Он вышел из подвала.

Охрана потянулась вслед за графом, а урядник повернулся ко мне.

— Недолго тебе осталось, приблудыш! — прохрипел он, злорадно улыбаясь.

Через час явился похожий на гориллу санитар с подносом, на котором лежал шприц и стояли разнообразные пробирки и банки. За санитаром шли два охранника с автоматами.

В огромных лапищах санитара поднос казался игрушечным.

Он поставил поднос рядом с моей клеткой.

— Каталку заберу.

И принялся открывать замок.

Охранники направили стволы автоматов на меня.

Санитар выкатил каталку и снова запер клетку. Затем просунул через прутья две банки.

— Сюда мочу, сюда — кал, — сказал он, добродушно улыбаясь. — А сейчас высуни руку.

— Зачем? — спросил я.

— Кровь возьму на анализ. Не напрягайся. У меня рука лёгкая — в вену сразу попадаю.

Я хмыкнул и просунул левую руку сквозь прутья.

Санитар не обманул — укол я едва почувствовал. Он ловко разлил кровь по четырём пробиркам и смазал место укола ваткой.

— Прижми и держи.

Ватка пахла спиртом.

Я согнул руку в локте и зажал её.

Санитар унёс поднос, и вскоре вернулся с двумя глубокими пластиковыми мисками.

— Поешь, — заботливо сказал он. — Здесь картошка с мясом. Здесь салат.

Он открыл маленькую дверцу и просунул миски внутрь клетки.

Так вот для чего эта дверца!

Кормушка.

— Держи, — сказал санитар и протянул мне пластиковую ложку с тонкой округлой ручкой. — Сильно не налегай — сломается.

— Жри, жри! — прорычал из соседней клетки урядник. — Скоро я тебя жрать буду!

Я вздохнул и повернулся к нему.

— Ну, чего ты бесишься? Сам же нас запер и графу хотел сдать. Из-за тебя Казимир погиб.

— Из-за тебя он погиб! — заорал урядник. — Не связался бы с тобой — и сидел бы спокойно на своей ферме! И я в клетке из-за тебя! Урод, тварь!

Урядник снова плюнул в меня, и на этот раз не промахнулся.

Я вытер с лица противную липкую слюну. Взял миски, отсел к противоположной стороне клетки и принялся за еду.

Через час граф и доктор снова появились в подвале. Двое охранников тащили за ними клетку, укрытую брезентом. Из-под брезента слышался отчаянный писк.

Позади шли ещё два охранника с дробовиками.

— Ты уверен, Роберт? — спросил граф.

— Вполне, ваше сиятельство! — ответил яйцеголовый, разглаживая аккуратные усы.

— Может быть, стоило взять тварей покрупнее?

Роберт качнул головой.

— Вряд ли он справится с ними, ваше сиятельство. Нам нужен минимальный риск.

Охранники с дробовиками открыли клетку урядника и вывели его наружу.

— Спасибо, ваше сиятельство! — радостно бормотал он. — Я знал, что вы разберётесь.

Урядника втолкнули в вольер, затянутый сеткой, а следом внесли укрытую брезентом клетку.

— Ну, Иван Никифорович, — улыбнулся граф, — покажи себя. Сейчас справишься — отдам тебе бродягу.

— Рад стараться, ваше сиятельство! — хрипло гаркнул голый урядник.

Граф кивнул ему, повернулся к охранникам и скомандовал:

— Открывай!

Один из охранников нажал кнопку на небольшом карманном пульте.

Укрытая брезентом клетка щёлкнула, и я увидел, как у неё открылась дверца.

Из клетки, злобно пища и кусаясь, полезли здоровенные крысы.

Мысль о пропавшем бродяге не давала Жану Гавриловичу Бердышеву покоя.

Он попросил полицейского майора Зотова оповещать его обо всех тварях, которые появлялись в Петербурге.

— Хоть днём, хоть ночью — сразу звони, Никита Сергеевич!

— Позвоню, не сомневайся! — радостно ответил Зотов.

Ему от этого только легче. Отлавливать тварей полицейскими силами — та ещё задачка!

Оборотень так и не появился.

Значит, бродяга или погиб, или каким-то чудом прошёл Слияние с магией твари и остался человеком.

Немыслимо!

Но за годы службы Жан Гаврилович не раз убеждался, что самые немыслимые вещи время от времени случаются.

