– Да, – печально вздохнул Эдвин Нильсен, – никому верить нельзя.

Мы с мужем не удержались и прыснули от смеха. Один махинатор жалуется на другого.

– И что нам с ним теперь делать? – шепотом спросила я у Томаса. – Сдать страже?

– На основании чего? – ухмыльнулся супруг. – Его показаний, выбитых силой? Да он от них отречется сразу, как окажется в руках властей. Да еще и нас обвинит в причинении вреда и издевательствах. У него там как минимум один покровитель есть.

– Не отпускать же его просто так! – возмутилась я, пихая Томаса кулаком в плечо. Хоть бы шелохнулся ради приличия, гад. – Мало ли что он еще выкинет.

Кулек подозрительно притих, прислушиваясь к нашей беседе. Я вытянула ногу и пнула его в бок. Нильсен хрюкнул и разразился бранью.

– Не переживай, – успокаивающе погладил меня по плечу Томас, – я его с собой заберу. Студентам нужен же подопытный образец. Он у меня на полигоне будет за свихнувшегося мага работать. К вечеру поверенный сам захочет сдаться страже.

Кажется, Эдвин Нильсен, осознав всю глубину своего незавидного положения в компостной яме, настолько впечатлился, что ушел в обморок.

Досыпать меня отправили в комнату мужа.

Утро опять началось днем. В доме было тихо. Я только сунула нос в щель двери, ведущей в мою комнату, и с опаской втянула воздух. Кажется, я знаю, где опять буду спать следующую ночь.

Великих планов, связанных с покорением мира, у скромной ведьмы сегодня не было. Просто подумала, что нужно навестить Лене. Затем заглянуть с вкусняшкими для болеющего ребенка к Ранди и булькающим сюрпризом для ее мужа. А еще давненько я не заглядывала в почтовое отделение. Именно там имеет свой индивидуальный ящик для писем каждый, кто не является счастливым обладателем личного жилья, а вынужден скитаться по съемным апартаментам.

Как обычно, меня ожидала стопка рекламных листов, поздравительные послания с непонятными праздниками и счета. Последние вызывали лишь желание побыстрее найти корзину для мусора.

В одном письме банк тактично намекал, что платить по ипотеке нужно вовремя, хотя я не имела привычки забывать о дате, и пугал штрафами. Я вот не понимаю, роулем больше, роулем меньше, какая принципиальная разница? А еще в конце имелась странная приписка о том, что необходимо продлить обслуживание ячейки, хотя я уверена, что ничего в банке не открывала. Вот это уже неслыханная наглость. Грабить и так ограбленное население непозволительно.

В печально знакомое здание я ворвалась с настроем очень злого хомяка: кого не порву, того понадкусываю. Охранники на меня подозрительно посмотрели, и на всякий случай встали со своих мест. Я аж важной персоной себя почувствовала.

Вдоль приемных окон тянулась длинная очередь, но перекошенное лицо и горящие жаждой справедливости глаза лучше любого заклинания чудесным образом пропустили меня вперед.

– Что за произвол в вашем банке? – возмутилась я, потрясая письмом.

Девушка за стеклом неодобрительно поджала губы и чопорным тоном сказала:

– Никакого произвола. Все согласно договору. Почему люди нормально его никогда не читают? Стоит только упомянуть о возможных штрафах, как у вас начинается истерика?

– Да не о них речь! – я прижала к стеклу лист с информацией по ячейке. – Откуда у меня это?!

– Ну, люди пошли, – девушка устало покачала головой. – Сами не помнят, открывали они ячейку или нет.

– Вот именно, что нет! – я сердито топнула ногой. Очередь позади меня отступила. – Где договор, который я не заключала?

Представитель банка с опаской смотрел на меня, пока я раздраженно шелестела страницами. Его кабинет, отделанный на роули наивных дурочек вроде меня, кричал об успехе и процветании. А также об отсутствии совести. Ведь иметь шикарный кожаный диван, когда в далекой стране голодают дети – это несправедливо по отношению ко мне. Потому что завидно.

