Тарос достал мешочек, в котором изначально было деньги. Лишь пару монет было в нём – этого бы хватило на две буханки хлеба. Он вздохнул, вынул монетки и протянул их стражу. Опять раздался хохот.

– Два эста? Что за смехота, – сказал тот же страж, – этого не хватит на нас троих.

– Могу отдать нож, – стиснув зубы, произнёс Латрий.

– Ну, показывай.

Мужчина вынул из-за пазухи самый обычный нож, которым он обычно разделывал животных. Страж с глумливым лицом повертел его, потом выдал вердикт:

– У нас, как видишь, мечи. А ножичек этот продашь эста за три. Не годится.

– Давай лошадь, – предложил тот, что ел.

Тарос подумал мгновение. Лошадь – это было самое ценное, что он имел. Отдав её, он оставался ни с чем. Но деваться было некуда: мужчина понимал, что просто так его не пропустят. Он слез с лошади, смотря на стражей уже с нескрываемым раздражением.

– Хиленькая кобылка, но пойдёт, – сказал страж, что рассказывал историю – видимо, главный. – Днимов тринадцать накинут за неё. Иди, парнишка, – говоря это, мужчина отступил.

Все трое насмешливо провожали взглядом входящего в ворота. Тарос не смотрел ни на кого, стараясь подавить раздражение. Голод обострял все чувства, особенно неприятные, заставляя ощущать их в разы сильнее. Думать он мог только об одном – нужно добраться до торговцев, чтобы купить еды.

Облик столицы совсем не походил на его селение. Маленькие, скромные, даже захолустные домики провинции отличались от серых каменных построек в несколько этажей. Тарос привык к простору, свободе, когда земли много, всё окружает природа; здесь ему в глаза бросилось то, что улочки маленькие, дома стоят тесно, людей шныряет много. Всё это были бедные люди (видимо, на окраине только такие и жили) – в простой, заплатанной одежде, худощавые, с лицами, на которых лежал отпечаток вечной необходимости искать себе пропитание, чтобы выжить. Впрочем, людей было не особо много – видимо, район был не оживлённым. «Как же они выращивают еду, ухаживают за скотиной, если здесь дом на доме и совсем нет земли?» – думал Тарос, пока шёл туда, куда глядят глаза, изучая столичные дома, неуклюжие, но большие, серые (однотонность каменных построек тоже бросалась в глаза, в то время как он привык к деревянным, но раскрашенным). И везде, что он заметил, ходили кошки – в основном, исхудавшие и облезлые.

Спустя некоторое время он вышел на более оживлённую и широкую улицу – видимо, торговую. Люди стояли рядом с прилавками, торгуя кто чем; в основном это была выпечка – пироги, хлеб, но была и рыба. Фруктов, овощей, цветов – ничего не было. Тарос, сглатывая слюну, начал обходить прилавки, сопровождаемый недовольными взглядами торговцев. Другие люди действовали похожим образом – ходили, рассматривали, но были и те, кто покупал.

– Сколько стоят пироги? – спросил он у одной полной женщины.

– Какие?

– Все, – смотря во все голодные глаза, ответил он.

– Булка – эст, с щавелем – два эста, с рыбой – два эста, с печенью – три.

– Но… в моем селении можно купить буханку на эст, а тут пирог, – сказал он негодующе.

– Так и проваливай в своё селение, – усмехнулась она. – Ишь размечтался. Иди отсюда.

– Ладно, хорошо. Можно мне одну булку?

Он получил небольшое хлебное изделие размером с треть его ладони, за которое он отдал целый эст. И одна монетка осталась… Отойдя чуть в сторону, он жадно съел булку; однако это только разожгло аппетит и вызвало желание попить; теперь необходимо было найти колодец. Поиски длились недолго, потому что колодец был на той же улице, что и лавки. Возле него стоял человек с ведром, лицом не очень лестного вида.

– Можно мне водицы? – стараясь улыбнуться, спросил Тарос.

– Эст – стакан, – скрипучим голосом отрезал человек.

– Разорение, – обомлел мужчина.

Но деваться было некуда: желание пить было сильнее. Пришлось распрощаться с последними деньгами. Что делать дальше – было непонятно, потому что все, что он имел – это руки, ноги, нож. «Нужно срочно искать, где заработать денег. Долго голодая, больше прожить не смогу, – решил он про себя. – А ведь рано или поздно наступит ночь…».

