– Мебель, посуда, занавески, – Эдвин неопределенно повращал кистями, – в общем, все, что относится к дому.

Мелкий шрифт я в итоге нашла. Правда, ничего провокационного. Разве что сарай сжигать не стоит, а то сумма возмещения следующей жертве фантазии Лив Холайн больно уж огромная.

– А где подписи моих предшественниц? – повертела я листы. Чуйка юриста никак не хотела успокаиваться и требовала просветить их лампой. Уж больно все складно получалось. А так не бывает! Это я как человек, который сам оформляет такие документы, говорю.

– Завещание составляла ведьма, – недовольно заметил Эдвин. – И подписывается оно кровью. По прекращении сделки все подписи аннулируются. Вам плохо? – всполошился мужчина, когда мое лицо перекосило от отвращения.

Мы, юристы, относимся к такого рода документам, так же, как я к раздавленной лягушке. Редкая гадость, надо заметить. С ними никогда не угадаешь: что пропадет или появится впоследствии на бумаге.

– Так, – я потерла правый висок, – мне нужна самая дополненная версия «Разбор нюансов магических договоров».

Папочка с бумагами вернулась к Эдвину. Тот недоверчиво уставился на меня:

– Вы сейчас серьезно собрались практики изучать? В начале двенадцатого?

– Время есть, – оптимистично заявила я и поскакала подстреленным зайцем в комнату.

Через полчаса, из которых добрых минут двадцать я потратила на поиск и попытку поднять тяжеленную книгу, пришло осознание, что придется рисковать. Вообще-то у меня с этим проблем нет. О доли авантюризма в моем характере говорит кабальная ипотека. Найти приключения на ровном месте – это вот прямо мое. Четыре дня назад, к примеру, купила пирожок у лоточницы. Предположительно свежий. И остаток дня работала на унитазе. А еще я люблю в лотерее участвовать. Выигрывать, видимо, не люблю, а вот потратить роуль на билет – очень даже.

Я вернулась в коридор. Эдвин за это время успел похозяйничать и прикорнул на полочке для обуви. Неодобрительно покосилась на то как она гнется под объемной попой, но ворчать на уставшего человека не стала. Не сломал – и ладно.

– Ну давайте, чем подписывать надо, – я потрясла мужчину за плечо.

Бедняга подскочил на месте, сонно хлопая глазами с удивительным вопросом:

– Дорогая, опять твоя мама приехала?!

Мне аж его жалко стало:

– Завтра точно к нам зайдите. А сейчас – подпись.

– Ура! – облегченно выдохнул мужчина, заставляя меня напрячься. – Так не хотелось за следующей на Гнилые Болота тащиться!

– К Хельге, что ли? – я удивленно фыркнула. – И не советую. У нее муж первый охотник на все болота и ревнивый жутко. Чужие мужики в их калитку зайдут, разве чтобы на погост следом переехать. Да и куда она своих семерых детишек денет? Вроде там восьмой на подходе.

– Мда, – мрачно изрек Эдвин, но тут же спохватился и достал перо. – Вот сюда пальцем нажимаете…

– Стоп! – перебила я этого прыткого. – Вы его дезинфицировали? После двенадцати предыдущих девушек?

– Конечно, – поспешно проговорил мужчина и сразу стало ясно – врет.

– Сейчас, – вздохнув, я потопала на кухню в поисках чего-нибудь алкогольного. Погремев пустыми бутылками, я смогла отыскать ром. С ним и вернулась довольная. – Вот, вроде крепкий.

То, как на меня посмотрел Эдвин, можно было смело посчитать оскорблением личности. Но уставший мозг решил пойти простым путем.

– Что? – вопросила я у скривившегося мужчины.

– Вы еще и пьете, – печально вздохнул он. – Такая молодая, а уже…

Тяжелый день плавно перетекал в тяжелую ночь. И раз меня записали в ведьмы, я потрясла булькнувшей бутылкой:

– Жалобу подавать не буду, просто стукну вас по голове, и все, – предупредила визитера. – А спишу на самооборону. Незнакомый мужчина обманом проник в мое жилье и производил действия сомнительного сексуального характера.

Пухляш удивленно захлопал ресницами и обиженно спросил:

– Почему сомнительного?

