Я быстренько отталкиваю руку Демида и обнимаю малыша.
– Оля приедет скоро, пойдём домой? И мы тебе выберем новый брелок. А этот, видишь, сломанный?
– Дее?!
Указываю на несуществующую царапину и ловко вытаскиваю камешек из детских пальчиков.
– Уууу, – тянет с досадой, а потом начинает улыбаться. – Падем! – тут же жизнерадостностно заключает малыш.
На нос мне неожиданно опускается тяжелая капля.
Затем ещё одна. И ещё. Асфальт начинает покрываться мокрыми пятнами.
– Сувениры отличные! Мы убегаем! Пока!
Хватаю Мишку и тяну за собой, а он нехотя переставляет ножки.
– Влад, сейчас ливанет. Пойдём, я довезу вас.
– Нет-нет, – отвечаю чуть ли не на бегу, – мы нормально, уезжай.
– Влад, – ну чего он прется за нами?! Когда уже отстанет.
Подсознательно я боюсь, что он заметит сходство между собой и Мишей.
– Влад, ну это несерьезно. Дождь усиливается. Садитесь в машину, я довезу вас до дома.
– Мама! – сын на скорости топает по лужам, опираясь на мою руку, и заразительно смеётся. Ему весело. Дождь и лужи для него счастье.
Мы заворачиваем за дом и устремляемся к подъездам. Да уж. Из-за дождя и туч на улице совсем темно. Зато свежо и воздух прекрасен.
Заворачиваем в сторону ближайшего подъезда, там козырёк огромный.
– Я сейчас позвоню, водитель подгонит автомобиль.
– Не нужно. Нам и так нравится, мы сами доберёмся…
Вдруг я замолкаю и вслушиваюсь в тишину и расслабляющий монотонный шум дождя.
Ну точно же! Тоненький писк! Как будто котёнок мяукает.
Мишка, видимо, тоже напрягается: мигом направился в сторону, внимательно осматривая пространство.
Демид что-то ещё говорит, а я, не слушая, рыщу беспокойным взглядом вокруг и вдруг…
– Мама! Котик! – сынок задирает голову и указывает на пушистую мордочку на дереве. – Вон, вон!
Миша даже на месте подпрыгивает, подходит ближе к дереву и указывает наверх.
Смотрю в указанном направлении и ищу малыша. Фокусирую взгляд на маленьком рыжем комочке. А дождь начинает хлестать по щекам.
Котёнок совсем мелкий, вцепился в ветку и пищит громче. Он уже совсем вымок. И голодный наверное.
О господи, так жаль крошку!
– Мама, мама! Ему больно!
– Нет, ему не больно, он просто потерялся, но его нужно срочно снять оттуда, – глажу сыночка по голове, уже просчитывая варианты. – Я сама не дотянусь.
– Да оставьте вы это животное в покое. Как залез, так и слезет! – врывается в наш с сыном диалог голос Демида.
Я уже и забыть успела о нем.
– Ты всё ещё здесь?
– Я уговариваю отвезти вас домой, чтобы вы не вымокли, если ты вдруг не заметила!
– У нас котёнку страшно, а ты пристал! Сухарь бездушный!
– Я-яааа?!
– Ничего, сыночек, мы сейчас какого-нибудь мужчину попросим нам помочь снять котёнка.
Тут же Демид разворачивает меня лицом к себе и, разводя руками, выдаёт:
– Какого-нибудь мужчину попросите? А я что, не мужик, по-твоему?! – мечет молнии. – Меня нельзя попросить?!
– Ты?! – молчать? Молчать. Просто молчать! – Не смеши меня. Какой ТЫ мужик?!
Демид недовольно прищуривает глаза, и они темнеют.
– Нормальный! Сюда смотри!
Разворачивается и… мои брови ползут вверх. Этот вечный педант не моргнув глазом вышел из-под козырька и, уцепившись за ветку, начал карабкаться наверх. Волосы его уже намокли, как и одежда. Думаю, он ещё и обувь себе расцарапал.
Но уже через минуту он спрыгнул на землю, аккуратно прижимая к себе дрожащий комочек.
Мишка, выпучив глаза, смирно стоит и смотрит на котёнка. А я… на Демида. Щека в тонких красных полосочках. Кожа на одном ботинке испорчена. Весь мокрый. Глаза горят, а на губах улыбка. Вот такой он был раньше. Непосредственный. Непредсказуемый. Простой. А теперь… чванливый сноб, сливающий недовольство на других.
– Держите своего страдальца, – отдаёт мне котёнка и изучает моё лицо. А я отворачиваюсь, стараясь, чтобы малыш не оставил зацепки на моей одежде, и присаживаюсь к сыну.
