Первыми на пронзительные вопли оборотня прибежали охранники. Они оцепили клетку и направили на оборотня стволы автоматов.

Затем пришёл Роберт. Несмотря на немецкую выдержку, он выглядел удивлённым.

Роберт обошёл вокруг клетки, пытаясь рассмотреть оборотня со всех сторон. Бывший урядник, утробно завывая, бегал вдоль решёток. Его красные глаза горели ненавистью.

Наконец, явился сам граф Стоцкий.

— Что произошло, Роберт? — спросил он.

— Взгляните сами, ваше сиятельство, — озадаченно пробормотал доктор. — Прошло лишь несколько часов с момента заражения, а превращение уже началось.

— Это плохо? — нахмурился граф.

— Я не знаю.

Роберт беспомощно пожал плечами.

— Чтобы понять, почему это произошло, нужны исследования.

— На них нет времени, — решительно отрезал граф. — Превратился, и отлично! Готовьте его.

— Но, ваше сиятельство! — заспорил Роберт. — Превращение ещё не закончено. Его организм продолжает меняться.

Всё это время я, не отрываясь, разглядывал бывшего урядника. И тоже заметил, что его морда продолжает вытягиваться, а туловище меняет форму. Оно постепенно становилось всё больше похожим на крысиное.

Внезапно крысолюд поднялся на задние лапы, а передними вцепился в прутья клетки.

— Сука! — прорычал он, глядя на меня.

— Вы слышали⁈ — крикнул Роберт графу.

И тут же поправился:

— Вы слышали, ваше сиятельство?

Оборотень перевёл взгляд на них.

— Суки! — уверенно заявил он.

— Что можно сделать, чтобы ускорить превращение? — спросил граф Стоцкий.

— Думаю, его надо накормить, — решил Роберт.

Он махнул рукой санитару, который, несмотря на свои габариты, жался возле двери.

— Забейте одну из тварей, порубите на куски и принесите сюда.

Санитар молча кивнул и вышел.

Он вернулся через десять минут, держа в своих лапищах длинное узкое корыто, доверху наполненное крупными кусками мяса.

Капли крови падали на пол.

Нажатием кнопки на пульте один из охранников открыл дверцу кормушки. Санитар ловко затолкал туда корыто.

Оборотень схватил передними лапами кусок мяса и стал жрать, чавкая и урча. Светло-серая крысиная шерсть вокруг морды моментально перепачкалась кровью, придавая твари совершенно жуткий вид.

— Когда он будет готов? — спросил Стоцкий. — Без этих ваших анализов и исследований!

— Завтра, — сказал Роберт.

Уверенности в его голосе я не услышал.

— Сегодня, — отрезал граф. — В восемь часов вечера.

— Хорошо, — покорно отозвался Роберт.

— Думаю, у вас ещё будет время хорошенько изучить Ивана Никифоровича, — улыбнулся граф. — Вряд ли он погибнет сегодня.

С этими словами Стоцкий повернулся ко мне и неожиданно подмигнул.

— Страшно?

Пару секунд он дожидался от меня ответа. Затем кивнул санитару:

— Этого тоже покорми. Пусть поест напоследок!

К этому времени оборотень сожрал всё мясо и принялся колотить пустым корытом по решётке. Ему явно нравились громкие звуки.

— Идёмте, Роберт! — прокричал граф, перекрывая шум.

Его глаза снова блестели, а щёки покрылись румянцем. Лощёный аристократ явно предвкушал вечернее представление.

Санитар принёс мне еду.

Я посмотрел на неё с отвращением. Где они взяли это мясо?

Но пересилил себя и принялся глотать. Очень скоро мне понадобятся силы.

Оборотень продолжал шуметь. Он уже ничего не соображал, но звериным чутьём понимал, что шум меня раздражает, и вовсю этим пользовался.

Поев, я уселся на матрас и закрыл глаза.

Оставалось ещё несколько часов, и я решил использовать их для тренировки. Возможно, это поможет мне выжить.

Сейчас вой и грохот были мне только на руку. Шум чертовски злил меня, а страх и злость вызывали прилив адреналина.

