— Разумеется, нет. Они оказали нам услугу, и мы окажем услугу им. Неважно, что на чипе. Мы передадим его Ашену Сону.

— Зануда.

Иногда Яо думал, Эндрю лишен естественного любопытства. Или слишком сроднился с машинами и алгоритмами, не действовал против там, где действовали четко установленные правила. Интересно, что к общепринятым законам это не относилось.

Такси подхватит их через две минуты. Ярко освещенная улица стремительно приближалась, а темная набережная с катером оставалась за спиной.

— Ты веришь насчет Красной комнаты? — спросил Яо.

— Я даже не уверен в ее существовании.

В Даркнете, темных и глубоких слоях Сети, процветали анонимность, не совсем законные сделки и целый пласт мифов и легенд. От присказок о душах мертвых хакеров, которые до сих пор носились в цифровом мире до Красной комнаты.

Так называлась видеотрансляция, на которой за деньги воплощали самые темные желания: могли мучить или даже убивать людей. У каждого хакера обязательно находился друг его друга, который клялся и божился, что видел своими глазами одну из таких трансляций, где в комнате, обитой алым, происходили странные и жестокие вещи. Будто бы вход туда только по специальным приглашениям после оплаты, людей со стороны не пускают, а взломать нереально.

Будто бы должна явиться Девочка в красном, которая всем там заправляет, и пригласить тебя. Будто бы то, что видно на экране, всего лишь часть айсберга.

Короче, как всегда, смесь воображения, фантастики и дешевых ужастиков из прошлого века. Эндрю никогда не интересовался поисками подобных вещей, его привлекало что-то более практичное. Яо же слушал про Красную комнату как очередную байку о Даркнете, но даже не задумывался всерьез.

— Ты думаешь… — начал Яо.

Но в этот момент они как раз выходили на широкую улицу, а такси уже ждало их. Эндрю вздохнул и сжал локоть Яо:

— Ничего я не думаю. Давай доберемся до Ашена Сона и узнаем, что ему нужно. Заодно и чип передадим. И не будем раньше времени беспокоиться о чем-то другом.

— Мне это не нравится.

Лан соглашался с сестрой, но выбора у него не было. Ему не только нужно провести встречу, но и отыграть свою роль, как по нотам. Неудача скажется на всем клане.

Шэнь Лан и Шэнь Фэйлин стояли перед роскошным рестораном в Ванчае. Красивый гонконгский район и одно из самых престижных заведений. Пока вокруг пестрели неоновые рекламы, «Танцующий журавль» обходился сдержанной вывеской и традиционными фонариками из красного шелка.

— Оставайся рядом, — негромко сказал Лан, не отрывая взгляда от сияющего входа в ресторан.

В дверях их встретила приятная молодая женщина, которая держала в руках настоящий список на рисовой бумаге. Она улыбнулась, узнав имя Лана и повела его к забронированному месту.

На первом этаже в центре зала располагался самый настоящий фонтан с живыми карпами, а вокруг примостились столики. Вечер только начинался, но зал уже был полон. Лан скользнул взглядом по присутствующим, замечая несколько знакомых лиц. Банкиры, финансисты, один вроде бы журналист. Лан удивился, заметив по другую сторону фонтана Дэвида Ли, писателя и хорошего знакомого Брайана. Он сидел с симпатичной девушкой, которая, кажется, чувствовала себя неуютно в роскошной обстановке.

После ужина Лан планировал встречу с двумя таинственными хакерами из Нанкина. Ашен всё организует. Фэйлин заявила, что пойдет вместе с ним, и Лан даже обрадовался этому. Встреча будет неформальной, и ему хотелось, чтобы и сестра ненадолго расслабилась.

Лан молча прошел на второй этаж, и нарисованные тушью портреты на пергаментах провожали его со стен. Сестра на шаг позади него, и мягкие ковры скрадывали ее поступь.

Всё в «Танцующем журавле» было настоящим. Они гордились этим, выставляли напоказ, как другие заведения показывали бесконечный неон и нахваливали «новые технологии» выращенного в пробирке мяса.

На второй этаж не проникали суетливые звуки снизу. Пространство разделялось на закрытые кабинки, отделенные друг от друга. И вот здесь «Танцующий журавль» позволял себе технологии: стены из рисовой бумаги пронизывала электроника, позволяющая избегать записи любым присутствующим и обеспечивающая шумоизоляцию.

Ходили слухи, будто в одной из этих кабинок лет пять назад убили главу Триады А Ли. Он чувствовал себя в безопасности, отпустил охрану, а ему всадили пулю между глаз. После этого стал дико популярен узор обоев «кровь А Ли», представлявший собой белый фон с красными брызгами.

«Танцующий журавль» отрицал, что инцидент произошел на его территории, но едва сумел сохранить репутацию. Помогла только поддержка сына убитого главы. Он занял место отца… так что поговаривали, сам же и устроил убийство, заплатив ресторану.

Фэйлин поравнялась с братом. Ее подведенные глаза осматривали помещения, тонкие косички колыхались при каждом шаге. Она казалась спокойной, но Лан знал, что Фэйлин включила все импланты и следила за каждым дуновением ветра.

Обманчиво хрупкая и тонкая, но все знали, что в Гонконге, да едва ли не во всей Поднебесной, сложно сыскать воина лучше. Шэнь Фэйлин с детства тренировалась, а подростком с легкостью вживила себе несколько десятков сложных устройств.

Лан тогда пришел в ярость. Он прекрасно знал, что половина этих штук экспериментальна и только проходит испытания в «Шэньхуне». Ворвавшись к отцу, Лан шипел ругательства и обвинял его. Тот спокойно покачал головой:

— Она сама захотела. Это ее выбор.

Позже Лан убедился, что отец прав. В отличие от него самого, Фэйлин не сомневалась, чему она хочет посвятить жизнь. Она стала верным телохранителем главы клана, его клинком и убийцей.

— Я буду защищать нашего отца.

Никто не предполагал, что тот умрет так быстро, а Фэйлин станет правой рукой брата. Иногда Лану казалось, она может этого не одобрять. Будто он отобрал у нее тот путь, которым она хотела следовать, занял место, предполагаемое ею за отцом.

— Сюда, господа.

Маленькое помещение освещалось мягким светом. Скользнув взглядом по обманчиво тонким стенам, Лан не мог не подумать об алых брызгах крови на светлом фоне.

За низким столом уже расположился тот, с кем Лан не хотел бы встречаться еще некоторое время, пока точно не будет готов… но наверное, он никогда себя таковым не сочтет. Так что почему бы и не сегодня.

Су Юншэн поднялся навстречу Лану, вежливо приветствуя его. Глава «Лунчжимин», который всегда оставался на вторых ролях, пока неожиданно не начал набирать обороты, умело распорядившись капиталом инвесторов. В последние годы жизни отца именно «Лунчжимин» стал одним из основных конкурентов «Шэньхуна».

Неизменно улыбчивый Су Юншэн, с идеально прямой спиной и очками в тонкой оправе. Он намеренно не корректировал зрение, а может, очки и вовсе не требовались, но всегда составляли часть образа. Он походил на доброго дядюшку, но Лан прекрасно знал, как жесток и безжалостен этот человек.

С ним тоже пришел один сопровождающий, как и договаривались. Лан знал его, хотя не помнил имени — и за подобную оплошность тут же себя укорил. Вроде бы один из племянников Су Юншэна.

Вместе с Фэйлин они остались стоять около тонкой двери, когда Лан и Юншэн уселись, чтобы пообедать вместе. Тут же начали приносить блюда, а в носу защипало от навязчивого аромата воскуриваемого благовония — тонкая палочка тлела тут же.

Они ели нежнейшую рыбу с рисом и разговаривали о делах. Витиевато, пространно, не подходя к важному. Обычная встреча, после которой не предполагалось заключать договор, но просто обозначить границы.

— Мне так жаль, что ваш отец рано покинул нас, — сказал Су Юншэн. И это уже походило на основной предмет разговора.

На который стоило вежливо улыбнуться, согласиться, выслушать еще немного приличествующих случаю слов. Лан давно научился делать подобные вещи, не слишком задумываясь.

Дед Лана и Фэйлин управлял «Шэньхуном» в неспокойное для Объединенной Азии время, но сумел сохранить семейную компанию и выстроить сильный клан. Отец больше занялся именно бизнесом. Если до этого «Шэньхун» в основном имели дело с торговлей в разных сферах и недвижимостью, то отец вовремя вложился в набиравшие стремительную популярность импланты.