Засаленные тюремные брюки не по размеру свисали на бедрах, впалый голодный живот с выступающими ребрами, ссадины и синяки на руках и заросшем щетиной лице, говорили о его длительном пребывании в плену. Однако спина, перебинтованная грязным лоскутом по-прежнему не выглядела здоровой. Как будто бы рана, вопреки стараниям лекарей, не собиралась заживать.
Я попытался сглотнуть, но во рту сильно пересохло, будто в нем несколько дней не было ни капли воды. Слабость продолжала обуревать меня так, словно это я провел в этой темнице энное количество дней. Когда позади меня послышался скрип открывающейся тюремной двери, в мыслях промелькнуло странное совпадение. Я, сам того не желая, почти в точности повторил положение плененного Альдерика. Разве что мои руки не были прикованы над головой.
— Как вы, Ваше Высочество? — злорадный, насмешливый голос переплетался с пищанием крыс и шорохом тяжелых шагов. — Не желаете ли сменить условия пребывания на более благоприятные?
Узник поднял голову, отросшие волосы на которой грязными паклями спадали до плеч, сплюнул себе под ноги и выдавил самую что ни на есть самоуверенную улыбку из возможных.
— Шел бы ты к демонам, Авал'атар.
— Фу, как недостойно кронпринца. А, ох, ты ведь теперь никто, — не без удовольствия поправил себя император, — поверженный пленник, неудачник, предатель своего народа, сирота и… в конечном счете — труп.
С каждым словом Альдерик выпрямлялся вопреки боли, что сковывала его тело. Тот гнев, растекшийся раскаленным железом, та ярость, обдавшая область солнечного сплетения жаром, придавали сил. Он не мог позволить себе стоять на коленях перед врагом. Удивительно, но в какой-то момент, я сам точно получил заряд этой энергии. Разделил с Альдериком его ненависть и желание перерезать глотку врагу.
— Ты должен быть мне благодарен за то, что еще дышишь. Ни приходи б мои маги к тебе каждый день, твое хладное тело уже бы разодрали птицы.
— А может мне того и надо.
— Это слишком просто… Глупый народ продолжает любить своего императора и его недостойного отпрыска, считая меня гнусным завоевателем. Но я исправлю это недоразумение.
— Советую попросить магов проверить твою голову, Авал’атар, а не на меня время тратить. Зуб даю, у тебя крыша уехала.
— Ты можешь говорить все, что заблагорассудится. Но ты не посмеешь отрицать, что я — новый император Аваллона. Все это, — он нервозно обвел руками темницу, — в моей власти…
Холодные глаза прищурились и рот искривила надменная усмешка:
— … как и твоя жизнь.
Альдерик глядел на него с брезгливостью и снисхождением, как на душевнобольного. Однако было бы непомерной глупостью не воспринимать его угрозы всерьез. Этот человек воистину решителен и безрассуден.
Их прервал стук в темничную дверь, осторожная попытка приоткрыть ее и заглянуть внутрь. Авал’атар, не отличавшийся терпеливостью, гаркнул на посетителя, веля войти или убраться куда подальше. Из-за железной двери выглянула напуганная мордашка молоденькой девушки. Она глубоко вдохнула, сделала шаг, полностью показываясь нам, и с почтением склонила голову.
— Вы велели явиться, мой повелитель.
— Проходи, Донна, я тебя ждал, — он приветливо протянул к девушке руку, приглашая подойти ближе. Она сделала несколько неуверенных шажков и подняла мимолетный, смущенный взгляд на… Альдерика?
— Я отправилась в путь, как только узнала, что ваше Высочество нуждается в моей помощи…, - прощебетала она тонким лилейным голоском, скромно потупив взгляд в каменный пол темницы.
Император улыбнулся, упиваясь своей значимостью и важностью, к которой за коротенький срок правления он еще не успел привыкнуть.
— Ты должна исцелить этого мужчину, Донна. Знаешь кто он? — торжественно забасил император, поглядывая то на узника, то на девчушку.
— Не могу знать, Ваше Высочество, — отрицательно закрутила она головой.
— Это предатель, трус и подлец. Недостойный сын Тиберия, бросивший свой народ и свои войска на произвол судьбы. Человек, пожелавший скрыться с места битвы, дабы спасти свою шкуру.
С наименее светлой стороны темницы раздался злой скрип зубами, привлекший взоры собравшихся. Но Альдерик ничего пояснять не собирался. Пытаться оправдаться, значит примерить на себя сказанное. А в этих гнусных словах не было ни капли правды.
— Я казню его. Перед честным народом. Чтобы они знали — Альдерик не достоин их любви и уважения. А если не поверят…, то хотя бы станут бояться.
— Как пожелает мой господин, — девчушка склонилась в низком поклоне, — могу я приступать?
— Приступай.
Перед тем как уйти, новый император с особым упоением нажал на рану Альдерика, пустив из нее свежую кровь.
— Ты не сдохнешь здесь. Не станешь мучеником… я тебе этого не позволю.
Он с новой силой нажал на рану, проникая в ее глубину почти на фалангу указательного пальца. Альдерик тяжело задышал. На шее вздулись вены и лицо покрылось испариной. С небольшой задержкой пульсирующая боль дошла и до моей спины, вынуждая плотно сжать челюсти, дабы не проронить ни звука. Какого черта?
Когда дверь за императором захлопнулась, девчушка воровато оглянулась и на «мягких лапках» подошла к узнику. Она обхватила его бородатое лицо маленькими ладошками и приподняла, помогая обессиленному пленнику взглянуть на ее.
— Не волнуйтесь, мой господин. Я здесь, чтобы помочь вам, — прошептала она и вынула флягу с водой. На потрескавшиеся губы упала капля, потом еще одна и вот наследник сверженной династии уже пил большими глотками не веря своему счастью.
Он пил, а жажда утолялась у меня…
— Позвольте взглянуть насколько тяжело ранение, мой господин. Я постараюсь быть предельно осторожной…, - продолжала приговаривать девчушка и ловкими пальцами сдирать грязные лоскуты с кровоточащей раны. На пол летели ошметки материи, загрубевшей от сукровицы, крови и вонючих мазей, которыми эту самую рану натирали. Никакого толка… Прожженное отверстие между лопаток выглядело удручающе. Обугленная плоть, глубокая рана, воспаление и припухлость. Сочащийся гной.
— Мой господин… кто ранил вас? Вы видели?
— Нет, но полагаю какой-то подлый маг.
Девушка обидчиво поджала губешки и взглянула на него исподлобья:
— Не все маги подлецы… Если эта рана магического происхождения, то вам может помочь только один человек…
— И это не ты?
— Нет.
Альдерик, на миг ощутивший проблеск надежды, тяжело вздохнул. Наивно было бы ожидать чего-то стоящего от маленькой девчонки.
Она, будто прочитав его снисходительные, в какой-то степени, насмешливые мысли, вздернула подбородок и растерла ладони.
— Закройте глаза, мой господин. Будет ярко.
Следом за предупреждением потекла незнакомая речь. Такого длинного заклинания я еще не слышал, хотя уже не единожды сталкивался с магами. С каждым словом свечение вокруг Альдерика усиливалось. Он щурился от света и оглядывался на цепи, крепко удерживающие его на месте. Ослепительное сияние постепенно поглощало звенья цепи одно за другим. Затем перекинулось на наручники и вот уже сам Альдерик сиял, как лампочка.
Когда сочетание колдовских слов и свечения в своей совокупности достигло апогея, Альдерик и Донна попросту исчезли.
Как следует возмутиться пропаже я не успел. В одно мгновение меня затянуло в эту ослепительную вспышку сверхновой и небрежно выплюнуло на скалистый рельеф какой-то пещеры. Влажно, холодно и тихо. Сырой мшистый аромат перемешался с ритуальными благовониями и назойливо щекотал нос. Я приподнялся на руках и попытался вертикализоваться, но ноющая боль между лопаток нервным импульсом пробила до самых стоп.
Проклятье.
Ещё одним усилием я все же покорил гравитацию, сохранив шаткое положение на своих двоих. Темно. Слабый свет лился сквозь расщелину, поросшую плетущимися растениями, но и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть две женские фигуры и одну мужскую, без чувств уложенную на скалистый монолит алтаря. Пока шкреб в их сторону, дабы чётче слышать редкие короткие реплики, внимательно всматривался в женщин. Первую признал сразу — Донна. Она торопливо щебетала тонюсеньким голоском, придерживая руку Альдерика. Вторая — женщина средних лет, довольно-таки статная с умным лицом и цепким взглядом, внимательно слушала девчушку, плотно сжав губы. В этот момент меня настиг когнитивный диссонанс, поскольку я совершенно точно ее прежде не встречал, но, при этом, меня не отпускало ощущение, что я все же откуда-то ее знаю.