Тарос решил пройтись по городу, посмотреть его, заодно попробовать подыскать место, где можно было бы заработать. Всё было одинаково серо и тесно; не так он представлял столицу. На него никто не обращал внимания; люди в старой, заплатанной, грязной одежде являлись частью пейзажа города. С поисками работы было не так просто: писать и читать он не умел, поэтому единственное, доступное ему – физический труд.

Проходя мимо одного из домов, он услышал звон металла – видимо, там жил кузнец. Недолго думая, он постучался. Открыл мужчина ниже его ростом с красным лицом и грубыми руками. Смотрел тот не очень приветливо.

– Чего надо?

– Не нужен ли вам работник? Готов для всего.

– Своих работников хватает, – грубо ответил кузнец и закрыл дверь.

Первая попытка была неудачной, но Тарос не отчаялся – пошёл дальше. Минут через двадцать он заметил в раскрытом окне на первом этаже, как гончар занимался своим искусством.

– Здравствуйте, – откашлявшись, он немного присел, потому что первый этаж был чуть зарыт в землю, – Не требуется ли вам работник? Я могу делать все, что угодно.

– Требуется, только платить нечем, – усмехнулся старичок, не отрываясь от дела, – всё для семьи.

– Я могу сегодня сделать всё, что нужно. За небольшую плату.

– Сами еле побираемся, – вздохнул гончар, – но управляемся. Иди, паренёк, дальше.

Тарос распрямился. Поиск работы оказался не таким лёгким, как ему казалось. Он не имел ни малейшего понятия, куда идти, поэтому просто шёл вперед по маленьким улочкам. В какой-то момент окружающая обстановка показалась ему знакомой, и мужчина понял, что вышел на торговую улицу, где покупал еду и воду. Надеясь выйти в центр города, Тарос не заметил, как заблудился и пришёл туда, где он был. Делать было нечего: он решил подойти к торговцам и поинтересоваться, не найдётся ли у них работы.

– Я у вас покупал булки сегодня, – начал мужчина.

– Не припомню, – быстро ответила торговка, не смотря на него.

– И я бы хотел узнать у вас…

– Всё свежее, сегодня пекла, честно.

– Нет ли у вас какой-либо работы?

Женщина помолчала пару секунд, удивленно смотря на него.

– Какая работа? Всё на еду уходит! Я встаю в четыре часа утра, пеку всё это, потом весь день продаю. Были бы деньги – открыла бы большую лавку; нешто я похожа на ту, у которой денег много и работа есть? – закончила она почти на крике.

– Понял, – сдавленно ответил Тарос и отошёл.

Он постоял в стороне пару минут, потом, глубоко вздохнув, подошёл к торговцу рыбой. Мелкие рыбёшки лежали на столе, заветриваясь за весь день. Выглядели они не очень хорошо. Продавал их парень, видимо, моложе Тароса.

– Здравствуй. Я бы хотел спросить: нет ли какой работы? Я могу делать всё, что угодно.

– Работы? – задумался паренек.– Нет, мы с отцом всё делаем. В городе сложно достать работу. В основном семьи работают сами на себя.

– Да, я заметил, – глухо ответил Тарос.

– У богатеньких, может, что и есть. Надо идти в центр и узнавать. Тут – точно нет.

– Спасибо, – чуть улыбнулся Тарос и отошёл.

От запаха еды ему опять вскружило голову, потекли слюни. Он привык питаться хорошо и много, чтобы были силы работать, теперь же у него не было ни монеты, чтобы купить поесть, а за долгий путь он достаточно изголодался и похудел. Голова Тароса закружилась, он отошёл в один из переулков, намереваясь посидеть. Там, помимо его, был ещё один человек – мужчина средних лет, похожий на старика из-за того, что был слишком худ, борода его была длинна. Тот сидел, склонив голову, с протянутыми руками вперёд – просил подаяния. Тарос отшатнулся, увидев этот скелет, думая: «Нет, я не опущусь до такого, я не… – и побежал, что есть мочи, куда глаза глядят, лишь бы быстрее уйти отсюда, – Я не опущусь, я не опущусь, я что-нибудь придумаю».