Батон разглядел дерево и коротко кивнул. Кочерга положил на землю мачете и воткнул в стороне травинку.
— Это дорога, а это дерево. Теперь проведи от него линию до «Запорожца», — он выложил рядом с тесаком гранату. — Собаки чуть правей, на пол-второго. Вот туда и будешь целить. От дороги метров сорок-сорок пять, поэтому швыряй со всей дури, не ошибёшься.
Он сгрёб тесак и гранату, поднялся.
— Дробовик за спину повесь, он пока не нужен. Цепляй кольца и пошли. Как скомандую — рви и бросай, только направление прикинь правильно… если жить хочешь. Всё понял?
Батон ещё раз пожрал глазами ориентиры и молча кивнул. Кочерга потянулся.
— Ну тогда двинули.
Батон, держа руки на гранатах, направился вниз по склону. Кочерга ещё раз оглядел низину и ступил следом.
— Как запрыгнешь в кузов, дробовик в руки, но без команды не стрелять.
Дальше шли молча и глубоко дышали, стараясь перед рывком максимально насытить кровь кислородом. С опаской поглядывали, не двинутся ли тёмные пятна, но пятна не двигались и скоро совсем скрылись за волнами колышущейся травы. До полотна дороги оставалось совсем немного. Кочерга ещё раз прикинул направление ветра и ускорил шаг. Едва под ногами шоркнул асфальт, ткнул Батона в спину и сорвался с места.
— Бежим, Батончик, бежим!
«Запорожец» стремительно приближался.
— Поехали! — выдохнул Кочерга, отцепляя с пояса лимонку.
Перед тем как кинуть, указал свободной рукой направление и отправил гранату к цели по большой дуге. Сзади натужно крякнул Батон, потом ещё раз. Лимонки ещё были в воздухе, а они уже мчались к покосившейся громаде фуры. Сзади хлопнуло. Раздавшийся после этого визг заглушили ещё два хлопка, прозвучавшие дуплетом. Визг поменял тональность. Теперь со стороны засады доносился скулёж раненых и рык летящих в атаку уцелевших зверей.
Кочерга с Батоном проскочили последние метры и загрохотали ботинками по ящикам. В кузов влетели рыбкой, одновременно, как олимпийские синхронистки. Проехав на пузе до середины фуры, вскочили и сиганули назад к открытому проёму. От стелющегося над травой дыма в их сторону неслась стая около десятка голов. Кочерга рванул кольцо лимонки и метнул гранату недалеко от фуры. Батон, поднявший было дробовик, отшатнулся вглубь кузова. Кочерга же лишь прикрыл локтем глаза. Стая прошла над гранатой, и взрыв сбил с курса всего три собачьих тушки, принявших на себя почти все осколки. Остальные псы, как ни в чём ни бывало, преодолевали последние метры до фуры.
— Огонь! — рявкнул Кочерга и поднял руку для удара.
Сбоку жахнуло, залепив уши звенящей ватой. Первого пса развернуло в воздухе, и он упал, не долетев до кузова. Две собаки мгновенно свернули в стороны, зацепив крайние ящики. Три других попытались запрыгнуть в кузов. Сухо хрястнуло мачете, разрубая череп первого животного. Ещё раз хлопнул дробовик и собака, оставив в воздухе облако красной пыли, ударилось в ноги Батону. Третий пёс не рассчитал прыжка и, приземлился на самый край кузова. Задние лапы повисли снаружи, а передние — заскребли по металлическому полу. Батон мгновенно передёрнул цевьё и направил ствол в слепую морду.
— Стоять! — скомандовал Кочерга и футбольным ударом отправил собаку обратно. — Береги патроны!
— Есть! — с готовностью отозвался Батон, направляя ствол на кружащих у входа собак. — Хотя, чё там беречь? Их всего две боеспособных, а вдвоём они не нападают.
Выброшенный пинком пёс, шатаясь, трусил прочь, роняя с разбитой морды тёмные капли.
Кочерга облизал губы. Зло зыркнул на напарника.
— Мы тоже пока не у ворот. Ещё через траншею топать, а боеприпасов хрен да маленько. Заряжайся пока.
Кочерга вынул последнюю гранату, высунулся наружу, прощупал глазами дорогу до мостков через канаву. Батон быстро загнал в магазин последние два патрона, тоже выглянул из кузова.
— Готов? — спросил Кочерга, закончив осмотр местности.
— Всегда! — решительно ответил Батон и громко шмыгнул опухшим носом.
— Тогда к воротам, глядя по сторонам, бегом, марш!
Когда они скакнули из кузова, собаки метнулись в разные стороны, но почуяв, что это не нападение, быстро развернулись и потрусили вслед за убегающей едой.
— Они за нами бегут! — выпалил Батон, оглянувшись.