Он тщательно описал Зотову бродягу, жалея, что не подумал его сфотографировать.

Зачем ему нужен бродяга, Жан Гаврилович майору не сказал. Но попросил Зотова перевернуть все притоны и трактиры Петербурга.

Бродяги нигде не было.

В Магическом училище он тоже больше не появлялся. Бердышев специально съездил туда. Помирился с поручиком Скворцовым и попросил его помощи. Скворцов обещал задержать Костю, если тот появится.

И никаких результатов.

Но Жан Гаврилович не привык бросать начатое дело на половине дороги. Он решил ещё раз съездить на ферму Казимира и откровенно поговорить с мастером-травником.

Припарковав внедорожник возле фермы, Жан Гаврилович постучал в ворота. Минут через десять с той стороны появился рыжий парень.

Бердышев узнал помощника Казимира.

Как его? Сенька, кажется!

— Чего надо? — хмуро спросил парень.

— Семён, — ответил Бердышев. — Позови мастера Казимира. Дело важное и очень срочное.

Жан Гаврилович старался быть вежливым. Похоже, тут напором ничего не добьёшься.

— Нет его, — так же хмуро ответил Сенька. — Уехал ещё вчера, а куда — не знаю.

— А когда вернётся? — не отставал Бердышев.

— Вчера и должен был вернуться. Да вот до сих пор нет.

— Тьфу!

Жан Гаврилович с досадой сплюнул на траву.

Ну, всё наперекосяк!

Он уже пошёл к своей машине, как вдруг увидел белого кота, который осторожно пробирался вдоль забора фермы.

Кот взглянул на Бердышева красными глазами и замер.

А затем Жан Гаврилович услышал негромкий хлопок.

Кот исчез.

Вместо него, привалившись к забору, стоял совершенно голый коротышка, густо заросший чёрными курчавыми волосами. Его густая борода топорщилась в разные стороны.

Бердышев удивлённо открыл рот.

— Мастер Казимир! — радостно заорал за его спиной Сенька. — Вернулся!

— За что? — хрипло завопил урядник.

Он вжался в дальний угол вольера, вцепившись в сетку так, что пальцы побелели.

— Давай, Иван Никифорович! — крикнул граф Стоцкий. — Покажи им! Убьёшь крыс — отдам тебе бродягу!

Чёртов садист!

Откуда у него такая ненависть ко мне? Что я ему сделал? Или это месть за унижение сына?

Охереть!

Один из охранников ловко просунул в вольер обрезок металлической трубы. Урядник схватился за неё, как утопающий хватается за верёвку.

Твари бросились на урядника.

Каждая из них была размером не больше кошки. Но на стороне тварей были голод и безумная ярость.

Вот одна прыгнула, целясь уряднику в лицо. Иван Никифорович сильным ударом трубы сбил её в воздухе, но другая крыса взбежала по его ноге. Я видел, как крыса вцепилась уряднику в пах.

Иван Никифорович взревел от боли. Крик эхом отразился от сводчатого потолка.

— Зачем ты это делаешь? — закричал я графу. — Почему просто не убьёшь нас?

Граф повернулся ко мне. Его глаза лихорадочно блестели, щёки раскраснелись.

Сука! Ему же нравится то, что происходит!

— Там, на Петербуржской стороне, ты убил не тварь, — крикнул мне граф. — Ты убил моего оборотня, и выжил! А теперь я узнаю, как ты это сделал.

Чёрт!

Так вот оно что!

Этот подонок натравил на урядника магических тварей, чтобы превратить его в оборотня.

Урядник, обливаясь кровью, метался по вольеру. Всё его тело было искусано и разодрано когтями, одно ухо почти оторвано. Но он молотил тварей трубой, топтал их ногами, давил, падая сверху всем телом.

Я слышал писк тварей, крики и хриплое дыхание урядника.

Четыре или пять крыс уже валялись на залитом кровью полу вольера. Одна ползла, судорожно дёргаясь. Иван Никифорович взмахнул трубой и размазал её по полу. Последняя крыса бросилась на него.

Урядник отшвырнул трубу и перехватил крысу голыми руками.

Не обращая внимания на укусы, он зубами вцепился в живот крысы и разорвал её пополам. Взмахнул оторванной крысиной головой и заорал, обращаясь ко мне: