Сценка называлась «На страже революции», ее написали вместе школьные учителя литературы. История была такая: брат и сестра из деревенских бедняков, закончив школу, возвращаются домой и вступают в ожесточенную борьбу с «классово чуждыми элементами» в лице кулацких детей и потерявшим классовую платформу бригадиром за право распоряжаться телегами. В конце концов они получают поддержку секретаря коммуны и побеждают…

Учительница музыки была их бригадиром и режиссером. Она сделала Шаопина исполнителем главной роли Чжан Хунмяо. Он робко и счастливо принял эту роль. Шаопин и представить не мог, что его младшую сестру попросят сыграть Тянь Сяося. Кулацкого сына играл один парень из старшего класса. Янминь играл секретаря коммуны.

После необходимого количества репетиций их бригада отправилась по коммунам. Шаопин был очень рад стать частью бригады и получить впервые возможность проявить свои таланты. Кроме того, в деревнях их кормили белым хлебом и мясом. Он расхаживал по сцене в безупречной одежде и чувствовал себя совершенно другим человеком. Младший Сунь чувствовал, что остальные тоже смотрят на него другими глазами.

Как главный исполнитель Шаопин выходил на сцену вместе с детьми разных больших людей. Он переживал самые захватывающие дни своей жизни. После сценки и Шаопин, и Сяося читали еще по отрывку – и эта декламация пользовалась самой большой популярностью. Конечно, соло его товарища Цзинь Бо тоже часто встречали бурными аплодисментами. Участники агитбригады стали не разлей вода. Все они были в том возрасте, когда человек неравнодушен к веселой шумихе, плюс за выступление полагались хорошие харчи, и каждый день проходил в итоге радостно и легко. Все прошлые обиды забылись. Шаопин и Цзинь Бо с нетерпением ждали приглашения в Каменуху, где было много знакомых и бывших одноклассников. Им было очень важно показать себя в коммуне. Быть может, и родные смогли бы прийти на выступление…

Но на полпути бригада неожиданно получила звонок из агитпропа: в регионе готовился конкурс чтецов, и уезд выбрал Сяося с Шаопином в качестве участников – им надлежало немедленно возвращаться в уездный центр для подготовки.

На Шаопина эта новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Боже! Он отправится в округ! Это будет его первое долгое путешествие, впервые он прикоснется к большому миру…

Все в агитбригаде завидовали ему и Сяося. Не стоит и говорить, как он был взволнован. Сяося тоже радовалась выпавшей им возможности, но она в детстве жила в округе, и для нее в их поездке не было ничего удивительного. Она не волновалась так, словно уезжает за границу, потеряв покой и сон. Учительница переделала их сценку – Цзинь Бо вызвался играть Чжан Хунмяо, а Хунмэй заменила Сяося в роли его сестры…

Шаопин отпросился съездить домой. Он сразу понял, что не сможет отправиться в округ с мешком гаоляна – нужны продталоны. И потом, разве мог он ехать в такое место в своей нынешней одежде? Костюм ему никто не выдаст. Когда он стал думать обо всем этом, желание бурной деятельности сразу схлынуло, и ему стало тоскливо, – словно кто вылил на голову ушат холодной воды. Лучше уж не ехать, чем ехать так, как побитая собачонка. Шаопин решил разведать обстановку – как бы взрослых не хватил удар от таких безумных трат…

Когда Шаопин в тревоге и смятении приехал в Двуречье, он не знал, что весть о его путешествии уже добралась до деревни. Об этом знала каждая собака. Он не догадывался, что все деревенские только о нем и судачат – как будто он уже выбился в люди. Во всем Двуречье нашлась бы всего пара – тройка таких счастливчиков, сумевших побывать в округе.

Что удивило и обрадовало Шаопина, так это то, что перед его приездом брат накопал два мешка картошки, продал ее и купил плотной синей материи. Она дожидалась Шаопина в доме семьи Цзинь – мать Цзинь Бо обещала сшить ему по мерке славный костюм. Отец собрал всю пшеницу, какая была в хозяйстве – набралось с гулькин нос, – отмерил два литра и сменял их в Каменухе на карточки.

