Семенов, заметив его волнение, пошутил:

— Зеленка жжёт?!

Титов резко убрал руку.

— Борис, серьезные вопросы с кондачка не решаются. Посоветуюсь с Ермаковым, чем мы сможем тебе помочь. Ты же не знаешь, что за груз приготовил Фантомас. А если он завезет в Россию новую «корону», весь народ помрет, и ты ему в этом будешь помощник. Сейчас верить никому нельзя, все себе на уме, кина насмотрелись.

У Титова зазвонил телефон:

— Какой адрес повтори? Ничего себе подарочек! — Титов был удивлён, от волнения стал ходить по квартире, прижав к уху телефон, остановился и снова потер лоб. — С адреса снимайтесь, во дворе не мелькайте, посмотрите, нет ли за вами хвоста. Езжайте в офис, я скоро подъеду, — выключил смартфон. — Вот козёл, и вашим, и нашим. Твой Шорин сейчас на хате, про которую тебе рассказывал, в нее зашел фотограф, который с тамадой встречался. Ну и компания подобралась, один другого лучше! Оказывается у тамады крыша ФСБ, а я себе весь мозг сломал, не мог понять, кто за его спиной такой смелый!

— Это меняет ситуацию на сто восемьдесят градусов. Вот что, Борис, поезжай к своей братве и им объясни, чтобы язык держали за зубами. Ни с кем не делились этой информацией. Здоровее будете! С Ермаковым подумаем, что дальше делать. А ты как ни в чем не бывало, поддерживай отношения с Шориным. Соскочить тебе от него не удастся, он за версту чувствует, если ты начнешь под ним воду мутить.

Титов молча надел, обувь, не попрощавшись, захлопнул за собой дверь. Семенов провожая, подумал: Тит понимает, друзья Шорина: тамада с фотографом — ребята серьёзные. Может, как раз решают его судьбу. «Где же Ермаков», — подумал вслух, идя в зал. Подошел к окну, посмотрел во двор. «Уже тут», — увидел его машину. «Все понятно, — думая про себя, — не хочет пересекаться с Титовым, — он как раз садился в свою машину. — А глаз у Юрки намётан, чувствует обстановку».

Ермаков, дождавшись, когда Титов выедет со двора, вышел из машины и с тяжелым пакетом в руке направился к подъезду.

Ермаков с порога сказал:

— По-человечески отдохнуть не дадут, вот жизнь у оперов, покой нам только снится! Завтра пишу рапорт на увольнение, устроюсь барменом в пивную, — подавая Семенову пакет. — Пиво в морозилку поставь. Почти доехал до тебя, вызвонили опера, попросили срочно приехать на базу, пришлось возвращаться. Стыдно сказать, ФСБ весь мой отдел вокруг пальца обвела, как зеленых пацанов. Опера с горя тоже на природе отдыхают, — говоря эмоционально.

Семенов пошел на кухню, Ермаков, идя в зал, продолжал возмущаться:

— Это твой друг Шорин все карты мне спутал! Утром звонит и так издалека меня пробивает, мол, что я накопал по убийству судьи? Начальник следствия ему уже настучал, что у меня Гусев с конферансье на хорошем крючке.

Семенов ответил, входя в зал:

— Он тамада, а не конферансье. А ты что так разволновался? Рабочая обстановка, удар нужно держать. Перед тобой забегал Титов, тоже весь на взводе! Сегодня и у меня день не удался, работаю за батюшку, выслушиваю ваши грехи. От вас никакого позитива, одно расстройство!

— Хорошо, сейчас обрадую, слушай и не перебивай! Убийство судьи можно с уверенностью считать раскрытым! Последний гвоздь в крышку гроба вбил Ежов, в его капкан с химловушкой попался Гусев. Гусев вскрыл кабинет Ежова и попал в кадр видеокамеры. Доказательства железобетонные! Кувалдой не разобьешь! Я уже подумывал с операми его арестовывать. Но, зная, как работает правоохранительная система, доказать его вину практически невозможно, пусть даже пойдет на сделку со следствием. ФСБ нам его не отдаст, не были бы они чекистами. Да и в любой момент Гусев откажется от показаний, суд встанет на его сторону. Допускаю, напишет явку с повинной, но в судебном процессе она всего лишь фиговый листок! У судей всегда к такой бумаге недоверие — опера надавили на подсудимого. Что тебе объясняю, суд — болото! Справедливый суд, он ведь там, — подняв руку вверх, — где нет адвокатов, и взятки судьи не берут! Чё-то мы про пиво забыли, поди, уже остыло, а то рука тянется к пистолету, — и резко поменял тему разговора:

— Твой друг Шорин, знаешь, что учудил?! Решил развалить уголовное дело.

