– Чувствую себя хорошо. Почти привык к перегрузкам. Небольшие вибрации. В общем, все в порядке.

Послышались шумы. Связь ненадолго прервалась.

Прошло еще немного времени, корабль вошел в зону облачности, а потом отделилась вторая ступень ракеты-носителя.

Снова ненадолго вернулась привычная тяжесть тела, пока не заработала третья ступень ракеты.

«Скоро всё закончится, всё закончится», – повторяла про себя Светлана, которой нелегко было переносить перегрузки реального полета (притом, что в Звездном городке на тренировках она уверенно проходила испытание центрифугой).

– 5 минут – полет нормальный, – между тем докладывал Ван И. – Самочувствие отличное. Все системы работают исправно. Наблюдаю черное небо. Земли практически не видно из-за облаков.

Прошло еще несколько минут. И, наконец, все космонавты ощутили долгожданную легкость. В этот самый миг, когда корабль вышел из плотной атмосферы Земли и достиг безвоздушного пространства, талисман команды – плюшевый мишка – воспарил в невесомости.

С Землей еще некоторое время не было связи, но когда она возобновилась, командир экипажа китаец Ван И тотчас доложил в ЦУП о преодолении линии Кармана3.

Вскоре корабль «Орел» отделился от ракеты-носителя (на Земле в ЦУП в этот миг началось ликование). Далее, в автоматическом режиме заработали маршевые двигатели, разогнав его до первой космической скорости4.

Вырвавшись из гравитационных объятий родной планеты, трое мужчин и одна женщина устремились в бескрайнее космическое пространство. В этот миг корабль вышел из тени Земли, и в иллюминаторы они увидели ослепительно яркое Солнце.

Корабль «Орел» совершал очередной виток по околоземной орбите на высоте 300 км.

Тем временем, на Земле баллистики вычисляли координаты орбитальной станции и «Орла» для ввода в бортовой компьютер корабля. Пока продолжались расчеты, у членов экипажа появилось немного свободного времени. Так, Махиндер и Светлана, вспомнив детство, принялись играть с плюшевым медвежонком, плавающим в невесомости.

Впрочем, все оставались на своих местах, а командир корабля и пилот-бортинженер внимательно следили за показаниями аппаратуры, что отображались на дисплее пульта управления.

– Все системы работают хорошо, – докладывал на Землю Ван И. – На борту давление – 1 атм., температура – 20 градусов, влажность – 65%. Прием.

– Вас понял, – отозвался оператор ЦУП. – Завершается подготовка к выводу вас на орбиту станции.

Спустя несколько минут в автоматическом режиме включился маневровый двигатель, и начался постепенный переход на более высокую орбиту, по которой вокруг Земли летала космическая станция.

Корабль ускорился, чтобы вскоре приблизиться к станции на расстояние примерно 200 км. После чего был произведен разворот на 180˚ – для торможения основным двигателем (надо было снизить скорость, в противном случае корабль мог просто врезаться в станцию).

После обратного разворота сработала радарная система «Курс». Бортовой компьютер приступил к автоматической стыковке корабля со станцией, используя маневровые двигатели.

Все четверо космонавтов теперь с напряжением следили за экраном пульта управления, где отображался процесс стыковки (на Земле в главном зале ЦУП, где велась трансляция с телекамеры, тоже все замерли в ожидании).

Корабль медленно приближался к шлюзовому отсеку орбитальной станции. На экране был виден штырь стыковочного механизма, который вскоре плавно вошел в коническое гнездо порта с противоположной стороны.

– Есть касание! – немедленно доложил об этом Ван И.

Стыковка успешно произведена.

В ЦУП это известие снова было встречено радостными возгласами.

Тотчас началась подготовка к переходу на станцию.

Все параметры на борту корабля были в норме: давление, температура, влажность.

Космонавты отстегнули ремни, воспарив в невесомости. К кораблю их все еще, словно пуповина, привязывали шланги бортовой системы жизнеобеспечения, но теперь они отсоединили их и принялись снимать громоздкие скафандры, чтобы остаться в легких комбинезонах.

Приготовления завершились, и космонавты, нацепив наушники с микрофонами для связи с Центром, стали ждать команды на открытие выходного люка. Все были в возбужденном состоянии, видимо, начинало сказываться действие невесомости (кровь от конечностей приливала к голове).

Трое висели возле люка. А Махиндер не утерпел и отправился в свободное плавание по кабине корабля.

– Это самый счастливый день в моей жизни! – восклицал юноша от радости. Он проплыл мимо Ивана Демидова и полюбопытствовал, что тот чувствует.

– Для меня самым счастливым днем будет тот, когда мы спустимся на поверхность Марса, – усмехнулся Иван.

– Разумеется, – подхватил юноша, – но это еще впереди, а пока этот самый счастливый день.

Вскоре «таможня дала добро» на переход, и командир Ван И повернул ручку люка.

С той стороны уже зияло открытое пространство шлюзового отсека, где их встречали двое российских космонавтов.

Следом за командиром корабля Иван Демидов влетел на станцию…

***

Два месяца наши путешественники провели на орбитальной станции, где они чувствовали себя гостями. Их основная цель была высадка на поверхность Марса, до которого путь не близок – даже с учетом великого противостояния 2050 года5 – не менее 60 млн. км. Теперь они набирались сил перед полетом, будучи освобождены от работ, выполняемых экипажем орбитальной станции. Вместо этого все четверо уделяли вдвое больше времени физическим упражнениям и отдыху. Так, помимо занятий на традиционной беговой дорожке и велотренажере, призванных не допустить деградацию костно-мышечной системы в условиях невесомости, на борту станции они освоили процедуру релаксации в капсуле искусственной гравитации, о чем более подробно будет сказано в своем месте.

У них оставалось много свободного времени, которое они проводили в крохотных каютах (точнее, нишах глубиной примерно в полметра), предаваясь каждый своим делам.

Каюты были оснащены компьютерами, подключенными к Интернету. И Светлана Лебедева часто поддерживала видеосвязь с мужем, оставшимся на Земле. Махиндер, который наблюдал за исследованиями, проводимыми на станции, в уединении обдумывал собственные проекты, что он намеревался реализовать на Марсе, или слушал индийскую музыку в наушниках. Китаец Ван И, который отличался невиданной даже для космонавта выдержкой, предпочитал медитацию в условиях невесомости и сон в спальном мешке, закрепленном на стене (на станции круглосуточно стоял сильный шум от работающих агрегатов, а потому заснуть бывало непросто!).

Одному только Ивану Демидову «не сиделось на месте» (или не виселось?), и он привычно, используя поручни на стенах и отталкиваясь кончиками пальцев от любых предметов, летал из одного модуля в другой, то и дело предлагая свои услуги членам экипажа космической станции. Где-то подскажет, даст совет, в другом месте – поможет делом. Так, когда вышла из строя одна из систем жизнеобеспечения – регенерации воды из влаги, он принял деятельное участие в ремонтных работах. А однажды на пару с командиром станции даже выходил в открытый космос для производства ВКД6, связанной с обследованием прочности обшивки, что медленно, но верно разрушается под действием солнечной радиации.

Но чем бы ни занимались космонавты на борту орбитальной станции, четыре раза в день все они, включая двоих «постояльцев», собираются в помещении, называемом «космическая кухня». Там, в специальном блоке они заливают сублимированную пищу в пластике горячей водой и помещают консервы в электрический подогреватель на полчаса.