И все-таки что это со мной было? Проявление ОКР? Паркинсонизм? Щитовидка? Или действительно инсульт? Но что бы это ни было, это была тяжелая болезнь, которая терзала меня годами и которую я молча и безропотно переносила на ногах (без врачей).
Тревожное расстройство и депрессия. Разницу между депрессией и тревожным расстройством можно понять только, задав себе вопрос о том, к какому времени это относится: к прошлому и настоящему (депрессия) или к будущему (тревога). Скорее всего я больше в своей жизни страдала от острой тревоги, но и что такое депрессия я знаю очень хорошо (иногда она могла длиться у меня несколько месяцев), когда полностью отсутствует энергия, ужасная в душе тяжесть, физическая невозможность просто встать с дивана (очень хорошо она описана у Эмили Бронте в ее cтихотворении «Я не могу идти»): «The night is darkening round me, The wild winds coldly blow; But a tyrant spell has bound me And I cannot cannot go». Я часто задаю себе вопрос: что же из них больше терзает душу – если в большой и продолжительной степени – то оба состояния. Я испытывала страшную тревогу при поступлениях, на экзаменах в институте (но не в школе!), на экзаменах по кандидатскому минимуму (смешно вспоминать, но, когда я вышла из аудитории, в которой только что сдавала на протяжении сорока минут экзамен по английскому языку, и вот теперь, стоя у окна, я была в полной уверенности, что я его провалила, пока мимо меня не пронеслась одна из членов комиссии, кандидат филологических наук Эмилия Валерьевна, и, коснувшись меня, не произнесла: «Ирочка, блестяще!». Я ей не поверила и в себя начала приходить только тогда, когда, объявляя результаты, и пока председатель комиссии не сказал, что мой ответ был самый лучший за многие годы существования комиссии). И, когда много лет спустя в Самаре, я приехала на предзащиту, и минут за 15 до нее я не могла держать листочек в руках (так тряслись руки, и одна аспирантка, увидев это, бросилась меня успокаивать!). Однако уже в процессе как самой предзащиты, так и 2 месяца спустя на самой защите, я была вполне собранна. Но ни в какое сравнение вся эта ерунда не идет с тревогой о близком человеке (болезни мужа держали меня в страшном напряжении более семи лет: инсульт, транзиторная атака – две больницы, неожиданно нейропатия пятки с огромными нарывами) – См. мое эссе «Жизнь вдвоем».
Хотя депрессия и тревога вроде бы имеют разную картину протекания процесса (одна по принципу торможения, другая по принципу возбуждения), обе они очень травматичны для психики, а, если они еще и чередуются, то ни о каких лекарствах и речи быть не может (я их и не принимаю никогда).
Фрустрация. Она длилась семь лет (!!!) и связана была с моими поступлениями в вуз (См. об этом в моем эссе «Мои поступления в вуз и КГБ»). Огромное напряжение. Отчаяние. Безысходность. Тупик.
Ревматоидный артрит. Диагноз «ревматизм сердца» мне поставили врачи еще в институте, но лечения никакого не предложили, правда, после второго курса я по бесплатной путевке ездила в санаторий в Сочи, где чуть не погибла от родоновых ванн, но, когда я попросила их отменить, зав.отделением пригрозила меня выкинуть из санатория, сославшись на то, что у меня нет противопоказаний в путевке (как она сказала, это могут так себя вести только почки), но в ответ я ей тоже пригрозила судом (редчайшая настойчивость с моей стороны!) и она их отменила. Вообще, моя хроническая усталость еще со школы, видимо, и объясняется ревматизмом (но, как недавно, к своему немалому удивлению, я прочитала в журнале «О чем вам врачи не говорят» силы мне придавало повышенное артериальное давление). Сильно артрит меня в жизни не беспокоил, но относительно недавно пять лет назад в 2015 году я неожиданно повредила колено (быстро бежала за троллейбусом и оступилась в ямке – и вдруг меня пронзила острая боль). В интернете прочитала о травматоидном артрите и о том, что и второе колено скоро тоже будет травмировано – так и случилось. Никакие мази не действовали, я спасалась своим точечным душем по вечерам и массажем и в итоге четыре месяца я проходила с острой болью. Но – в целом, колени меня, в общем, не беспокоят за исключением тех случаев, когда на них идет нагрузка (если приседаю на корточках – сразу пронзает резкая боль, но я стараюсь избегать этих ситуаций).
