Что я могла сказать Рохасу и остальным об этом, если сама ничего не понимала? Да и должна ли я была говорить хоть что-то?
– Но раз Вы знаете все обо всех, значит, должны хотя бы предполагать, кто за этим может стоять, – Хлоя вклинилась в диалог. Копна ее черных волос, как всегда собранная на затылке, аккуратно расположилась на ближайшем ко мне плече и поблескивала в свете парящих под потолком ламп голубоватыми полохами.
Шумно выдохнув, в попытке успокоить нервы и проглотив скользкий комок, подкативший к горлу, я сказала:
– Поймите всю сложность этой ситуации, – обратилась я ко всем, но осмелилась посмотреть лишь на полковника. – Для меня вы все герои одной истории, которая имеет четкие хронологические рамки. Но меня-то в ней не было! – Я развела руки в стороны и ощутила, как дрожат мои ладони. – Именно поэтому то, что касается моего присутствия, Икс – неизвестная.
Полковник кивнул. Он мог признать, что мои рассуждения логичны, но не более того.
– Скажите мне пожалуйста, а почему вы не можете сейчас просто рассказать нам все. И мы уже сами придумаем, что с этим делать. Будущее, так будущее, – Рональд вскинул руки в стороны, задев плечо Хлои. Та лишь одарила его резким взглядом. – Никто кроме нас не будет ничего знать.
Его предложение было до неприличия простым и логичным.
– Нельзя, – ответила Хлоя, запрокинув голову назад, на спинку своего кресла и устремила взгляд в потолок. – Если она говорит правду, нам нельзя нам знать будущее…
– Согласен, – кивнул Полковник.
Лейтенант разочарованно откинулся в кресле и вопрошающе посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами, не зная, что еще могла сказать. Моя реакция ему явно не понравилась, он раздраженно и шумно выдохнул и, нахмурившись, сложил руки на груди. Его курносый нос придавал лицу детскую непосредственность, от которой он частенько страдал, не воспринимаемый всерьез старшими офицерами. Но Рохас всегда судил своих подчиненных исключительно по действиям, а не по внешнему впечатлению.
– Итак, давайте подытожим. Что мы имеем? – Алекс Рохас еле заметно расправил и без того ровные плечи, и чуть наклонив голову, уставился на меня в упор. – Согласно проведенным медицинским тестам, вы человек. Ни биотехнологических усовершенствований, ни нанитов или иных дополнений ваше тело не содержит. Физиологические отклонения, болезни и мутации, которые удалось обнаружить, вполне согласуются с вашей легендой о том, что вы родились и жили в очень далеком для нас прошлом. – Его голос был спокойным, ритмичным, убаюкивающим. В какой-то момент мне показалось, что, по его словам, я могла подняться как по идеально ровным ступеням. Наверняка, это был его трюк, гипнотический эффект, во власти которого я никогда не хотела оказаться. – И мерцание вашего энергетического тела серьезно отклоняется от жителей нашего века. Вы же понимаете меня?
Я не сразу поняла, что он ждет от меня ответа. Вздрогнув, как от резкого пробуждения, я забегала глазами по комнате. И через секунду поняла, насколько жалки были мои надежды на то, что я умею контролировать свои реакции. Мне следовало научиться за двадцать пять лет хоть немного держать себя в руках.
– Да, полковник, – кивнула я и откашлялась в кулак: глупая попытка восстановить ослабевший голос. Посмотрела на Рохаса, в надежде, что он не ждет от меня развернутого ответа. Но не прокатило. – То, о чем в мое время говорили только эзотерики и колдуны, в будущем имеет научное объяснение. Весь материальный мир лишь уплотненные сгустки энергии. И каждая клетка или атом мерцают с очень высокой скоростью. Ну, или вибрируют. Не знаю, как правильнее. – Я смущенно отвела взгляд и глупо улыбнулась. Говорить о вещах, за которые в мое время могли чуть ли не в костре сжечь, вот так серьезно было странно. – В общем, вибрации моего времени и вашего отличаются частотой… Видимо, – последнее слово я прошептала больше для себя, чтобы хоть как-то успокоить свой разум. Уж больше противоестественно для меня было говорить о вещах, которые существовали лишь в фантастических фильмах и книгах. Так же, как и общаться с героями такой фантастической истории, как эта. – Да, все верно. – Наконец, Рохас перехватил этот странный разговор. – Увы, но сравнить частоту ваших вибраций, чтобы подтвердить или опровергнуть вашу временную принадлежность, нам не с чем. Как вы уже отметили, в 21 веке никто их не замерял. Телепата на борту тоже нет, чтобы хотя бы поверхностно просканировать ваш разум. Он замолчал. А я все ждала, что он продолжит перечислять невозможные варианты проверки моей истории или хотя бы моей природы. Тишина повисла между нашими взглядами, как натянутая через весь стол струна. Дышу ли я, моргаю ли, я не знала. – Есть еще один. – неожиданно произнес полковник, прервав затянувшуюся паузу. – И частота его вибраций совпадает с вашими. Хотя это тоже не доказывает, что они соответствуют тому времени, из которого, по вашим словам, вы прибыли.
