— Откуда в каком-то деревенском домике столько газовых баллонов? — справедливо заметил Беркут. — В городах их не всегда сыщешь. А здесь — целое раздолье.

— Ну так и столько мерзопакости в городах не всегда встретишь, — сказал Корсар. — Да что уж там, сколько я с ребятами Хруста не катался, столько дерьма ещё не видывал.

— Точно, — Егерь сложил руки на груди и внимательно посмотрел на Беркута. — Давно такого не было.

Беркут отложил отчеты в сторону, откинулся на кресле, сплел пальцы на груди и закрутил ими мельницу.

— Да, Егерь, давно, — после недолгих раздумий заключил он. — Что-то меняется. И меняется быстро. Это первый за последние десять лет случай, когда в рейде погибло столько бойцов.

Корсар сделал очередной поворот вокруг своей оси, потом резко схватился за стол, поняв, что от головокружения его вот-вот вырвет. Но слава Богу, всё обошлось.

— Так… — он сглотнул слюну, потряс головой. — Это, конечно, наш косяк, ошибка и все соответствующие выговоры мы справедливо понесем, согласно четырнадцатому пункту договора «О ответственности физического лица…»

— Договор? — удивился Егерь. — С каких это пор в наёмнической структуре охотников появилась проклинаемая тобой бюрократия, Беркут?

— Не моя инициатива, — усмехнулся командир. — Жирдяи из Совета на честном слове работать не хотят. Заключи им договор о наемнической деятельности, утверди состав и квалификацию группы, оформи страховку, на случай невыполнения заказа, назначь штрафы, согласуй с ВБКОБ-овцами да сделай ещё кругов десять по этим бумажным станциям.

— И ты согласился? — не переставал удивляться Егерь. — Да и какие к черту договоры в наше-то время?

Беркут покрутил края седых усов, качнулся на кресле.

— Многое изменилось с нашей последней встречи, — серьезно сказал он. — Теперь это не просто городок под охраной сталкеров, где могут найти приют выжившие, а целая система, со своими правилами, порядками и проклинаемой мной бюрократической суетой. Без бумажки ты букашка, как говорил мой отец. Забавно, что это актуально даже в такое дерьмовое время, когда тебя преследуют огромные каменные валуны.

— Кстати о них, — напомнил Корсар. — С этим фуфелом надо что-то делать. Он пускай и медленный, но доползти до нашей мирной обители когда-нибудь да сможет.

— Придется созывать Совет, — вздохнул Беркут, — тормошить этих засранцев. Иначе через месяц-другой от города останется только название, а эти зажиревшие свиньи и дальше будут обнимать свои гроши, лёжа в четырех метрах под землей.

— Н-да, — протянул Егерь, — изменилось и правда многое. Даже слишком. Кстати, Беркут, хотел спросить.

— О чем?

— Клинок. Откуда?

— А, ты о нём, — командир попытался отыскать блестящее лезвие на поясе, но не увидев оружия, перевел взгляд на перевозчика. — Один из одиночек нашёл, через несколько лет, после твоего исчезновения. Сказал у какого-то бандита, которого сожрали волки.

— Иронично, — холодно заметил Егерь. — Но за возврат спасибо.

Беркут молча кивнул.

— В общем так, — сказал он после недолгой паузы. — С экономическим и моральным уроном разберемся по прибытию. Пока что отсыпайтесь, завтра засветло выезжаем и едем до пятой входной.

Корсар удивленно повел бровями, присвистнул.

— А шофёры выдержат столько езды?

— Будете подменять друг друга. Всё. Ну теперь свободны. Позовите Рысь и остальных, а то дали деру, чтоб их…

Сталкеры кивнули и через несколько секунд оказались снаружи. Было чертовски холодно. Егерь сразу пошел в КРАЗ, попутно отказываясь от предложений Корсара выпить и разогреть моторы, а последний, недовольно пошагал отыскивать пропавших радистов и секретарш. Когда он, наконец, застал их в компании Булата и Крюка, что рассказывали им о своем героическом путешествии и произошедших там же ужасах, то очень рьяно отругал их за отлынивание от должностных полномочий. И пусть Булат с Крюком обматерили сталкера вплоть до четвертого колена за прерванную беседу, Корс оставался непреклонен.

— Время уже не детское, — буркнул он. — Завтра вставать спозаранку. Так что спать, шагом ма-а-арш!

Все быстро исчезли.

А затем, он, попутно опустошая фляжку с водкой и сам отправился в царство Морфея.

2

Земля грохотала. Снова.

Корсар лениво поднял голову, осмотрелся. Сегодня он уснул в КУНГе шестьдесят шестого ГАЗа, у Булата с Крюком. Правда, их здесь не было.