А острый артрит проявился неожиданно два года спустя – и тогда я не просто срочно обратилась к врачам, но умаляла их мне помочь – но снова – все бесполезно. Это случилось в мае 2017 года. Как позже я поняла, я отравилась творогом (причем, видимо, не сразу, а постепенно, потому что по вечерам в течение двух-трех недель я стала ощущать себя как в панцире, а потом неожиданно резко подскочило давление – под 200 и выше). Я решила срочно сдать кровь на анализ (участковый врач сразу сходу поставила мне подагру, выписав одну таблетку аллопуринола). И все. Давление не спадало месяц (сейчас не представляю, как я его пережила с ночными и утренними галлюцинациями, вернувшимися паническими атаками, стиснутыми, как в тисках, висками, обмороками). Я позвонила участковой и на мой вопрос: «Почему не действует даже физиотенз?» она равнодушно ответила: «Что вы хотите – у вас ведь почечное давление» и бросила трубку. Вызывала скорую помощь – ноль. В конце месяца прорвалась к зав. поликлиникой и попросила срочно меня принять, но она сказала: «Вам надо записаться на прием». Потом выяснилось, что принимает дежурный врач (зав. отделением, оказывается, об этом не знала!). А дежурный врач (старушенция с перстнями на всех 10 пальцах – прости меня. Господи!) сказала, что я очень впечатлительная и мне нужно попить пустырник (!!!) Домой я возвращалась, как в тумане, твердо решив все тщательно посмотреть в интернете. Но в интернете я уже задала вопрос не о почечном давлении, а другой (поразмышляв о том, от чего мне прописали лекарство, а от чего нет – я вышла на повышенный креатинин и поняла, что срочно надо понижать именно его (125, вместо нормального 97). Так, я вышла на одном из сайтов на леспефрил, который уже вечером снизил мне давление до 175 (как я радовалась!) и больше уже к 200 оно не возвращалось. Но самое интересное другое: мочевина у меня была повышена незначительно (9,1 против нормы 8,3), а мочевая кислота вообще была в норме (420 против нормы 446 по верхнему краю). И, вообще, с чего она взяла подагру (подагрический артрит), когда у меня ревматоидный артрит? Когда по записи через месяц я попала на прием к нефрологу и в двух предложениях рассказала, как меня спас интернет, она, криво усмехнувшись, сказала: «Вам врач не нужен!». А когда стала выписывать рецепт с тем же леспефрилом и фильтрум-сти (я сказала, что его я тоже стала принимать, когда поняла, что отравилась), она снова повторила: «Вам врач не нужен!». Но этот диалог происходил 2 месяца спустя после того, как я заболела! За два месяца я, наверное, погибла бы! Разумно задать вопрос: что лучше – интернет или такие врачи?
Сердце. Как говорят, сердце очень тонкий орган и лишний раз человека беспокоить не будет, но все-таки и оно под невероятными нагрузками и стрессами может не выдержать и дать о себе знать. Меня, в общем, боли в сердце, если и беспокоили, то терпимо, но однажды, в 1994 году в июле (когда я испытывала очередные стрессы своей судьбы) у меня разыгрался невероятный приступ по силе, по боли (как будто воткнули огромный штырь и поворачивали в сердце). Я в буквальном смысле каталась по дивану, чтобы как-то уменьшить боль. Это длилось часа четыре. Скорую вызывать не стала, помня, как она может помочь. И скоро все прошло. Правда, потом долго чувствовалась слабость. Был ли это инфаркт или микроинфаркт не могу сказать, но мне помог мягкий массаж, который я делала в течение 4 часов.
А что такое аритмия сердца я узнала в 2002 году, когда меня безжалостно мурыжили в Ростове-на-Дону в связи с защитой диссертации (См. мое эссе «Моя диссертация»). Сердце стало останавливаться после каждого второго удара. Так продолжалось полтора года (пока я не защитила диссертацию в Самаре, где ко мне отнеслись очень интеллигентно и с большой теплотой).
