– Зато тебе было приятно кататься в моих объятьях, ― все еще не теряя сноровки, выговаривает и одним толчков поднимается на ноги.

Какого черта он вообще здесь делает? Я думала, выходные существуют для того, чтобы позволить всяким непрошенным придуркам забыть обо мне. Ой, точнее мне их. А тут такое фееричное падение. И куда? Прямо в его накаченные руки!

Сглатываю, припоминая, как прижата была моя попка к его бедрам, вызывая не самые лучшие побуждения для мыслей. Мне он не интерес! Почему голова работает не в том ключе, когда именно этот рядом?

– Пошел ты! ― встряхиваю рукавицы.

– Приму это за согласие, ― паясничает, подмигнув мне.

– Ты вроде бы игнорировал меня.

– Признаюсь, было такое. ― Смущенно усмехается, поправляет шапку, после наклоняется и берет за веревку дурацкую ватрушку. ― Но после такого съезда, мне захотелось нарушить дистанцию ради кучки оскорблений. Они же у тебя приготовлены, истеричка?

– Я не собиралась ругаться…

– О, твой воинственный взгляд говорит об обратном.

– Потому что ты…ты…

– Семен, ― подсказывает, будто у меня краткосрочная память. Да чтоб тебя!

– Ты решил в очередной раз попытать удачу и чуть не задавил! Ты нормальный?!

Наклоняет голову слегка вперед и с пылким невежеством поднимает один уголок рта. Вылитый потомок демонов из чертог Ада.

– Екатерина Владимировна…

Не сдерживаю пыл, подхожу к нему и толкаю, сколько есть сил. Он ошарашено хлопает глазами, чуть не упав обратно в снег. Снова делаю шаг, толкаю, ощущая жжение в глазах от переизбытка злости. О, да я в бешенстве. Чтоб мне еще раз поехать кататься сюда, коль тут будет он с Варей. Нет, ни за что! Мне неприятно его общество, меня тошнит от него, самое главное, терпеть не могу его присутствие рядом с собой.

С чего вдруг я стала испытывать к нему неприязнь?

Начнем с того, что до дрожи в коленях красив. Во-вторых, действует на нервы. В-третьих, почти что не задавил своей машиной, а теперь ватрушкой. В-четвертых, он…

Ты хочешь его.

Чушь собачья.

Еще раз делаю выпад ради того, чтобы толкнуть, но он ловко подстраивается, неожиданно разворачивая к себе спиной. Закручивает мои руки за спину, обнимает крепко, не давая шанса сбежать. Со стороны покажется, что мы какая-то парочка, выясняющая отношения на публике, на самом деле чужие люди дерутся не пойми за что.

Брыкаюсь, кручусь, извертываюсь ― тщетно.

– Успокойся, Катюша, ― мягкость в голосе опьяняет меня. Дыхание его касается щеки, когда слегка прижимается к моему уху. ― Ты не представляешь, что можешь сделать с мужчиной в порыве злости…

Грудь опоясывает горячий чай, поднимается выше, разгоняя застрявший комок в горле.

– Пусти! Второй раз не буду повторять!

– Бойкая, ― тихо смеется и отпускает. Отхожу на достаточное расстояние, жаль, не спасет.

Семен скрещивает руки на груди. Выражение его лица лопается от самодовольства.

– Мама! Папа! ― раздаются крики наших детей. Мигом поворачиваемся к летящим взлохмаченным детям, передвигающие ноги кое-как. Недолго находимся, а уже выдохся.

– Артур!

Подбегаю к нему и осматриваю на наличие повреждений.

– Ты в порядке?

– Что может со мной случиться? ― дивится ребенок, увертываясь от моих рук. ― Мам, ты так эпишно упала в руки папы Вари, потом скатилась, что дух завораж-живало. Мы с Варей пос-спорили, упадете или доедете до коца. Представляешь, я выи-и-играл!

– Ох, ты моя непоседа. ― Безукоризненно глажу Артура по голове, поворачиваясь к притихшим Лазаревым. Семен со скучающим видов осматривается по сторонам, Варя готова взять старт наверх. ― Привет, Варюша.

– Здравствуйте, Екаф-терина Фладимирофна, ― с расстановками и переведением дыхания выговаривает девчушка. Потом переводит светлые глазки на моего сына. ― Пошли?!

