О, да! Я намерен воспитать занозу в стиле «все дозволено».

Через час дети измотались в край. Варька неслась вверх из последнего издыхания, сколько бы не уговаривал поехать отдохнуть в кафе, ее не могло ничто остановить. С сыном воспитательницы моего ребенка она нашла связь, о которой никто не мог вообразить. Даже Екатерина. Стояла в сторонке, смотрела на резвящихся детей, хмурясь сильнее и сильнее. Уже складка между бровями стала более выраженной, не удивлюсь, если к вечеру появятся морщины.

– Как-то постарела ты, Катя, ― подтруниваю над ней, пристроившись рядом и сложив руки на груди. ― Неужели терапии не помогают?

Она косо озирается, прожигает во мне дыру, хотя не убавляет мое дурачество.

– Тебе не помог заткнуть рот хирург.

– Потому что попалась женщина, посчитавшая мой голос соблазнительным…

Не смею заметить, как передергивает плечами, на секунду сняв себя холод, затем выражение лица сковывает напускная невозмутимость.

Что-то не укладывается в моей голове. С ее характером не могла бы сравниваться ни Скарлетт Йохансон, ни Камерон Диас, ни Дженнифер Коннели, потому что в ней все взято от одной по отдельности; возродилась такая гремучая смесь, не позволяющая подпускать других мужчин ближе к себе в радиусе одного шага. При этом я стою, мое плечо упирается в нее, дышим одновременно (не мог не отметить), с опаской следим за нашими детьми.

Какого черта я рядом с ней?

– Пап, ― подбегает Варька, сразу же обнимая меня за ноги. ― Я устала. И хочу пить.

– Поедем в наше любимое кафе, конфетка? ― Щелкаю ее по носу в перчатках, на что она его морщит. Варя кивает. ― Отлично. Нужно согреться, а то болеть не хочется?

Мотнув головой, выпрямляется.

– Только дафай с собой фозьмем Артура и Екафтерину Владимирофну.

Краем глаза слежу за тем, как женщина замерла, перед этим крутясь вокруг сына. Ей идея не по душе. Невольно меня подхватывает предвкушение. Моя компания ей не прельщает, но мне это в радость. Давно так не заходил дальше положенного…

– Варя, что ты, ― начинает отнекиваться Катя, прижимая к себе в знаке защиты сына, ― мы не хотим теснить вас в ваш выходной. У нас у самих другие планы…

– Мам, но я хочу! ― страдальчески противостоит Артур, запрокидывает голову. ― Поехали, поехали! Мне Варя очень нравится, с ней прикольно общаться. Пожалуйста, можно еще с ней побыть?

Ей богу, этот мальчишка умеет давить на слабость, беря в расчет глаза, как у кота. Далеко пойдет с таким кредо, предвещающий в будущем толпу искушений и слабостей.

На весомый аргумент девушка не может подобрать слов, которые бы отгородили ее от меня, поэтому смиренно поникает и отвечает ребенку:

– Хорошо, мы поедем с учетом того, что Семен Олегович не против.

Наши взгляды схлестываются.

Дети с неподдельным ожиданием уставились на меня, пока я не мог оторвать от категоричности, что зияла в потемневших чертах лица Кати. В то же время блеск ее голубых очей становился ярче, перемежался в лучистость дня, который не скрывался за ночью. Было интересно знать, о чем она думала.

– Я не против, ― пожал плечами, отчего сразу послышался восторг.

Я и Катя замерли, перекидываясь безмолвными рассуждениями между собой. Она сощурилась и тут же отвернулась, не заметив, как моих губ коснулась ухмылка.

В кафе стояла духота, потому пришлось снять вязанный свитер, накинув себе на плечи, так как в нашей части с приоткрытых окон задувал свежий воздух. Лицо Вари раскраснелось от усталости, дыхание было поверхностным, при том все равно куда-то рвалась вперед. Хотя Артурик был не хуже ее: сидеть не мог на пятой точке, ерзал, вечно озирался, отчего пот стекал струйкой со лба. Добирались мы сюда на отдельных машинах, встряв в пробку, что в какой-то момент я потерял из виду белый Nissan. А стоило улице стать более обтекаемой от различных секретных путей пресечения пробки, я смог выудить из толпы белизну, ничем не отличающаяся от снега. Я посигналил, привлекая не мало внимания, но в первую очередь, чтобы глаза одной девушки встретились с моими. Кивком показал, мол, следуй за мной и быстро уехал, зная, ее сын все равно не даст покоя.

