Китель был с кантом характерного василькового цвета.

Теперь все встало на свои места. Командный голос, острый взгляд, нога, готовая к удару. «Шапокляк» однозначно была из органов. Чекистка…

Антонина родилась в далеком тысяча девятьсот тридцать восьмом. Младенцу очень повезло с именем.

Родители хоть и были идейными, но умудрились назвать дочку не по моде, хотя вполне могли подпортить ей жизнь экзотическим именем. Нарекли бы, скажем, из любви к точным наукам, Алгебриной. Или, гордясь столицей великого Советского Союза – Авксомой8. Не говоря уж про несчастных Даздраперм9 первых лет революции.

Бог миловал, девчушка стала обычной Антониной. Правда, сказать папе с мамой за это спасибо, девочке так и не удалось. Едва малышке исполнилось три, как началась война, в ходе которой Тоня осталась сиротой. Хорошо хоть не совсем круглой. На юге, в крупном городе, оставалась родная тетушка, которая чудом уцелела в августе 1942 года по время гитлеровской оккупации. Полуживая, с тремя ранениями, выползла ночью из Змиевской балки. Под пулеметами. И, вопреки прогнозам врачей, выжила. Только ноги с тех пор работали неважно.

Но наличие близкой родственницы Тоня обнаружила лишь после войны. А сейчас впереди был стандартный путь для детей того времени: детдом, интернат, школа. Потом столичный институт в Ленинграде. Бойкую, задорную девушку без колебаний выбрали сначала комсоргом группы, а потом и всего курса. Тоня любила командовать, особенно доставалось от нее пацанам. Те опасались «Тоньку-язву» и копеечные взносы платили безропотно.

Яркая, способная студентка привлекла внимание кадровиков ВУЗа. Они точно знали, что «оттепель» когда-то закончится и вновь наступят правильные времена. Нужно готовить смену. Да и стреляла Антонина неплохо. Тренеры секции пулевой стрельбы в клубе ДОСААФ10 пророчили ей блестящую карьеру.

Однажды девушку пригласили в Первый отдел. Да, именно так, с заглавной буквы. На беседу. Вышла Тоня оттуда уже «Вдовой». Видно, новому агенту такой псевдоним присвоили по аналогии с «сиротой». Местный «товарищ майор» явно тяготел к «черному» юмору.

Снова продолжилась учеба, но уже иная. В институте, вполне мирной направленности, училось немало иностранцев. Приходилось среди них искать вражеских шпионов. Отрабатывать, так сказать, навыки оперативной и агентурной работы в условиях «холодной войны»11.

Случались и командировки, порой даже длительные. С выполнением особо важных «практических» заданий. На одном из них «Вдова» познакомилась с молодым человеком.

Это был технический специалист, привлеченный оперативным отделом для установки сложной аппаратуры. Их мини-группе было поручено важное задание. Требовалось оснастить одну из двух комнат московской коммуналки в районе Чистых прудов средствами негласного наблюдения.

В первой комнате уже два месяца проживала «Вдова». Студентка-заочница, снимавшая жилье в столице на время сессии. Их «подопечный», подозреваемый в шпионаже, сотрудник номерного «почтового ящика»12, жил в соседней. Остальные две были опечатаны жуткими лиловыми печатями и временно пустовали.

В тот день удалось организовать сверхурочную занятость «объекта», с гарантией позднего возвращения. Ничто не предвещало беды. Засов был предусмотрительно задвинут. Работа в Тониной комнате была в самом разгаре, техник возился с кучей проводов и странного вида приборов, когда внезапно раздался стук во входную дверь.

Тоня запаниковала. На входной двери со стороны подъезда стоят четыре разномастных звонка, каждый с фамилией, зачем же стучать? Случайный прохожий? Ну да, случайный…, этаж ведь последний, четвертый. Да еще в тупике подъезда, вряд ли.

В дверь постучали повторно, да еще и подергали, загремев створками. Вдобавок ботинки «техника» стоят у самого входа на половичке. Что делать?