Мои брови удивленно взметнулись вверх, а приоткрытые губы застыли в невысказанном вопросе, и он пояснил:
– Еще один такой же человек, как и вы. Он появился почти сразу же после вас. Его зовут Эрик.
– Неожиданно, – все, что я могла сказать. Мои глаза округлились, я чувствовала это, но была не в силах контролировать.
– Он находится на осмотре у доктора Хайса. Вам тоже стоит к нему зайти.
Я кивнула в ответ и поняла, что это намек, что разговор окончен.
– Я провожу вас. – вызвалась Хлоя.
На мгновение я замерла, скользнув взглядом по брюнетке. Я боялась ее. Боялась инстинктивно: как человек опасается большого бурого медведя, которого видит на картинке. Он вроде и понимает, что опасности нет, но вид зверя вызывает первобытную тревогу. От Хлои исходили волны опасности, как от того же нарисованного медведя. Если бы я не знала, на что она способна, насколько хорошо подготовлена для руководства службой внутренней безопасности корабля, наверно, никогда бы не догадалась об этом по ее внешнему виду. Но, увы, я знала и о ее способностях виртуозно манипулировать вопросами, вытягивая все самое важное из человека, и о том, как тонко она чувствует любую недосказанность и даже то, что ты скрываешь сама от себя.
Я осторожно поднялась со стула, стараясь совладать с дрожью в ногах. Все, что я говорила до этого, не было мной продумано. Никакой стратегии, никакого плана или видения того, какое впечатление я хочу создать. Я лишь выдавала то, что казалось мне рациональным, и пыталась дозировать информацию. И лишь о том, что я сама смогла осмыслить и хоть немного принять как реальность. Мы шли по длинному коридору, соединяющему центр управления и резиденции высшего офицерского состава с транспортным шлюзом. Брусничные стены Приора, опутанные проводами и оборудованием людей, словно состояли из маленьких деталей разной формы, соединенные особым материалом, вызывали у меня непреодолимое желание прикоснуться к ним, почувствовать их тепло, ощутить корабль, который еще спал, но должен был вот-вот проснуться.
– Вы действительно ждете, что кто-то поверит в вашу историю? – Вдруг начала говорить Хлоя. – К тому же вы не спешите доказывать то, что говорите правду… Вы оперируете лишь собственными утверждениями и беспокойством о сохранности будущего. Если вы не офицер или представитель власти с достаточным уровнем доступа, откуда вам все это может быть известно?
Ее проницательный взгляд и ритмичные шаги меня завораживали, погружая в некое подобие транса. Она шла медленно, подстраиваясь под мою скорость. А я поймала себя на мысли, что мои ноги сами выбирают направление, знают, куда мне нужно было попасть.
– Понимаю, как и то, что информация о Приоре находятся под особой защитой, аналога которой нет, – стараясь не задерживаться с ответом, сказала я.
– «Плазма» – это даже не система безопасности. Это палач для тех, кто посмел покуситься на «самое сокровенное». Доступ есть лишь у одного человека, и он сам по себе является ловушкой.
Я знала, для чего она поняла эту тему. Хотела проверить меня, упустив одну незначительную деталь, которую я поймала. Наверно, мне не стоило вступать с Хлоей в полемику, да еще и в таком вопросе. Плазма – система безопасности, разработанная инопланетным разумом и реализованная подразделением телепатической полиции ЭКРАН, сама по себе являлась тайной, не говоря уже о том, что в ней хранилось.
