– Полковник, простите, но я уже не могу держать свое любопытство под контролем, – осторожно произнес Рональд. – Расскажите нам о разговоре с предводителем куриц. Что он Вам сказал?

Нужно было отдать должное выдержке лейтенанта. Всю дорогу до лагеря и во время сборов он мужественно сопротивлялся вопросам, скопившимся у него в голове. Но молчание и сдержанность никогда не было его сильными сторонами.

– Честно говоря, нам всем это интересно, – поддержала его Лиза.

Алекс вздохнул, нажал несколько кнопок на панели управления, включая генератор внутренней атмосферы, и медленно снял шлем. Он явно тянул время или подбирал правильные слова.

– Можете дышать без шлема, пока едем, – будто не услышав вопроса, произнес командир. То, что мужчина не сразу ответил на вопрос, могло означать только то, что его рассказ будет не очень приятным.

– Мы едем к нулевой отметке, – после этих слов Полковник буквально кожей почувствовал напряжение, повисшее в воздухе. Ему казалось, что он может даже чувствовать его запах в кабине. Его глаза были обращены к пустынному ровному горизонту Ньюли, а взгляды всех присутствующих к нему.

– Но разве к ней не запрещено приближаться? – голос Лизы оставался спокойным, но ее слова выходили осторожно, крадучись.

– С сегодняшнего утра мы оказались отрезанными от Земли центральной и на этот счет есть особое предписание, который должен выполнить высший офицерский состав корабля, то есть, мы с вами. – Алекс снова замолчал, устремив взгляд в одну точку, а затем произнес: – Рассказывать о нем я сейчас не будут. Вам нужно только знать, что в нынешнем положении мы имеем права предпринимать чрезвычайные меры… любые меры, только чтобы сохранить корабль под своим контролем.

Он медленно повернул голову и внимательно посмотрел на каждого присутствующего в кабине. Рон и Лиза смотрели на него в ответ, не пытаясь скрыть свое беспокойство или под беспокойством они скрывали свой страх. Взгляд Эрика оставался совершенно бесстрастным, непонимающим и пустым. Эти слова, как и многие другие, что он слышал раньше, вызывали в нем не больше понимания, чем термины из квантовой физики, в которой он был полным нулем. Только Айрин смотрела на Полковника с сочувствием. Это выражение лица нельзя было назвать чем-то иным. Она не была напугана, не была озадачена или удивлена, но и не была равнодушна. На лице читалось смирение и ее взгляд как бы говорил: «да все так, мне бы не хотелось через это проходить, но деваться некуда». Именно к ней он и решил обратиться.

– Айрин, если есть что-то что мы должны знать до того, как прибудем на место, говорите сейчас. Теперь Рохас полностью развернулся на кресле и наклонил корпус в сторону девушки.

Алекс смотрел на нее в упор, пытаясь разглядеть хоть малейшую фальшь в ее взгляде, малейшую деталь, которая могла бы выдать ее тайные намерения или почуять угрозу от нее. С самого начала этой вылазки на планету в нем оставались сомнения, правильно ли он поступил, взяв ее с собой. Его ошибка могла стоить жизни не только им, но и всем обитателям корабля. Если она представляла угрозу, то в нулевой отметке у нее будет замечательный шанс навредить всем. Единственным его союзником в этом решении, было внутреннее чутье, интуиция. Но ничего опасного в ней он не разглядел, хотя смотрел очень внимательно. Не только глазами, но и внутренним командирским взором.

Глубоко вздохнув, словно собираясь нырнуть в воду, девушка замерла, перебирая глазами пространство вокруг себя, и тихо произнесла:

– Нулевая отметка – это совсем не то, чем кажется, – ее голос зашелестел, как сухие листья. – Сама по себе она не опасна. Но… – она снова замолчала и опустила глаза к рукам, сложенным в замок на коленях. Пауза затянулась.

– Мы все пройдем через нее или пройдут те, кому велит Полковник. – Вдруг вскинув голову, произнесла Айрин. Но я думаю, в нее лучше въехать прямо на машине. Так будет легче перенести тра… – оборвав себя на полуслове, она снова опустила взгляд

– Простите, а что такое нулевая отметка? И почему это так страшно? – встрял Эрик, вынырнув из глубокой спинки своего сидения и повертел головой по сторонам. За панорамными боковыми окнами транспортника ничего не менялось, словно они стояли на месте, а не летели над поверхностью с высокой скоростью.

