минуту замолчала. На самом деле, Максим был главной причиной, почему я не хотела покидать это тихое место. За здоровье пациентов я тоже переживала, но жить с Васильевым в одном городе я совсем не хотела. Он сразу же узнает про Ваню, а увидев его на фото или в живую, всё поймет. 

- Я не могу. Пока точно не переедем. Может к осени… там и фельдшера на мое место найдут. 

- Уже сегодня, я могу найти тебе замену. Решайся, дочка. Ване будет лучше в городе. Он же у тебя дикарем вырастит - ко мне только к концу второго дня стал подходить. Да и с Максом тебе необходимо встретиться и спокойно всё обсудить. 

Я покачала головой и прикрыла лицо ладонями. 

- Мы виделись с ним, - еле слышно проговорила я, - он меня ненавидит и не может простить, а если узнает про Ванюшу и вовсе проклянёт. В итоге всё выльется в  очередной скандал и море грязи. Я не хочу, чтобы сын жил в такой обстановке. Ваня подрастёт и Максим остынет, тогда и сообщу. А сейчас нет, не хочу. 

- Время, в этом случае, не помощник. Знаешь, по какой причине Ваня ко мне в первый раз подошел? 

- Нет. 

- Он подошел ко мне с вопросом – а вы папу моего знаете? 

Я прикрыла дрожащие веки и до боли сжала виски. Неужели, я так жестоко поступаю с сыном, что он готов даже к незнакомому, для него, человеку подойти, лишь бы он про папу ему рассказал. Боже… дай мне сил, чтобы принять верное решение. 

- Я боюсь… обещаю, что расскажу обо всём Максиму, но немного попозже. Правда! 

Отец внимательно посмотрел на меня и тихо предложил. 

- Хочешь, я сам с ним переговорю? Обещаю, что найду нужные слова. 

Я покачала головой, но отец настаивал. 

- Алиса, я постараюсь всё уладить. 

- Нет, папа. Я должна это сделать сама, - решительно сказала я. 

Он некоторое время смотрел на меня, но промолчал.  

- Мы поедем с тобой в город, но я хочу, чтобы пока об этом никто не узнал. Особенно журналисты. Ты возможно прав, папа, Ване там будет лучше. Только найди мне замену, пожалуйста. 

Весь день пролетел в суете и сборах. Ваня был очень рад тому, что мы едем в город. Он никогда нигде не был, поэтому эта поездка стала для него долгожданным приключением.  

Папа быстро нашел мне замену – уже завтра в нашу комнату въедет женщина-медсестра, которой всегда хотелось уехать из большого мегаполиса в тихий городок или деревню. 

Когда деревенские жители узнали, что мы с сыном уезжаем, они цепочкой потянулись к медпункту, чтобы попрощаться с нами и что-нибудь подарить на прощанье. Это было так трогательно и так для меня ценно, что я начала сомневаться в правильности своего решения. Эти люди полюбили меня, а я полюбила их в ответ… 

Когда вещи были собраны и мы собрались выезжать на вокзал, ко мне подошел Дед и крепко-крепко прижал меня к своей могучей груди. Это было так не свойственно для такого сурового и не эмоционального мужчины, что я ещё больше расчувствовалась. 

- Будь счастлива, Алиса. 

- Спасибо, Дед, - грустно проговорила я, вытирая со щек дорожки слез. 

- А почему дед, а не Василий Иванович? Да и не старик же ты ещё. Какой же ты дед? 

- Меня так все тут называют, привык уже. Я приехал в эту деревеньку десять лет назад. А живут здесь одни старики, да женщины в возрасте. Я один мужик на сорок домов. Вот меня местные бабули Дедом прозвали – мол старший ты для нас не по возрасту, а по должности.  

- Ясно.  

Решили ехать на поезде, до аэропорта путь не близкий, да и Ваня очень просил прокатиться именно в вагоне. Билеты купили быстро, так как среди недели людей было мало, вагоны шли полупустые.  

Пока ехали, Ваня неотрывно смотрел в окно, а мы с отцом говорили-говорили и не могли наговориться. Вскоре сын с папой решили отдохнуть и немного поспать. Предложили и мне, но я отказалась. Все мои мысли крутились вокруг предстоящей жизни в городе. Чем, на этот раз, встретит меня столица… 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прошло три месяца. 

Я сидела в небольшом кафе спортивного комплекса и ждала Ваню с тренировки по плаванию. Смакуя любимый кофе, я откинулась на спинку стула и вспомнила последние три месяца жизни в городе. 

Папа купил нам с Ваней небольшую квартиру в спальном районе столицы. Район выбирала я. Быстро отвыкнув от суеты и шума большого города, я до сих пор не могла спокойно существовать в бесконечном гуле мегаполиса. Я скучала по жизни в деревне, но Ване действительно было здесь лучше. 

Вначале сынок буквально шарахался от людей, не хотел выходить из дома, даже спал плохо. Но к концу первого месяца он привык и мы стали часто выбираться из своего убежища. Так называл нашу квартиру Ваня, в первые дни городской жизни. 

О том, что мы вернулись никто не знал. Даже т.Валя. Я очень просила отца об этом и он, поворчав немного, согласился. Мы решили, что я пока посижу с Ваней дома, а в октябре, когда сын пойдет в сад, выйду в местную поликлинику медсестрой в процедурный кабинет. Сад и клиника были самые обычные, рядом с домом. Мне лишний раз не хотелось выпячиваться, да и журналисты могут узнать, а потом и Максим…