— Уверена, что есть мирный путь, и я его найду, — твёрдо заявила в экран.

— Ну-ну. Удачи. Я подожду. Только давай ты будешь страдать ерундой не очень долго.

Я поджала губы, показала предку средний палец и, выключив телефон, откинулась на подушки. Уставилась в потолок, пытаясь прогнать злые слезы… и вдруг свет в комнате погас.

20.2

— Это я, не бойся, — заговорила глухо и устало темнота голосом Дыма, и на матрас рядом со мной опустилось что-то тяжёлое.

— Подожди. Ничего не говори, — шепнула я и, потянувшись к клубку, выдернула нить в руку.

Сосредоточила силу на желании осветить комнату — и на ладони тут же расцвел кривенький огненный шар. Подкинула его в воздух, мысленно приказав зависнуть, и сделала ещё один, более удачный. Два этих шарика давали мало света — как две свечи, — но я разглядела Архейского. Бодренько спрыгнула с кровати и, велев огонькам следовать за мной, помчалась в купальню. Уж не знаю, что обо мне подумал Дым, а я всего-навсего хотела избавиться от Феникса. Сначала вообще кардинально — утопив телефон. Слишком уж он вывел меня из себя, а вода стала определённым искушением. Потом напомнила себе, что гад может ещё пригодиться, и положила его под перевернутую бадейку, а сверху накрыла полотенцем. Выбраться из гаджета ирлинг не может, а из такой тюрьмы ничего не услышит. Вернулась в комнату, села в кресло и потушила огни.

— Всё, теперь можешь говорить, — сообщила Дыму.

— Это что было? — спросил он с лёгким недоумением.

— Побочный эффект от обретения силы, — туманно ответила я и перевела тему. — Что делать-то, Дым? Я не планировала свадьбу так быстро.

Архейский хмыкнул.

— А сколько уверенности в себе было ещё утром… — припомнил наш разговор. — Теперь согласна делать всё, что я скажу?

Ещё пять минут назад я считала Дыма чуть ли не своим героем, а сейчас он очень доходчиво объяснил, кто есть на самом деле. Герцог Архейский мне не союзник, а конкурент, планирующий подмять под себя и использовать. Ничуть не лучше Феникса, баронессы и принца.

Розовые очки и хрустальные замки рушатся больно, но, к счастью, я в них пребывала недолго, поэтому лишь слегка поморщилась от досады.

— Нет, — отрезала жёстко.

— Нет⁈ — искренне удивился Дым. — И что же ты тогда будешь делать? Напомню, что ты должна мне за услугу, и я требую честный ответ в её уплату.

— Теперь не знаю, — созналась. — По глупости я надеялась, что ты на моей стороне…

— Я только на своей стороне, — отрезал герцог жёстко. — Я говорил.

Он вообще стал каким-то отчуждённым, и таким меня немного пугал.

— Да, теперь вспомнила, — горечь проскользнула в моем тоне незапланированно, — и я сама обязательно до утра придумаю, как мне быть. Я честно ответила на твой вопрос. Это всё, за чем ты пришёл?

— Конечно, нет. Услуга, которую я тебе оказал, стоит гораздо дороже твоего невнятного ответа. Мне нужно от тебя другое. Завтра ты безропотно выйдешь замуж за Ремтата и вообще ничего не станешь предпринимать всю праздничную неделю. Потом делай, что хочешь. Клянись!

Заявление меня ошарашило.

— А если не поклянусь, что будет? — спросила насмешливо.

По здравому разумению, ничего особо страшного мне Дым сделать не сможет. Разоблачит, что я не дурочка и во мне полно магии? Так этим он сам себе навредит. Пригрозит, что не станет больше помогать? Так мы это только что выяснили.

Я была в себе уверена, поэтому выпад Дыма пропустила. А он, стремительно выдернув меня из кресла магией, уронил на кровать, навис сверху и прижал к ней мои поднятые над головой руки.

Всё моё тело закололо иголочками от резкого выброса адреналина, стало нечем дышать.

— Смелая, да? Думаешь, я такой наивный и глупый, что не смог оценить тебя по достоинству и буду бросаться сейчас пустыми угрозами? — севшим на пару тонов голосом выдохнул Дым мне прямо в губы.

