Губернатор вышел в темно синем нейлоновом тренировочном костюме, с полотенцем на шее. Со лба его струился пот.

— Каждое утро я провожу час на велотренажёре, — объяснил хозяин дома. — Он даёт возможность совмещать упражнения с чтением газет и просмотром новостей.

Кросс проследовал за хозяином в боковую дверь, и оказался в обшитом деревянными панелями рабочем кабинете. На столик возле трёх кожаных кресел служанка поставила кофейник и две чашки. Точно такие же кресла Алекс видел в офисе губернатора. Как и там, одну из стен украшали рога техасского быка-длиннорога. Очевидно, Уиндслоу считал, что дом и место работы должны быть оформлены в едином стиле.

— Хэтти, наша домработница, каждое утро, пока я занимаюсь, достает газеты из ящика у ворот особняка, — Уиндслоу сел, налил себе кофе, кивком предложив гостю присоединиться. — Сегодня утром Хэтти нашла у ворот это.

Сенатор указал на конверт, лежащий на столике рядом с парой жёлтых резиновых перчаток.

— Записку уже проверили на отпечатки? — поинтересовался Сторм.

— Нет. Поэтому прежде, чем брать её в руки, надень перчатки. Я попросил Хэтти принести их с кухни.

Алекс натянул перчатки и достал из конверта записку.

— Ваша жена уже знает о новых требованиях?

Уиндслоу покачал головой:

— Она всё еще спит в своей комнате наверху.

В своей комнате. Не «в нашей спальне», а «в своей комнате». Похоже, в этой семье не только по лестнице поднимаются порознь.

Новая — третья — записка оказалась похожей на первую. Она была написана печатными буквами и содержала подробные инструкции.

«СТУПАЙ К СВОЕЙ БАНКОВСКОЙ ЯЧЕЙКЕ И ДОСТАНЬ ШЕСТЬ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ, КОТОРЫЕ ТАМ ЕСТЬ».

Пока Кросс читал, губернатор пояснил:

— Должно быть, это пасынок разболтал им про шесть миллионов. Так и знал, что этот щенок распустит язык. Наверное, проговорился, когда ему выдергивали зубы.

Шесть миллионов в депозитной ячейке банка. Сенатор говорил об этом так, будто иметь такую сумму наличными было самым обычным делом. Шауэрс определенно права насчёт Уиндслоу, он нечист на руку. Неудивительно, что капитолийская шишка не желает привлекать к делу бюро. Ситуация принимала интересный оборот, и Кросс решил остаться в игре.

— Откуда Мэттью знает о деньгах?

— Ячейка зарегистрирована на его имя.

Авторы записки требовали забрать из банка деньги сегодня до закрытия. Всю сумму следовало разделить на четыре части, ровно по полтора миллиона, и упаковать в четыре спортивные сумки. В шесть часов вечера похитители позвонят Саманте Топперс и сообщат, где оставить сумки. Ей понадобится машина, так как сумки надо будет бросить в четырех разных местах. Если бюро попытается проследить за деньгами и помешать преступникам, Мэттью Дулл будет убит.

Уиндслоу постучал костлявым пальцем по записке:

— Внимательно читай последнюю строчку!

«В БАНК САМАНТУ ТОППЕРС ДОЛЖЕН ОТВЕЗТИ СТИВ МЭЙСОН, ОН ЖЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗА РУЛЁМ ВО ВРЕМЯ ДОСТАВКИ ВЫКУПА ВЕЧЕРОМ».

— Откуда, чёрт побери, похитителям известно про тебя? — произнёс сенатор с вызовом. — Почему они хотят, чтобы ты возил мою будущую невестку с моими шестью миллионами долларов?

Вопрос, по мнению Кросса, был действительно интересный. Определённо, имеется утечка, информатор, держащий похитителей в курсе относительно хода расследования. Однако тон, которым был задан вопрос, Деррику не понравился. Сенатор может наезжать на кого угодно, но не на него.

— У меня тоже есть пара вопросов, — парировал он. — Почему вы не хотите сообщить о записке в ФБР?

— Потому что эти шесть миллионов — то, что у нас, политиков, называют «деньгами на мелкие расходы». Техас — большой штат, а выборы неизменно сопровождаются непредвиденными тратами. Не думаю, что смогу всё верно объяснить ФБР или Департаменту юстиции.

— А также налоговой службе. Эти деньги — взятка.