– Спасибо, – бросаю скупую благодарность.
– И что вы с ним теперь будете делать?
– Домой его возьмём. Я давно хотела завести питомца. Все как-то не решалась. Но он, видимо, предназначен нам судьбой.
– Вот не надо, а. Купи сыну нормального породистого кота.
– Породистые – это твой удел, – огрызаюсь раздраженно. – А мы люди простые. Приземлённые. Нам и такой котик нравится.
– Он же блохастый! Не давай его трогать ребёнку!
– Сам ты блохастый. А он очень милый и ласковый. И он будет нас любить.
«В отличие от некоторых…» – подумалось тут же.
– Ну всё. Кота спасли. Меня намочили. Пацана порадовали. Пора домой. Поехали.
Перед нами плавно останавливается чёрный люксовый автомобиль. Когда Демид успел позвонить? Выходит водитель и распахивает заднюю дверь.
То, что Демид сделал дальше – это просто отключение мозга.
Одной ладонью цепляет моё запястье, другой – аккуратно берет Мишку под руку и тащит нас к машине. Я ошалело смотрю на него, не в силах поверить, что это мы с ним. И Мишка рядом.
– От кого ты родила? – вопрос бьет по нервам оголенным проводом. Я мгновенно настораживаюсь.
– Тебя это мало касается, – чеканю каждый слог.
– Уверена? – уточняет словно между прочим.
Неееет… Нет-нет-нет-нет-нет! Он не догадался! Конечно же он ни о чем не догадался!!!
– Лучше бы мы под дождём вымокли.
Ответ мужчине не понравился. Но больше ни единого замечания не прозвучало.
Через пять минут мы уже остановились около моего подъезда. Напротив – машина сестренки. Оля безрезультатно звонит в домофон. А в сумочке начинает вибрировать мобильник.
Демид сам помог нам выйти из машины, а потом присел на корточки и весело обратился к Мише:
– Еще увидимся! Присматривай за мамой.
Поднявшись на ноги, заглядывает в мои глаза и неожиданно выдаёт:
– Давай я вам нормального породистого кота куплю?
Как меня не захлестнула волна сарказма – я и сама не знаю.
– Рите своей породистого кота купи. Мне от тебя ничего не надо.
Глава 9
ДЕМИД
Ну какой кот, а?!
Ну придурок! Кто меня вообще просил рот открывать? До сих пор злюсь на самого себя. Мне и дела до этого нет. Хочет – пусть тащит к себе всех сирых и убогих. У меня своих дел по горло. Какого хрена я полез на это гребаное дерево?!
Пытаясь взять себя в руки, пробую расслабить мышцы лица и недовольно «распиливаю» мясо. Как ни стараюсь, но делать это непринуждённо не получается.
Вокруг слышится легкий гомон и льются звуки приглушенной расслабляющей музыки.
Рита сидит рядом. С ее стороны вдруг особенно громко доносится неожиданный лязг металла, и вилка отлетает на пол, звучно подпрыгивая. Две пары строгих глаз недовольно буравят зардевшуюся девушку.
– Простите, – Рита смущённо извиняется и боязливо глядит на родителей. Щеки ее розовеют.
Она пристыженно опускает голову, и длинные гладкие волосы светлым каскадом укрывают плечи.
А я подмечаю, как неодобрительно Софья Сергеевна поджимает губы и, на секунду бросая на меня встревоженный взор, тут же отворачивается.
– Поаккуратней, Маргарита! Ты разучилась вилкой пользоваться? – недовольно замечает Анатолий.
– Нет, – скромно отвечает девушка, и я вижу обиду в ее глазах. Она немного отодвигает от себя тарелку и ищет глазами нашего официанта.
Ужин с родителями Риты был запланирован ещё две недели назад. Ни у кого из нас нет желания здесь присутствовать, но для галочки надо. Мы же будущие родственники… Рита живет отдельно от семьи. Я ничего не имею против того, что она остается «без присмотра». Съезжаться мы пока не стали. Оставили все эти прелести совместной жизни на потом. Как свадьбу сыграем.
Анатолий Нестеров – тяжелый человек. Понимаю, почему Рита довольно рано упорхнула из-под папиного крылышка. Придавил он её там конкретно.
Всё могу понять, он привык, что всё у него всегда и везде на высшем уровне, но сейчас папочка явно перегнул: делать дочери замечание насчёт вилки, да ещё и так, чтобы весь ресторан слышал… Это как минимум недальновидно. Его жена, хоть и дама с претензией, но даже она промолчала, лишь метнула в сторону дочери недовольный взгляд.