– Вы только что спали на полочке для обуви, – охотно пояснила я. – Значит, уставший. Да еще и помятый у вас вид. Ну и будем честны – годков вам не двадцать, чтобы с места в карьер разбег брать.

– А у вас там, – он указал на стену, за которой пряталась малюсенькая кухня, – бутылки.

– Ага, – печально вздохнула я. – Раритетные. Хозяйские. Убирать нельзя, бить тем более. Все полки ими заставлены.

– А это? – мужчина указал на бутылку у меня в руках.

– Ну, право слово, у одинокой женщины всегда должно быть что-то покрепче на непредвиденный случай.

Перо с помощью небольшой иглы присосалось к пальцу, как комар. Я поморщилась от резкой боли и несправедливого отъема крови. У меня и так с ней дефицит, а тут еще жертвовать лишними каплями приходится.

Зато подпись вышла на загляденье. Такая многообещающая.

Эдвин радостно ухнул, быстро забрал документы и сбросился прочь из квартиры, словно боялся, будто я сразу передумаю. Мужчина так резво стремился убраться, что запнулся о порог и чудом не пересчитал ступени на лестнице.

А мне еще предстояло завтра с утра отпроситься у начальницы на целый день и выжить. Поскольку подходит срок ежемесячного платежа за мои хоромы, хотелось бы почувствовать радость экономии и побыстрее съехать отсюда.

Как ни странно, но меня не убили. Хотя проклясть попытались. Ничего существенного наслать начальница, как человек без способностей, не могла, но в полной мере владела заклинанием «отработаешь в выходной».

Коллега по несчастью, которое по недоразумению именуется работой, завистливо смотрела, как я завершаю все сверхсрочные дела, пока Эдвин с глазами, полными тоски, делился с ней тещей. Не самой, естественно, а проблемами в семейной жизни из-за нее.

Из «Вам помогут» мы вместе с мужчиной вышли в воодушевленном настроении. Ему пообещали скорое избавление от тещи с запретом на приближение ближе, чем на сто шагов, а меня грела перспектива получить в свою собственность жилье.

Я не стала говорить Эдвину, что его радость преждевременная. Ведь плюнуть в хитреца могли со злости и с такого расстояния. Да и жена вряд ли обрадуется подобному притеснению своей матери. Сколько мы помогли получить таких решений суда? За мою практику – двадцать точно. И что? Хоть бы на одну тещу потом поступила жалоба. А парочка клиентов вообще на следующий день у врачей отыскалась. Странная тенденция падать с лестниц сразу после суда.

Городской омнибус считался транспортом удобным, но только в теории. Вместо положенных двадцати человек в него набивалось под пятьдесят. И это еще не самое ходовое время.

За полчаса поездки мы познакомились с Эдвином ближе некуда. И его жене совершенно нет повода для ревности, потому что помимо меня в физическом плане с пухляшом также тесно пообщалась какая-то недовольная тетка, тощий мужик в очках, возвышающийся над толпой на целую голову, и мать с дитем на руках, которого незаметно пристроила прямо на плечи Эдвина, а тот стоически терпел.

– Ничего себе райончик для ведьмы, – некультурно присвистнула я, разглядывая дома с отделкой, кричащей о достатке хозяев. Живущие здесь люди никогда не обратятся в агентство «Вам помогут», потому что у них есть свой штат юристов.

– И не говорите, – завистливо вздохнул Эдвин. – Чисто удача, что бывший глава Магической Гильдии подарил участок земли Лив Холайн более двадцати лет назад. Причем с последующим условием передать собственность следующей ведьме.

Я искала подвох во внезапной удаче? Так вот он – большой и весомый. Как стоимость земли здесь.

– А мои предшественницы точно сами отказались? – подозрительно уточнила я.

– Мне этого неизвестно, – пожал плечами Эдвин. – Нам чуть дальше.

В поход я с ним не пойду никогда, потому что до расположения «чуть» я доползла, не чувствуя ног. Высокие каблуки коварно норовили превратить мои пятки в один источник боли. Но я все равно упорно хромала вперед к светлому будущему без ипотеки.

Помпезные дома постепенно стали сменяться фасадами попроще. Вот среди них и затесалось мое жилище на весь следующий год.