Заказал деткам горячий шоколад, себе чай, а истеричке молочный коктейль с шоколадной крошкой. Это только подытоживает мои догадки. Аж самому тошно становится от не сползающей улыбки.

Принеся все одним взмахом на отдельный столик, присаживаюсь рядом с Катей, которая не теряет время даром и отодвигается, возводя между нами невидимую стену. Она также разделась до розовой футболки, что миниатюрно смотрелось на ее фигуре.

Испепеляющий взгляд коснулся моего лица, затем последовала тихая благодарность, как только я поставил перед ее носом коктейль. Слежу за тем, как она губами обхватывает трубочку и пьет, что конкретно меня будоражит. Вовремя отворачиваюсь, пока мысли не стали бы вращаться вокруг неприемлемых воображений. Все же она воспитатель, кретин. Порочить педагогов очень некультурно-о-о.

Втягиваю воздух сквозь плотно сжатые губы.

Уставился на чай, над которым подымался еле заметный пар, помогая немного мысли переправить в разумный поток. Отражение ламп, лежащее на поверхности воды, припоминало забытое воспоминание, когда в один из таких дней отец навсегда обо мне забыл. Мгновение ― и я оказался там снова. Потом звон колокольчика над дверью вывел из транса. Я очнулся.

Поднял голову.

– Как вам, ребятишки? – интересуюсь у детворы, сделав аккурат глоток. Искры в их глазах не унимались ни на секунду. – Хорошо покатались?

– Это было зашибительно!

– Артур, – предупреждающе зыркнула на него его мама.

За весь день сын Екатерины Владимировны с чуткой внимательностью относился ко мне, словно пытался вспомнить, где он видел меня до этого. Я старался не влезать в то, что мы устроили месяц назад с его мамой, потому делал вид, будто являюсь папой Вари и не более того. Сейчас же он был расслаблен и, кажется, вовсе позабыл свои убеждения.

– Было весело. Варя даже проиграла в споре.

Варька надувается и скрещивает руки на груди. Хмыкаю и опираюсь локтями об стол.

– Что выиграл, герой?

– Во. – Он демонстрирует какую-то блистающую карточку с непонятным мне желтым чудиком с огромным глазом. Вроде бы из мультфильма «Гадкий я». – Она редкая. И я, наконец, собрал всю коллекцию. Мам, прикинь!

– Зато теперь у Вари нет, милый.

– Ты шульничал, потому она у тебя. – Тыкает пальчиком в Артура.

– Не правда!

– Правда! – громче заверяет моя дочь.

– Эй-эй, так дело не пойдет. Давайте по-простому решим. Жребием. – предложил я, достав из кармана один рубль.

Двое скандалистов сразу же подтянулись, чуть ли не запрыгнув на стол. Прием отвлечения внимания был не столь решающим в их споре, по сути я мог развязать чуть ли не драку между детьми. Катя помотала головой, но лишнего не произнесла. Ей самой было интересно узнать, чем все это обернется.

– Орел – Артур жульничал. Решка – Варя ошиблась. Я его сейчас подкину и решим, кто прав. – Развел руками. – Согласны?

– Так не работает, Семен Олегович. – Острая бровь брюнетки напыщенно взметнулась вверх.

– О’кей. Разыграем и для нас жребий, чтобы было толк. Орел – ты извиняешься. Решка – я извиняюсь. Согласна? – Протянул к ней руку и увидел, как заблестели ее глаза, стоило мне бросить вызов. Катя нерешительно поддалась ко мне и вложила свою ручку в мою ладонь. Я крепко сжал, давая ей почувствовать себя не в своей тарелке. Наш маленький «уикенд» должен как-то логически подчеркнуться, к тому же мне хотелось посмотреть, готово ли ее королевство гордости пасть.

Все же с раздражением вырывает из схватки руку. Вытирает ладонь об штаны, опуская глаза на мою руку, держащую рубль. Стойкая женщина.

– Ну же! – в нетерпении выкрикивают дети.

Я подбрасываю рубль. Ловко перехватываю на лету, чтобы не укатился под стол или диваны и перекрываю вверх другой руки. Присутствующие за столом притихли, глазами гипнотизируя монету, спрятанную между руками. От меня не укрылось, как тонкие пальчики девушки сжались в кулак, чем дольше я тянул время, тем сильнее она нервничала. Варя и Артур почти грызли свои ногти, подталкивая друг друга, будто от этого зависело, выиграет ли первая или второй.