– Нулевую отметку еще называют потерянным пространством, – заговорил Рохас, вернувшись к панели управления. – Сначала в том районе наблюдались энергетические аномалии, техника давала сбой, выдавала бредовые показания, отключалась и даже ломалась совсем. При более детальном изучении этого места внешние орбитальные сканеры обнаружили… хм… обнаружили ничто. – Мужчина пожал плечами, перебирая пальцами по сенсору на панели.

– Ничего не обнаружили? – Эрик хмурился, сверлил затылок Полковника взглядом, ожидая объяснений.

– Нет, Полковник, верно, выразился, – заговорила рядом с ним Айрин. – Сканеры действительно обнаружили Ничто. Определенная часть пространства просто была потеряна. Там не было ничего вообще! – Она задумчиво поглаживала пальцами свои губы, глядя куда-то в пустоту. – Это словно дыра, но не в планете, а в материи. Куска мира будто нет, вообще нет. Ни электромагнитных импульсов, ни энергетических волн, ни материи, ни газа… если бы это можно было представить визуально, то… словно ты смотришь на что-то, а этого чего-то просто нет.

– И чем в итоге это оказалось? Получилось узнать? – теперь страх подступил и к голосу Эрика.

– Нет… – в один голос отрезали Айрин и Рохас.

Затем Полковник продолжил:

– Вы, конечно, сейчас хотите спросить, за какой радостью мы туда вообще тащимся? – Пытаясь разрядить обстановку несерьезным оборотом речи, он лишь вызвал непонимание подчиненных и вернулся к серьезному и более уместному тону. – У меня состоялся довольно тяжелый разговор с Тота Саваном. Тяжелый, потому что мне нужно было узнать у него то, о чем он просто не мог говорить, – Полковник вздохнул, – о машинах.

– И он ничего не сказал? – с беспокойством и одновременно с надеждой уточнил Рон.

Неловкая пауза вновь повисла в воздухе. Алекс явно не хотел говорить об этом, но знал, что должен.

– Он сказал. Нарушил при этом все правила и законы своего народа, но сказал. Уж не знаю, чем мы заслужили такую благосклонность с его стороны, но он рассказал мне все, что мог.

На последней фразе он опустил глаза, и его брови сошлись в одну точку. Он хмурился, и Айрин знала, что дело не только в полученной информации, знала, как тяжело было Рохасу осознавать свою ответственность за этот разговор, знала, что его опасения уже вот-вот станут реальностью.

– Полковник, – неуверенно начала девушка, – тут дело не в их благосклонности к нам. Он просто должен был это сказать. Мало что сейчас зависит от него, да и от нас самих. – Она словно вышла из своего задумчивого транса и облокотилась на колени, наклонившись вперед.

– И что это значит? – задала вопрос молчавшая до сих пор Лиза.

– Это… – Айрин не успела договорить, потому что Полковник ее перебил.

– Сейчас важнее другое. Перейду к сути: нулевая отметка – то самое место, откуда, вероятнее всего, и вышел импульс, «ослепивший» Приор. Тота Саван рассказал, что по легенде, которую передают как большую тайну от старейшины к старейшине, именно оттуда выходят машины, которые и погубили когда-то их народ. Ему было запрещено даже думать об этом до тех пор, пока не придет время передавать тайну другому Тота Савану.

Во повисшей тишине кабины вдруг раздался сигнал, оповещающий о приближении к пункту назначения. Он выдернул всех из размышлений, заставив вздрогнуть. Рон даже икнул. Но, не получив обычных подколов коллег, поежился, осознав общее напряжение.

– Внимание, мы приближаемся, – скомандовал Полковник, уже собираясь нажать на СТОП, но не успел. Айрин поднялась с кресла и остановила его, дотронувшись до руки.

– Не надо, лучше въехать на транспортнике, – повторила девушка каким-то странным, не своим голосом. Ее пронзительный взгляд не дал Алексу даже сомневаться в ее решении. Еще раз внимательно всмотревшись в ее лицо в последней попытке уловить суть ее игры, он медленно убрал пальцы с сенсора и кивнул, таким образом дав сигнал остальной команде надеть шлемы…