– Вы меня обманули, – строгим тоном заявила я прямо в побледневшее лицо мужчины. Тот и так не обрадовался, что к нему с претензиями пришел юрист, так еще мне захотелось козырнуться своим замужним статусом. А ведьмовскую профессию пока приберегла на случай окончательного добивания служащего. – Я этот договор не заключала. Она на мое имя от Лив Холайн. Вот с нее оплату и требуйте.

– Но госпожа умерла, – аккуратно заметили представитель банка. – В данном случае долг по содержанию переходит к правопреемнику.

– Который имеет право от него отказаться, – невозмутимо заметила я. – И закрыть ячейку.

– Вы вступили уже в права? – представитель банка чуть заметно облегченно выдохнул. – Мы можем решить этот вопрос за пару минут.

– Через год, – нехотя созналась я.

– Вот тогда и приходите, – развел руками мужчина. – Ничем не могу сейчас помочь.

– Платить не стану, – тут же отрезала я. Из принципа просто.

– Тогда мы будем вынуждены закрыть ячейку, – представитель неодобрительно покачал головой.

– Вот это мне и надо, – обрадовалась я. – Рада, что мы пришли к согласию.

Мужчина понял, что попал в ловушку и выбраться из нее можно только с минимальными потерями. В итоге, решено было обойтись небольшим нарушением договора в обход порядка наследования, ведь все равно ячейка открыта на мое имя. Получу ее содержимое сейчас или через год, частный банк не особо и волновало.

В моих руках оказалась папка. Вот это совсем не тот сюрприз, который хотела бы получить внезапно девушка. Я внутренне похолодела, потому что догадывалась об огромных неприятностях внутри. Вокруг переносного переговорника столько вертится нехороших людей, что ценность жизни одной ведьмы-юриста как-то резко обесценилась.

Я приоткрыла папку на пару миллиметров, чтобы было видно лишь край листа. Но мне этого хватило для осознания масштаба проблем. Даже жадность тихонько забилась в угол и молчала. Это только весело рассуждать, как продать расчеты и потратить выручку, а по факту – страшновато, с учетом повышенного интереса к моей персоне всех. А мне еще с этой папочкой на улицу выходить.

– Можно у вас открыть ячейку на имя супруга? – заискивающе поинтересовалась я у представителя банка, вгоняя мужчину в ступор. – На небольшой срок.

– На сколько? – подозрительно уточнил служащий.

– На день, – я невинно похлопала ресницами.

Мужчина удивленно уставился на меня:

– За открытие придется платить. Да и за день тоже. Еще за страхование хранящегося в ней.

– Конечно, – охотно закивала я, вгоняя служащего в ступор. Кажется, женская логика окончательно сломала мужской мозг.

Из здания банка я вылетела, словно за мной гнались желающие выдать мне еще три ссуды.

На свежем воздухе и с пустыми руками я довольно улыбнулась небу. Мне в любом случае пришлось бы делиться с Томасом по закону, и он бы от этого стал бы мне нравится меньше. А так делиться будет он.

Но боевого ведьмака еще нужно как-то обрадовать. И чем быстрее, тем лучше. И самый просто способ – вернуться домой и связаться с ним по переговорнику. Я, конечно, могла попробовать штурмовать полигон, где он должен деток тренировать, но не факт, что получится прорваться. Все же там несут службу не обычные стражи, который ведьмой припугнуть можно.

Но связаться с мужем я не успела. Вдоль невысокого заборчика, огораживающего мой дом от улицы, металась взволнованная Ранди.

– Что случилось? – поспешила я к подруге.

– Ты не поверишь! – эмоционально вскрикнула Ранди. – У нас Лене украли!

Я открыла рот. Подумала и закрыла его. Новая попытка была более результативной:

– А? Чего?

– Того, – Ранди устало опустилась на корточки. – Я пришла ее сегодня проведать, а дома никого, вещи разбросаны и записка с угрозами.

– Ты в стражу обратилась? – нервно спросила я.

– Нет, – подруга вцепилась в свои волосы. – Они написали, чтобы не вздумали даже, или Лене убьют.

– Где записка? – я протянула раскрытую ладонь. – Дай!