Он поднялся, отряхивая дубленку, поморщил лицо, чувствуя, как неприятно сводит рот.

«Видимо, вторая бутылка была лишней, — решил он, ощущая, как голову сжимает в тисках. — Где бы водички выпить?»

Снова громыхнуло. Сильнее.

Впрочем, Корсара это не интересовало. Он прошелся по скудному кузову, где по углам было брошено четыре понурых матраса, где-попало валялись бутылки, оставленные здесь после вчерашнего. Шатаясь то туда, то сюда, он наконец отыскал, зарытую под ворохом одежды, фляжку леденящей горло воды и жадно отпил.

Землю колыхнуло снова.

— Мать вашу, — буркнул в пустоту Корсар, — ни поспать, ни попить… Чё там приключилось?

Где-то снаружи кто-то энергично бегал, ругался, даже стрелял.

Сталкер, не торопясь опустошил фляжку, пальцами расчесал спутавшиеся волосы, уложил их назад.

Еще несколько минут он искал своего сто первого калаша и, наконец, обнаружив его под собственным матрасом, закинул оружие за спину, попутно проверив наличие патронов. Ещё несколько секунд его мучил вопрос о том, как же ствол оказался здесь, а не за сидением егерского КРАЗА, но он решил это уравнение простой мыслью: «Пьяного сталкера и чёрт боится». Затем с усилием выбил примерзшую дверь и оказался снаружи.

Было темно, хотя близился рассвет. Сквозь хмурое небо, белая луна освещала своим бледными, безжизненными лучами холодного света земную округу. Тихо, кружась в вальсе, опадали большие хлопья пушистого снега, что снижаясь, смыкались с волнами сугробов, разлившихся по сибирскому лесу.

Всю эту медитативность, спокойствие и гармонию природы рушил нарастающий грохот.

Корсар увидел как кто-то продирается сквозь машины, безумно сильно прижав автомат к груди.

Это был Миша.

Он дрожал, невротически метал взгляд то туда, то сюда, словно искал кого-то.

— Эй, салага, — окликнул впавшего в ступор пацана Корсар, — чё тут происходит?

— Там, ска-а… — парень сделал повторный вдох, прижал автомат сильнее. — Ска-альник!

— Камушек? — переспросил Корсар, внезапно помрачнев. — Сейчас?

Миша кивнул, а Корсар выматерился.

— Только про говно вспомнишь, оно тут же и приползет, — буркнул сталкер, снимая автомат с плеча, — и где это чучело плетётся?

Миша кивнул назад, туда, где стояли основные скопления машин и снегоходов, вместе с ЯМАЛом.

— А ты чё деру дал? На очко присел? — ехидно хохотнул Корсар, чувствуя как адреналин разгоняется по крови.

— Мне Беркут сказал остальных разбудить, — оправдался Миша, — вот…

— Чёрт с тобой, — фыркнул Корсар. — Где одноглазый и его батек?

— В самом хвосте, — протараторил Миша, — там щас все собираются, тащат всё, что стреляет.

— Ага, — смекнул Корсар, — ну всё, кыш! Иди там, алкашей оставшихся буди, но чтоб потом был в первых рядах, усёк?

Миша кивнул и тут же скрылся за Шишигой. Корсар вздохнул, ведь не успел отвесить ему пинка.

Снова удар. Они чувствовались все ясней.

3

Защитное кольцо, образованное скопищем машин, скальник рвал на удивление быстро. Две машины — болотного цвета УАЗ и побледневшая Буханка в секунду оказались размазаны по снегу, точно лепешки. К счастью, сталкеров внутри не было.

— Вот же з-зараза, — процедил Беркут, смотря на то, как чудовище разворачивает его технику, — ты у меня, сучара, выхватишь!

Беркут схватил рацию и, что есть мо́чи гаркнул:

— Пулемётам огонь открыть!

Пулеметные гнезда, что были установлены на каждой из двадцати грузовых машин, вспыхнули трассерами. Потоки свинца норовили пробить толстые хитиново-каменные щитки, покрывающие огромное, широченное тело скальника, но тщетно. Монстр, ощутив инерционное давление тысяч пуль, рефлекторно прикрыл огромной напоминающей горный скол лапой блестящие рубином маленькие глазки. Попытки сталкеров оправдались частично: с тела каменного голема пылью разлетались сотни маленьких камушков, а поток свинца не позволял ублюдку продвигаться за кольцо — ближе к болотоходу, но даже одновременная атака двадцати с лишним пулеметных спарок была ему по боку. Так, царапины.