— Да ладно тебе, сынок. Демин говорил, ты смекалистый парень. Как, по-твоему, ведётся избирательная кампания? Естественно, эти деньги идут на то, чтобы кое-кого подмазать. Подумаешь, большое дело. Это нормально.

— Я говорю не об этом. Я считаю, что этими деньгами подмазали вас.

Лицо губернатора вспыхнуло гневом. Никто ещё не позволял себе говорить с ним в такой манере. Но он смог удержать себя в рамках:

— Откуда взялись эти деньги — не твоё собачье дело. Ты здесь не за тем, чтобы копать под меня. Послушай, у меня нет выбора — похитители требуют шесть миллионов, иначе грозятся убить моего пасынка. Бюро я привлечь не могу, так как получил эти шесть миллионов не вполне законно. Мне нужен ты, чтобы проделать всё, не ставя Бюро в известность.

Аккуратно вложив записку обратно в конверт, Кросс стянул перчатки и сказал:

— Похитители знают, где вы живёте.

— Все знают, где я живу. Это ни хрена не секрет.

— Им также известно про шесть миллионов в депозитной ячейке, которые вы скрываете от бюро.

— А ещё они знают про тебя, Стив Мэйсон, или как там тебя на самом деле.

— Похоже, они знают много.

— У нас утечка, — констатировал Уиндслоу.

— Есть идеи, кто сливает информацию?

— Нет. Я перебрал все варианты, после того, как прочёл записку.

— Как насчёт Саманты Топперс?

— Саманты? — повторил губернатор, показав в усмешке зубы. — Ей не хватит мозгов на такое. Где бы она нашла людей, чтобы провернуть похищение? Похитители не предлагают свои услуги в Интернете. Кроме того, у неё полно денег, ей мои миллионы ни к чему.

— Мой опыт говорит, что чем богаче человек, тем больше денег ему хочется. Похитители уже второй раз требуют, чтобы выкуп доставила она. Почему?

— Она любит Мэттью и не сбежит с деньгами. Говорю же, она обеспечена. Её родители погибли, оставив дочери миллионы. Кроме того, похитители не видят в ней угрозы. Она безобидна.

— Может быть, они вместе с вашим пасынком выдумали похищение? — спросил Кросс, желая посмотреть на реакцию Уиндслоу. Удивится? Разозлится? Ничего. Значит, сенатор уже думал над такой возможностью.

— Мэттью слишком любит себя, чтобы позволить вырвать четыре передних зуба. Кроме того, ячейка записана на него, он знает, что я не стану поднимать шума, если её содержимое исчезнет. Он мог просто забрать деньги и сбежать, не разыгрывая собственное похищение.

— Как насчет ваших подчинённых? Может, кто-то из недовольных условиями работы?

— Я уже много лет никого не увольнял. Но об исчезновении Мэттью осведомлена от силы пара моих сотрудников.

— Остаются лишь два человека, которые могли бы сообщить похитителям о моём прибытии. Вы и ваша жена.

Уиндслоу усмехнулся.

— Ага, я сам похитил своего пасынка и потребовал шесть миллионов долларов. Зачем, ведь деньги и так мои?

— Тогда остаётся только ваша супруга.

Губернатор поставил чашку на место.

— Я хочу рассказать одну историю. Год назад я едва не умер от сердечного приступа. Глория не отходила от меня ни на шаг, выхаживала, пока я снова не встал на ноги. К тому времени мы были женаты уже двадцать лет. Знаешь, женитьба на молоденькой вызывает пересуды. Все считали, что она вышла за меня по расчёту, и ждёт не дождётся моей смерти. Но эта женщина по-настоящему любит меня. Она это доказала, когда я был болен. Поправившись, я порвал наш брачный контракт. Теперь, если я отброшу копыта, она получит всё. А это куда больше шести миллионов, которые требуют эти ублюдки. Кроме того, Глория ни за что бы не стала подвергать своего сына опасности. Она пылинки с него сдувать готова.

— Тогда через кого идёт утечка? — спросил Кросс.

— С чего ты вообще взял, что утечка идёт с моей стороны? Эти инструкции — разделить деньги на четыре части, отвезти их в четыре разные точки.

— Демин?

— Сынок, я веду дела с разведкой много лет. Никто никогда не может знать, что затевает Демин и его парни. Но я не сомневаюсь, что он способен на такое.

— Я обязан ему жизнью.

— Это не значит, что он не может тебя использовать — чтобы подобраться ко мне.