Мне понадобилось всего несколько секунд на то, чтобы увидеть матрицу бывшего урядника.

К моему изумлению, она стала значительно ярче и заполнила почти всё тело твари.

Это напоминало сложную сетку крупных и мелких кровеносных сосудов. Самый большой сгусток по-прежнему, находился в груди, справа от сердца твари. Он ритмично пульсировал, то ускоряясь, то замедляясь.

Интересно, что будет, если в него ударить оружием?

Бред!

Магия — это не плоть и кровь. Её железом не разрушишь.

Да и осиновым колом, пожалуй, тоже.

Одним движением пальцев я вызвал водяное облачко и сгустил его в каплю. Заморозил её и снова протянул в сторону твари тонкую ледяную паутинку.

Оборотень метался по клетке, но мне это совершенно не мешало. Паутинка легко дотянулась до него, уткнулась в пульсирующий комок магии.

Тварь заверещала, как будто ей наступили на хвост!

Даже с закрытыми глазами, я увидел, как она стремительно рванулась в сторону.

Матрица оборотня сжалась, словно в судороге.

А затем ледяная паутинка лопнула с тихим звоном.

Несмотря на вопли оборотня, я отчётливо расслышал этот звон.

Чёрт возьми!

Я рассчитывал ослабить оборотня.

Но магическая матрица твари оказалась слишком сильной.

На шум снова прибежала охрана.

— Что здесь происходит? — крикнул мне один из них.

Я пожал плечами.

— Откуда я знаю? Это ваш пекинес, его и спрашивайте, отчего он сходит с ума.

По движению губ я понял, что охранник выругался.

Но его слова потонули в воплях оборотня.

Охрана больше не уходила. Они притащили стулья и уселись возле выхода, держа автоматы на коленях и настороженно переглядываясь.

Только этого мне не хватало!

Колдовать на глазах встревоженных людей с автоматами — хреновая затея! Если один из них перепугается, я мигом поймаю шальную пулю.

Конечно, граф-психопат потом спустит с них три шкуры.

Но мне от этого легче не станет.

Оборотень постепенно успокаивался. Он сделал ещё круг по клетке, а затем улёгся, положил перемазанную кровью морду на передние лапы и уставился на меня немигающим взглядом.

По спине побежали ледяные мурашки.

А что если эта тварь тоже способна применять магию? И сейчас именно это и пытается сделать.

Я не стал играть в гляделки с безумным чудовищем. У меня были дела поважнее.

Бросив косой взгляд на охранников, я улёгся на матрас и отвернулся к решётке.

Во время драки в училище я смог надеть заклинание на руку, словно ледяную перчатку. А что, если попробовать сделать перчатки сразу на обе руки?

Заслонив ладони своим собственным телом, я вызвал водяное облачко и попытался разделить его надвое.

К моему удивлению, это получилось сразу же. Возможно, какое-то воздействие оказала еда, которой меня накормили. Или эмоции усиливали магию.

А эмоций во мне было — хоть отбавляй! Злость, страх, ненависть к чокнутому графу, боль за мастера Казимира.

Две большие капли воды дрожали в моих ладонях. Вот они помутнели, превращаясь в лёд. Я сделал быстрое движение руками, и кулаки оделись ледяной бронёй.

Стряхнув её, я попробовал снова. Затем ещё и ещё.

Я не знал, сколько времени у меня осталось, но не собирался тратить даже секунду на отчаяние.

Хрен вам!

В коридоре послышались шаги.

Я поднялся на ноги, стряхивая с ладоней брызги холодной воды.

Похоже, время пришло.

Граф Стоцкий вошёл в подвал. За ним следовала свита — доктор Роберт, санитары в голубых комбинезонах, личная охрана в дорогих костюмах и рядовые гвардейцы с автоматами.

Двое охранников с натугой тащили удобное кожаное кресло.

Похоже, граф решил устроить настоящее представление!

Кресло поставили напротив моей клетки. К правому подлокотнику придвинули небольшой сервировочный столик, на котором стоял высокий хрустальный бокал и бутылка дорогого шампанского в серебряном ведёрке со льдом.

Граф легко опустился в кресло.

— Ты готов умереть? — с улыбкой спросил он меня.