Наше дыхание смешивалось, его немного терпкий запах сильного мужчины заполнил мои ноздри, и все это мешало оставаться холодной и действовать здраво. Я выпустила магию, размотав клубок, и пожелала столкнуть с себя агрессора. Моё тело вспыхнуло вместе с постельным бельём, а герцог с рыком отлетел в сторону. Я испугалась и поспешно смотала клубок, желая затянуть в него огонь… но комнату заполнил запах гари, а моя нижняя сорочка вообще исчезла в магическом пламени. Я метнулась к изножью, где лежало нетронутое покрывало, и обмотала его вокруг себя. Мне было плевать, что Дым наверняка видел меня голой. Тело трясло, я непроизвольно сжимала и разжимала кулаки, готовясь пустить в них огонь, если Архейский приблизится.

— Так я и не услышала, что ты мне сделаешь, если я не стану клясться тебе в послушании? — процедила, не сводя взгляда с места, где тьма была особенно густой.

Герцог стоял именно там. Я это чувствовала, хоть и не могла разглядеть его. Ответа ждала, затаив дыхание. Совру, если скажу, что мне не было страшно. Все же я не считала верховного ни наивным, ни глупым, но его следующие слова напугали больше, чем я ожидала.

Дым

Ситуация вышла из-под контроля верховного в тот момент, когда вернувшийся с задания Раух сообщил:

— Нет других таких, как она, фениксианок. Даже близко ничего общего.

— Я уже знаю. В ней есть магия, и её ведёт Феникс. Он избрал Амирану и хочет вернуться на Амат с её помощью.

Ворон сделал круг под потолком, сел на стол и почесал лапой голову, совсем как человек.

— Каким образом ирлинг это делает?

— Она не сказала.

— А ты сам не задумывался, да? — ехидно уточнил Раух.

Дымтей нахмурился, поняв, что и правда просто принял информацию к сведению, поверил каждому слову Миры, что ему вообще не свойственно, а глубже копать не стал. В этом было что-то ненормальное. То ли магическое воздействие, что маловероятно — он бы его стряхнул, — то ли это дурацкая симпатия к Мире сделала его тугодумом. Эта теория была похожа на правду и очень сильно герцогу не нравилась. Он попытался восполнить пробел и выдал единственную пришедшую на ум теорию:

— Он проникает в наш мир через огонь или энергию артефактов, — принялся рассуждать вслух.

Но ворон перебил:

— Вот-вот. Тела его здесь нет, а значит не сходится.

— Почему?

— Ты думаешь, он смог бы изменить девушку, с рождения воспитанную в монастыре, одними лишь словами?

— А почему нет? Всякое бывает.

— Подумай ещё, друг мой, — посоветовал Раух. — Чтобы разница в характере была настолько разительной, Феникс должен был воспитывать Амирану с детства. Ты веришь в то, что маленькая девочка могла долгие годы притворяться так, что никто из сестёр ничего не заподозрил?

Дымтею не нравилось думать в этом ключе — к слишком опасным выводом подводил ворон.

— Сёстры могли быть в сговоре с Фениксом, — предположил Дымтей и тут же сам мотнул головой.

Они не могли быть в сговоре из-за клятвы Ордену. Глава бы обязательно узнал о предательстве, но нить клятвы о нем не сообщала. Монашки воспитывали фениксианку так, как предписывал договор.

— Хорошо. Допустим эту нереальную теорию, — снисходительно бросил Раух. — Но как Феникс пробудил магию Амираны? На расстоянии? Словами? Разве это возможно без серьезного ритуала, с которым монашки бы не справились, после того как девочку запечатал сам глава?

Дымтей примерно догадывался, к чему клонит его аватар, тем более уже и сам к этой мысли приходил, но всё же она была слишком ошеломляющей, поэтому уточнил:

— Думаешь, это не Амирана?

— Больше чем уверен, — подтвердил догадку Раух.

— Но кто? Какой-то незапечатанный огневик под иллюзий?

Раух закаркал так, что не удержался и, упав, задергал ногами.

— Ой, не могу! — выдал он, с трудом перевернувшись и все ещё покаркивая. — Как представлю, что какому-то мужику пришлось жить в женском монастыре, так начинаю ему завидовать.

— А я сочувствовать.

Дымтею стало не до шуток. Ему было, мягко говоря, не по себе.