— И это все? — в глазах Лиры были и недоверие, и удивление.

— Да! Никакой магии с приворотами, — Терисия поправила капюшон, ударила кобылу по крупу, та сдвинулась с места и спешно побежала от замка. — Пока, Лира!

Она не оглядывалась назад, просто не хотела видеть свою тюрьму еще хоть раз. Однако когда лошадь проскакала некоторое время, Тери, следуя совету Лиры, замедлила ее движение до обычного шага. Это следовало сделать, чтобы животное быстро не устало, а девушка хорошо знала, что бывает с лошадьми, если их замучить галопом.

Животное везло ее мимо заснеженных кустов и деревьев, а Терисия радовалась, что снега не навалило слишком много и можно пройти без особых проблем даже сейчас, когда нет протоптанного пути. Когда Тери вышла за ворота, кругом было темно, но быстро светало.

Девушка ликовала еще больше, чувствуя свет, свободу, свежий воздух, о которых так долго грезила; она абсолютно не ощущала холода, но скоро не смогла проигнорировать даже легкий позыв голода. Тут же потянулась его удалять тем, что дала с собой троллиха, но вспомнила, что теперь ей нет нужды жрать как на убой, пищу лучше поберечь. Тери сосредоточилась на том, что показывал ей компас. Двигаться только на запад, не отклоняться от курса.

Сколько бы ни радовалась свободе девушка, она возвращалась мысленно к королю троллей и его замку. Тери хотела верить, что ее не будут искать, а если будут, то не найдут. Она уже придумала, что будет прятаться и не выходить на улицу до конца жизни, больше носа не покажет в лесу, будет обходить его десятой дорогой. Повторения истории не случится — она расскажет всем девушкам в селе, что сказки не врали, что лес и правда смертельно опасен. Если удастся предостеречь других потенциальных жертв, то страдания Терисии были не напрасными.

Спустя пару часов девушка все же решила перекусить. Когда ела сдобную булочку, увидела на ветках дрожащих от холода птиц. Бедным птицам трудно было найти в лесу пропитание, и Тери, пребывавшая в отличном настроении, решила их спасти — накрошила немного крошек от булки на камень под деревом. Птицы жадно налетели на пищу, шумно размахивая крыльями, каждая пыталась ухватить самую большую крошку. Терисия понаблюдала за ними всего чуть-чуть и двинулась дальше.

Она уже вообразила, что завтра проснется в своей собственной постели, в родной комнате, под своим одеялом. Рядом не будет рожи тролля и домогательств на ее тело. Но живо вообразив эту картину, девушка испытала щемящую изнутри пустоту и стыд из-за того, что сбегает вот так, тайно, после всего, что врала ему о своей любви. Вряд ли она будет скучать по троллю, просто… привыкла к нему за пару месяцев. Да и в действительности он, несмотря на внешнее уродство, не был совсем уж ужасным — король троллей был добр к ней настолько, насколько ему позволяла его звериная суть. И даже сохранил жизнь. Но раз жизнь спасена, Терихочет распоряжаться ею так, как вздумается.

Солнце было высоко в небе, когда девушка добралась до дорожного пути. Следы колес повозок свидетельствовали об активной жизни, что продолжалась и её отсутствие. Тери повернула направо, поехала по краю леса к селу. Вполне возможно, не так давно по этой же дороге проезжал отец, девушке не терпелось опять увидеть его. Терисия не была слишком близка с родителями, не делилась с ними тайнами и чувствами, а они едва насильно не выдали ее замуж за турка, но девушка любила маму и папу. Это самые близкие люди для нее в целом мире, даже в обличие тролля они узнают в ней родную доченьку, и выходят, позаботятся о после обращения обратно в человека. Кому, если не семье, она должна довериться в таком положении, в каком была сейчас?

Ближе к вечеру она увидела, что приближается к месту, где кончается лес — вдали уже должны быть видны крыши родного села. Но, всмотревшись в горизонт, Тери увидела на белоснежном зимнем ландшафте черное пятно, из которого в небо шли столбы дыма. Девушка ударила лошадь по крупу, чтобы быстрее добраться до поселения. Ей хотелось верить, что глаза подводят, однако увиденное не было иллюзией — несколько домов поселка сожжены дотла, множество повреждены и тлеют. На некогда оживлённой главной улице ни единого человека, село словно вымерло.