Брат с отцом решили все проблемы, из-за которых он переживал. Все родные так сияли от счастья, что в носу у Шаопина то и дело начинало пощипывать. Он задержался дома на пару дней. Мать специально для него наготовила всякой вкусной еды и все твердила, чтобы в округе он был поосторожнее – это тебе не наша Каменуха…

Шаопин булавками приколол в кармане нового синего костюма карточки и десять юаней, которые брат выручил от продажи помидоров и тоже отдал ему. Он был безмерно благодарен своим близким. В таком настроении Шаопин вернулся в город. Вместе с Сяося они три дня репетировали в уездном доме культуры, и в конце концов директор дома повез их в округ.

Когда Шаопин вышел из здания автовокзала, он сразу же был ослеплен городом и совершенно потерялся. Сяося показывала ему все, что узнавала. Он был так взволнован, что в голове все смешалось.

Они провели семь дней в общежитии № 2 окружного ревкома. Когда мероприятие закончилось, Сяося поводила его по разным известным местам. Шаопин познакомился с несколькими сотрудниками окружного дома культуры – в том числе с поэтом Цзя Бином, который оказался из того же уезда, что и он сам. Тот пригласил всех троих земляков в гости и громоподобным голосом читал им свои стихи.

Шаопин и Сяося оба заняли второе место, а директор уездного дома культуры был так счастлив, что улыбался во весь рот.

Шаопин был вдохновлен увиденным. Он вернулся в уезд, нагруженный бессчетными новыми впечатлениями, почетной грамотой и собранием сочинений Мао Цзэдуна. В субботу, прихватив купленные в округе для домашних гостинцы, он поехал в Двуречье. Кормили их хорошо, и Шаопину даже удалось сберечь свои десять юаней, поэтому на них он накупил всем родным, кроме зятя, подарков: бабушке – упаковку кексов, маме с сестрой – по паре чулок, папе с братом – по махровому полотенцу, Ланьсян – красный клетчатый платок, а племянникам – двести пятьдесят граммов монпансье…

Жунье мучилась несколько месяцев. Она разрывалась между браком, к которому ее принуждали, и собственными симпатиями. Семья Ли Сянцяня и тетка Сюй спелись не разлей вода – они обрабатывали ее по очереди, а Шаоань, наоборот, держался на почтительном расстоянии. Жунье пала духом и не знала, что делать. В конце концов ей было всего двадцать два года, и она жила в чужом доме. У нее не было ни своих денег, ни достаточной смелости, чтобы решительно противостоять двум далеко не маленьким семьям одновременно – тем более что речь шла и о ее родственниках, о благодетелях, которые искренне радели за нее.

Ну да бог с ним – если бы Шаоань действительно мог на ней жениться, она бы и думать не стала об этом. Жунье убивала мысль, что обожаемый Шаоань не отвечает на ее зов…

В одну из суббот после их совместного путешествия в Каменуху Жунье приехала в Двуречье. Она хотела как можно скорее увидеть Шаоаня и поговорить с ним.

Пообедав дома, она сказала родителям, что собирается навестить кое-кого в деревне и в приподнятом настроении побежала в дом семьи Сунь. Но мать Шаоаня сказала, что сын не вернется домой до вечера: наступило время мотыжить землю под пшеницу, он собирался обедать прямо в поле.

Жунье едва могла скрыть свое разочарование. Она немного поболтала с женщинами, оставила сласти, привезенные для бабушки, и в расстроенных чувствах попрощалась. Перед уходом Жунье попросила передать Шаоаню, чтобы завтра он обязательно приходил в обед домой – ей нужно поговорить с ним по одному делу. Отложить это никак нельзя – уже завтра после обеда ей нужно возвращаться в город.

Мать Шаоаня заверила ее, что непременно передаст.

Вообще-то Жунье собиралась еще раз наведаться к ним вечером, но потом подумала, что родные станут беспокоиться, если она пойдет одна в темноте. И потом: вечером вся семья Сунь соберется дома и они с Шаоанем не смогут толком поговорить. Она не решалась назначить свидание где-нибудь в поле. Не дай бог, кто-то увидит – поползут слухи, и всем это выйдет боком. Все-таки полдень – лучшее время: дома у Шаоаня никого не будет, и они смогут спокойно пообщаться во дворе.