К счастью, куда более опытный напарник не растерялся и предложил штатный вариант прикрытия. Инструкция Комитета предусматривала все возможные случаи.

В общем, требовалась срочная имитация пикантной обстановки. «Подопечный» должен был поверить, что в соседней комнате случился факт интимной связи, и очевидно, преднамеренной. Тогда станет понятно, почему в коммуналке находится посторонний мужчина, а входная дверь оказалась заперта на щеколду.

«Техник», немедля залез в кровать. Как был, в штанах и куртке, укрывшись по шею одеялом. Тоня же, наскоро растрепав прическу и почти до пояса расстегнув блузку, на дрожащих ногах направилась к входной двери. По пути задела плечом висящий на стене велосипед, который обрушился на пол с лязгом и грохотом. Напарник Антонины приготовился к проблемам. Осторожно нащупал в кармане брюк рукоятку штатного «ТК»13 и переключил флажок предохранителя.

Но все обошлось. Это был всего лишь почтальон. А не звонил в нужную квартиру, так как, он выразился, хрен разберешь, что тут на ваших табличках написано…

Вернувшись в комнату, «Вдова» увидела в своей постели мужчину. Очень, кстати, симпатичного. Девушку так колотило от переживаний, что галантный «техник» не мог не предложить даме согреться…

Аппаратуру они все-таки в тот вечер установили. Но много позже, наплевав на инструкции о недопустимости неуставных отношений между коллегами. Ну, конечно, если Родина не прикажет.

Перед расставанием, вопреки таким же категорическим запретам, счастливая парочка сфотографировалась в парке им. Горького. У напарника «Вдовы» был свой фотоаппарат. Нажать на кнопку импортной «Лейки» попросили вихрастого мальчишку в тюбетейке, что пробегал мимо.

Проявили пленку и напечатали фотографии, всего две штуки, в ателье на другом конце Москвы. Заодно потренировались уходить от наблюдения и слежки. Пока ехали туда, десять раз пересаживались на разных станциях метро.

Кстати, их подопечный оказался невинным, как младенец. Нет, конечно, за ним водились разные грешки, живой же человек. Но Родину любил и секреты ее хранил стойко. «Протечка» потом нашлась в другом отделе секретного завода.

Никто об этом случае так и не узнал. Нужно признать, что все описанное случилось еще до поступления Антонины на технический факультет номер четыре. Очень престижного вуза – Высшей школы КГБ. Там такие шалости даром бы не прошли.

… Пожелтевшее фото затерялось в Тониных бумагах. Почти позабытое, но такое дорогое воспоминание «Вдовы» из юности. С любовью из прошлого. Волнующее приключение, без горечи и сожалений.... Но не без последствий.

Упав со шкафа, старая фотокарточка превратилась в очередной камень неумолимой цепи событий.

После совместной борьбы со шкафом и диваном Антонина Сергеевна совсем подобрела.

– Димон, чайку попьем? – предложила она уже по-свойски. – Устала я что-то.

– Самое время, – с охотой откликнулся Дима. Фамильярность бабули его покоробила, но пришлось сдержаться. Очень уж интересная особа эта «Шапокляк». С погонами подполковника. Да еще госбезопасности. – Я осмотрюсь?

Соседка не ответила, только шумно возилась на кухне, громыхая посудой. Дима пару раз прошелся по комнате, с любопытством разглядывая обстановку. Доисторическая радиола на ножках. Присел, пощелкал клавиши «Ригонды» – работает. Трюмо с мутноватым зеркалом, пыльный фикус. Массивный письменный стол с зеленым сукном в чернильных пятнах. На одной из тумб красовался массивный навесной замок. Пахло пылью и лекарствами.

В левом тапке вдруг захлюпало. «Вот черт, в лужу наступил». Осколки вазы и засохшие цветы они сразу подобрали, а лужа осталась. Швабра-то напополам.