– Естественно, ― пожимает плечами, как настоящий артист, придавая своим движениям эмоции. Они убегают вместе, оживленно что-то обсуждая, что не успеваю спохватиться и улизнуть вместе с ними.

Как ласка, готова зарыться в снег подальше от затянувшегося молчания. Мы снова остались вдвоем. Когда мой темперамент остыл, я уже не знала, за что следует хвататься для начала размеренной беседы. А она у меня получится? Рассматривая случаи наших столкновений, не так уж разговоры принимали смысл, всего лишь набор оскорблений и упреков.

По идеи я могу и не разговаривать с ним. Все равно мы приехали сюда не вместе и уедем тоже. Сказали друг другу здравствуй и до свидание, на этом, пожалуй, достаточно. Я права?

Точно права.

Глубоко вздыхаю, сжимаю кулаки и следую по невидимой тропинке, по которой недавно ушел Артур, оставляя мужчину наедине с самим собой.

Мы друг другу никто, ― я не устану это повторять. Ведь по факту нас ничего не держит в нынешней ситуации. Пусть думает обо мне что хочет, не велика разница. Я стремлюсь держаться от него подальше… И придерживаюсь своих устоев! Верно? Да.

Семен

Провожаю взглядом уменьшающуюся фигуру, облаченную в одинаковые по цвету куртку и штаны, довольствуясь ее мимолетным замешательством.

Девушка стойкая. Ни чета другим, с которыми мне доводилось работать и встречать на различных банкетах. Она куда размашистее в своем холодном поведении. Твою мать, да из нее сыпется град из агрессии и чувственной электростатики. Я не мог этого не увидеть! Никто бы не смог не заметить того, что бросается ярко в глаза.

Плавность, сила, борьба, разногласия с самим собой.

У женщин в арсенале припасены некоторые козыри, которые не только распаляют любопытство, они его душат.

Валяясь с ней в снегу, я не мог не отрицать возникшего вспыхивания, будто паяльником прошлись по напряженным мышцам. В частности готовому бойцу, благо, она этого не почувствовала. Наша первая встреча имела подчеркнутость, не могу не упустить, как она рассматривала меня. Я тоже успел, как следует поглазеть на столь упрямую, повернутую скандальщицу, всколыхнувшая шквал забытых эмоций за прошедшие пять лет, в которых не умел ориентироваться, потому совершал множества глупостей. На минуту почудилось, что вовсе не женат и также предаюсь своим взбалмошным утехам. Выпивка, гулянки, футбол, ежедневный секс с модельными цыпочками, приколы.

Разгильдяйство, которое не могла терпеть моя мать.

По сути, такой жизни мне не хватает. Я мало пожил ради себя и мало познал самого себя. Брак никогда не приносит смысл, лишь обременяет молодые годы, от этого я позабыл, что такое опасность.

С Катей…мне захотелось окунуться в запальчивое безрассудство. Каждое ее движение говорит об нерешительности, не желании принимать участие в качестве жены и матери, сколько бы она не орала, отрицая.

И она забавная. Мне нравится заводить. Смотреть на пролегающий зной в тенях черт. Питаться ее голосом, губами, которые так хочется чем-то полезным заткнуть. Заглядывать в зиму, притаившуюся в ее глазах. Удивляюсь, почему у нее нет магии; любого бы смогла заморозить.

Качаю головой, расставив руки по бокам, и прикусываю левый уголок рта. Думать о ней ― тупая затея. Я женат, воспитываю дочь, а мечтать о какой-то истерички, с которой знаком раз-два и обчелся ― край помешательства. Но почему мне настолько херово от ее близости?

Да уж, Семен, докатились.

Дождавшись падения лавины, плетусь следом за выскочкой. С девчонками всегда было трудно справляться, раз уж я стал отцом маленькой смышленой мастерицы. Дай это ― не нужно, купил ― не хочу, скажи правду ― лжет, жаждет одного ― уворачивается от другого. Изо дня в день приходится бороться с перестройками в сознании женщин, спасает одно ― хитрость. Один раз я своей мелкой подарил давно забытую игрушку на дне коробке, так она год не могла с ней расстаться. Моей гордости не было предела.

Теперь еще придется справляться с ней, что уж, дрессировать. Поверьте, такие дамы не поддаются с первого раза, потому что знают слабые точки, зато прилагаются иные подходы к воспитанию…