Домой я добираюсь, когда он уже сидит на диване в домашних брюках и футболке Columbia, что-то печатая на своем ноутбуке.

— Я принесла тайскую кухню! — объявляю я, поднимая коричневый бумажный пакет.

Эйден смеется и указывает на кухонный островок.

— Я тоже.

Разумеется, там лежит идеальный клон бумажного пакета в моей руке. Проклятье. Как он смеет столь великодушно приносить для меня ужин? И как мне теперь доказать свою доброту и заботливость? Но тут я вспоминаю о пиве.

— Ты не поверишь! — Я поднимаю упаковку из шести банок. — На «Блю  мун» была акция!

— Серьезно? Спасибо.

Он снова начинает печатать, не обращая на меня внимания. Так не пойдет. Я открываю одну бутылку пива и засовываю ее в термо-подставку.

— Вот, держи, — предлагаю я. — Все еще ледяная.

Он берет ее, не глядя. Я мельком смотрю на экран его ноутбука, но не могу понять, что же настолько привлекает его внимание.

— Материалы для работы?

— Да, мне нужно отправить одно письмо, а потом мы сможем поесть. Хочешь начать без меня?

Я ухмыляюсь.

— Какой из меня был бы друг, если бы ела раньше тебя? Не торопись! Я подожду!

Если судить по моему тону, то подождать — самое меньшее неудобство в моей жизни, но правда в том, что я умираю с голоду. Элиза опять добровольно принесла мне обед: бургеры с тофу, без картошки фри. Вместо нее подавался несоленый эдамаме. Такими темпами от меня скоро останутся кожа да кости.

— Хорошо, и... отправлено, — говорит Эйден, прежде чем закрыть свой ноутбук и положить его на кофейный столик. — Давай поедим. Я голодный как волк.

Взмахом руки, предлагаю ему начать идти:

— Ты первый.

Он ухмыляется и вытягивает руку, чтобы я шла вперед.

— После тебя.

Я цокаю.

— Нет, нет, нет, я настаиваю.

Затем он качает головой, делает глоток пива и проходит мимо меня.

— Клянусь, на этой неделе ты точно под кайфом. Что с тобой такое?

— Неужели я не могу быть просто милой?

— Нет.

Я закатываю глаза, когда он поворачивается ко мне спиной, но когда он оглядывается, сладко улыбаюсь.

— Когда я последний раз пытался подрезать тебя в очереди за едой, ты чуть не проткнула мне руку вилкой, — напоминает он, протягивая мне тарелку, прежде чем взять одну для себя.

Черт. Неужели я настолько нетерпелива?

— Ух ты, не могу поверить, что у меня такие плохие манеры. Я поработаю над этим. Спасибо, что обратил на это мое внимание.

В моем голосе нет и намека на сарказм, только благодарность за его отличную конструктивную обратную связь.

Эйден достает еду из пакетов, чтобы разложить ее по тарелкам и разогреть то, что остыло.

— Что посмотрим сегодня вечером? — спрашивает он, попробовав зеленое карри.

— Я подумывала об еще одном эпизоде «В изоляции». Мне не терпится узнать, понял ли тот парень, как правильно расставлять ловушки.

Мысленно у меня кровь идет из глаз от перспективы посмотреть еще один эпизод шоу о выживании, но, надеюсь, Эйдену это не заметно.

— До недавнего времени ты смеялась над передачей. С чего вдруг так пристрастилась?

— Что я могу сказать? History Channel знает толк в качественном контенте.

Удивительно, что я не проглатываю язык в процессе произнесения этих слов.

Эйден ставит свою тарелку и подходит ко мне так близко, что у меня не остается и шанса на побег. Я протискиваюсь к кухонному островку, но он следует за мной.

— Окей, говори уже, что ты хочешь.

— Что хочу?

— Тебе либо сделали лоботомию, либо тебе что-то от меня нужно. Итак?..

— Я просто милая.

Он ловит мой взгляд.

— Ты милая, но не настолько. Веди ты себя так всегда, мы не продержались бы в одной квартире так долго. Это все равно что жить вместе с роботом, которого я создал для собственного удовольствия.

Плохо дело. Я перестаралась. Мне казалось, что переступаю черту, но, по-видимому, я ее перепрыгнула.