Терисия добралась к родному дому, к ее радости он уцелел, пожары его не коснулись. Он был точно таким, каким девушка его помнила. В сараях шумели свиньи и кони, но лаявшие собаки, увидев, как их хозяйка спускается с лошади, только жалобно заскулили и убежали восвояси. Придерживая от порывов ветра массивный капюшон, Тери взошла на невысокое крыльцо приземистого домика и дернула ручку двери. Заперто? Неужели родители уехали? Ведь только тогда они запирали двери. Девушка подошла к ближайшему окну, оно должно вести на кухню и присмотрелась — внутри мелькнул и тут же погас свет.

Сдаваться или расстраиваться рано, подумала Тери, вновь подошла двери, в которую с силой постучала.

— Мама! Папа! Откройте, это я, Тери! — Тишина и никакого ответа. — Неужели вы не узнали меня? Это же я, правда! Тролли похитили меня, мучали и издевались, а потом превратили в себе подобного монстра. Но внутри троллихи я. Поверьте мне! Скоро проклятие спадёт, я опять стану прежней, вашей дочкой Терисией.

Мучительная тишина длилась, как показалось девушке, вечность, а потом входная дверь отворилась на немного, в дверной щели она увидела перепуганную мать. Женщина силилась узнать в Тери свою дочь, а она решила помочь ей – скинула капюшон, хоть некоторые прежние черты лица должны остаться в обличии. Однако мать вдруг ахнула, а дверь вновь захлопнулась.

— Мама, да это правда я, посмотри! Клянусь именем Ангелом Господним и Святым писанием, я ваша дочь. Вы должны мне поверить! — Крик девушки переходил в плач. — Кроме вас у меня никого нет. Пожалуйста…

Дверь опять распахнулась, на пороге стоял отец с кочергой в руках. За спиной мужчины прятались мать Терисии и обе ее незамужние сестры. Взгляд папы был суров, он без слов атаковал дочь кочергой и ударил по протянутой руке. А девушка, хоть и выглядела как грозная троллиха, была все той же слабачкой — следующий удар по плечу сбил ее с ног, Тери слетела с крыльца прямо в снег. Череда ударов была хаотичной и приходилась на ноги, бока, спину, голову. Терисия не сопротивлялась и уже не могла говорить, а только рыдала и кричала, свернувшись клубочком на снегу, который быстро начал окрашиваться ее кровью.

Скоро на крик девушки сбежались соседи, но никто не собирался спасать ее от побоев. Напротив, нашлись те, кто готов был помочь отцу избивать Тери, но тот остановил их. От дикой боли помутнилось и зрение, и слух, но разговор над своим избитым телом она разобрала.

— Тролли превратили мою дочь вот в это. Это Терисия, мать и я признали её.

— Ужас какой, прости Господи! Что за изверги! Бедная девочка… — разноголосая толпа вокруг начала причитать, но папа быстро их остановил.

— Нечего ее жалеть! Сама виновата, раз сбежала из дому. Бог наказал ее за непослушание и глупость, — сухо обращался мужчина собравшимся жителям села.

— Уж не она ли наслала тех монстров на нас? — обеспокоенный мужской голос из толпы заставил всех замолчать.

— А кому же еще, если не ей, это сделать! — поддержал его другой голос.

— Ведьма! Это из-за нее твари похитили маленьких детей, убили их родителей, сожгли дома!

— Она в сговоре с ними! Монстры, небось, прислали ее, чтобы еще детей им привела! Всё мало! Ух, подлоеотродье!

Отец больше не мог сдерживать разъяренную толпу, та набросилась на девушку и начала избивать ее кто башмаками, а кто голыми руками. Новой волны боли Тери не смогла выдержать — сознание покинуло ее тело, избавляя от страданий хотя бы на время.

Ледяная вода обрушилась на голову Тери, попала на грудь, руки и спину. Первое, что почувствовала девушка, когда к ней вернулось сознание, это боль. Знакомая, родная боль; больше она не шокировала, не приводила в панику, а давала знать, что Терисия еще жива, что должна бороться. Перед ней стоял ее же отец с пустой лоханью, в то время как его дочь сидела на полу в хлеву. Никто даже не удосужился убрать навоз оттуда, куда кинули пленницу. Она попыталась подняться на ноги, но тщетно, ведь поняла, что ей на шею нацепили собачий ошейник и посадили на цепь.