Кочерга глянул через плечо, молча выдернул кольцо последней гранаты и наддал в сторону мостка. Самые плохие догадки подтвердились: сначала одна, потом и другие головы слепых псов поднимались из-за утыканного кольями края траншеи. Собаки уже знали о приближении добычи и пытались только определить точное направление и момент атаки. Ветер, дующий от них в сторону людей, не давал сориентироваться по запаху и псам приходилось надеяться только на обострённую сенсорику.
Не дожидаясь, когда они полезут наверх, Кочерга откинул чеку и послал гранату точно над краем канавы. За долгие четыре секунды, что они мчались до мосточка, псы уловили движение бегущих и теперь все морды были направлены в одну сторону. Вожак вскочил, направляя стаю наперерез, и в этот момент воздух на дне траншеи лопнул. Пара псов, кувыркаясь, взмыли в воздух. Под ними взвыли посечённые осколками собратья, и клуб дыма, сорванный ветром, накрыл мосток.
Кочерга перекинул мачете в правую руку, а левой — выдернул из лафетных ножен свой любимый НДК. Проскочив кислое облако гари, успел заметить выбирающихся из канавы псов. Батон притормозил, торопливо пальнул, но промазал и прибавил ходу. Пролетев мосток, быстро оглянулся. Собаки мчались метрах в двадцати. Когда оглянулся второй раз, дистанция заметно сократилась. Кочерга тоже бросил взгляд назад и, сбавив ход, поравнялся с напарником.
— Бежать, гад! Бежать!
Батон никак не среагировал на окрик. Он чувствовал, что сдыхает, а в голове толкались две противные мысли: первая — бросить мешающий бежать дробовик… и вторая — как отбиваться без дробовика, если догонят…
Впереди, там где дорога упиралась в выложенные перед воротами баррикады, уже маячили три фигуры с оружием наперевес. Оценив обстановку, фигуры неторопливо разошлись в стороны, занимая удобные секторы обстрела.
Беглецы неслись из последних сил, но чувствовали, что всё-таки не уйдут: рык слышался уже в нескольких метрах сзади. Внезапно к рыку прибавились сухие щелчки, и у ног Батона дважды взорвался асфальт. По ногам больно хлестнуло асфальтовой крошкой. Ещё несколько пуль вскопали асфальт позади, и он услышал, как что-то с визгом покатилось по дороге. Стая быстро рассредоточилась, но не прекратила преследование. Одна из фигур просемафорила, чтобы беглецы приняли вправо, к бетонной стене и через секунду заговорили сразу два ствола. Среди собак возникла сумятица, но они ловко перескакивали через подстреленных сородичей и снова выравнивали бег.
Кочерга видел, что Батон вот-вот упадёт без сил. Оглянувшись, заметил, что отрыв немного увеличился, и хрипло выдохнул:
— К стене! Огонь!
Батон пролетел ещё с десяток метров. Когда смысл слов дошёл до сознания, сбавил ход, проскакав несколько шагов боком, ткнулся спиной в шершавый бетон ограды, и начал палить быстро, от бедра, в упор. Собаки спотыкались, тыкались носом в землю и неуклюже прыгали в сторону, пытаясь уйти от смертоносного свинца. Через несколько мгновений затвор прогнал в ствол воздух, и курок щёлкнул впустую.
Внезапно стая, как по команде, разделилась надвое. С полдюжины псов закружили перед беглецами, остальные — бросились к воротам. От баррикад затарахтело чаще.
Рядом Кочерга встречал собак мощными ударами тесака. Там где не успевал тесаком, бил угловатым лезвием ножа, пинал ногами и снова рубил, рассыпая вокруг красные брызги.
Батон, наконец, осознал, что высадил все патроны. Ухватив дробовик за обжигающий ствол, наотмашь влепил по набегающему псу. Под прикладом громко хрустнуло. Пёс, опрокинулся на бок, вскочил и тут же снова завалился на сломанную лапу. Батон занёс оружие для следующего удара, но два уцелевших зверя, вдруг развернулись и припустили назад к траншее. Следом захромал последний подранок. Батон отступил вдоль стены, уронил дробовик и посмотрел на обожженные ладони. Рядом привалился Кочерга. Упёршись руками в колени, хватал сухим ртом воздух и не сводил глаз с дёргающихся в предсмертных судорогах псов. Пот извилистыми дорожками пробегал с лысины по лицу и срывался на землю крупными мутными каплями. Кочерга зажмурился, облизнул губы. Глаза щипало, а на губах ощущалась солёная горечь. Повернувшись к Батону, показал большой палец и, взглянув на его красные ладони, махнул рукой, мол, фигня. В звенящей тишине хлопнул одиночный выстрел. Кочерга с Батоном оглянулись. Долговцы неспешно брели по дороге, постреливая в подранков. Добив последнего пса, поменяли магазины и закурили.