— Ладно, значит так, — начинаю я своим обычным голосом впервые с тех пор, как вернулась домой. Больше никакой чрезмерной вежливости. — Я хочу попросить тебя об одолжении, и это довольно серьезное одолжение.

Его взгляд не дрогнул, но Эйден скрестил руки на груди, словно готовясь к тому, что должно произойти.

— Это очень важно для меня, поэтому ты не можешь сказать «нет», — продолжаю я.

— Говори уже, что случилось.

— Сначала ты должен согласиться на это.

Он хмыкает и обходит меня, чтобы начать наполнять свою тарелку.

— Моя подруга Стефани хочет, чтобы я поехала на девичник-мальчишник вечеринку, — выпаливаю я.

— Хорошо, я посмотрю за домом. И это все?

— Она хочет, чтобы ты тоже приехал.

Он смеется.

— Нет, я не могу. У меня на работе сейчас дурдом, и, кроме того, с какой стати мне там быть? Я едва знаю ее, и никогда не общался с ее женихом. Напомни еще раз, как его зовут?

— Эллиот.

— Ага, точно.

— Они пригласили тебя, потому что... ну... на вечеринке будут только парочки.

— И что?

Он не понимает!

— И... ты и я... — Я заламываю руки. — Нас двое. Два человека составляют пару.

Он перестает накладывать рис на тарелку и оглядывается на меня через плечо.

— Мэдди.

— Что?! Мы уже солгали Элизе о том, что мы пара, и все отлично прошло! Это всего на несколько дней! Подумай только, какими веселыми получатся выходные!

Он не отвечает.

— Я не видела Стефани целую вечность! — добавляю я.

— Значит, езжай.

Я хочу уйти от этой темы, но не могу. Стефани снова спросила об Эйдене сегодня, желая убедиться, что я передала приглашение. Она ждет нас обоих.

— Что я могу сделать, чтобы убедить тебя?

— Я не пойду. Ты должна сказать Стефани правду.

Я складываю руки вместе, умоляя его.

— Эйден.

— Нет.

— Пожалуйста.

• 7 •

Мэдди

— До места всего несколько миль, — пытаюсь бодро щебетать я.

Эйден за рулем. Мне же пришлось взять на себя важную миссию – возиться с радиоприемником в надежде занять руки. Мы прослушали каждую песню в нашем плейлисте для путешествий… три раза. Здесь, на ничейной земле, радио практически не ловит, но попробовать стоит.

Песни появляются и исчезают, когда я нажимаю на кнопки. Из динамиков доносятся статические звуки, прерываемые резкими всплесками рэп-песен, которые переходят в поп-припевы, за которыми следует еще больше статики. Эйден опускает свою руку поверх моей, давая понять, что будет счастлив, если я остановлюсь.

Мы проезжаем еще одну группу кактусов, еще одно поле желтых цветов, еще один поворот, но я так и не могу взглянуть на Эйдена. Когда Стефани сказала, что вечеринка будет на территории Западного Техаса, я решила, что мы домчимся туда быстрее ветра. В конце концов, разве Остин не находится в центре штата? Но, по-видимому, даже прожив в Техасе всю свою жизнь, я не до конца понимала, насколько велико это место. Мы едем уже шесть часов. Мы уже должны были приехать.

Тут я замечаю дорожный знак, который гласит, что до города Марфа осталось пятьдесят миль.

«Если ты доберешься до Марфы, значит слишком далеко забралась!» – дала напутствие Стефани вчера во время короткого телефонного разговора.

Наш навигатор барахлит. Здесь, как и в случае с радио, мобильный практически не ловит. Стефани предупреждала меня об этом, но я и подумать не могла, что это станет проблемой, потому что она дала мне указания по маршруту.

Мне кажется, мы никогда не найдем этот оазис. Мы заблудимся и будем бесцельно бродить по пустыне, пока не рухнем от обезвоживания и истощения. Стервятники, радостно гогоча, будут кружить над нашими головами. Думаю, сначала они обглодают наши лица. Я слышала, что им нравятся носы.

И именно в этот момент птица проносится над горизонтом, и меня охватывает паника.

О-окей. Время отвлечься.

— Давай поиграем в игру, чтобы скоротать время. Как насчет «Я вижу»? Я первая. — И начинаю, прежде чем Эйден успевает возразить: — Одним глазком я вижу... — Я осматриваю горизонт в поисках интересного объекта. Хотя бы чего-нибудь. — Что-то коричневое.