Семенов идя на кухню:

— Пиво не может остыть за пять минут! А ты, Юрий Николаевич, как погляжу, алкаш! И запомни: Шорин мне не друг! Дослушаю твою исповедь, поделюсь военной тайной. Титов перед тобой ее рассказал, да так подробно, что попросил в моем и твоем лице защиту. Если подставим своё плечо, в нашем доме будет играть музыка, но мы ее не услышим, вот такие перспективы нас ожидают.

— Опять шутишь! Ладно, слушай дальше. Наружка доложила, что Шорин сегодня на своем авто приехал к Гусеву домой и отвез его в ведомственную клинику. Ты же знаешь, ФСБ своих людей лечат годами. И как на грех конферансье пропал. Наружка видела, как он вышел из дома налегке со спортивной сумкой наперевес, сел в такси. Выехал за город и скрылся в лесу. Такси отпустил. Ребята поговорили с таксистом, тот рассказал, что за клиентом приедет товарищ, у них якобы в лесу построена охотничья избушка. Филера выставили пост, но думаю, дохлый номер, нет там никакой сторожки. В бега он подался, видать, кто-то его предупредил, чтобы валил из города.

— А вот тут ты, Петя Иванов, ошибаешься! — Семенов шутливо обозвал Ермакова героем из советского мультфильма «Петя и Красная Шапочка», выходя из кухни с двумя кружками пива: — Мыслишь мелковато, бумажная твоя душа, извини, что так тебя обзываю, но не для того, чтобы возвыситься над тобой, — улыбаясь, — говорю на будущее, чтоб до конца убедиться в правоте своих слов. Ведь я для тебя единственный путеводитель, который помог раскрыть убийство судьи?! Если бы не мой писательский мозг, ты бы так и топтался на месте!

Ермаков в ответ тоже заулыбался, взял кружку, отпил пиво, поставил ее на стол:

— Знаю, куда ты клонишь, просишь вручить тебе грамоту! Неси листок, своей рукой её нарисую, печать, правда, в кармане номерная для опечатывания сейфа, но и такая сойдет. Творческие люди, они все одной масти, любят, чтобы их хвалили, — подковырнул ему в ответ.

— А с юмором у тебя в порядке, есть еще порох в пороховнице! Юра, давай на время отбросим шутки в сторону: Тит мне выдал военную тайну. Да-да, военную, не шучу. Он работает на Шорина, прямо так и сказал. Я уж подумал, а не умом ли тронулся, говорить мне, оперу, что он агент ФСБ.

— Шутить изволишь?! — выпалил Ермаков.

Семенов крестясь:

— Вот те крест! — перекрестив себя.

— Интересно смотреть на верующего человека, который мечтает проломить голову прокурору! — напомнил ему о его мечте.

— Наговариваешь ты на меня, а это грех большой. Не перебивай. После того как Тит рассказал о мафии, я сразу принял все религии мира! Слово «шайка» тебе знакомо, или растолковать?! Только представь, её клешни тянутся от границ южных республик, аж до самого Ростова-папы, а может и Одессы-мамы.

— Человеческим языком можешь объяснить.

— Тит попросил нашей помощи, ему остаться в живых — один шанс из тысячи! Помнишь фильм про Фантомаса. Так вот, во главе этой шайки стоит мафиози по кличке «Фантомас — кровавый глаз»! Титу о нем сообщил ростовский вор, он к нему скоро приедет в гости. Через нашу таможню они планируют провезти груз, что он собой представляет и кому принадлежит, и где его конечная точка выгрузки, Титу неизвестно.

— Наркота?! — Ермаков стрельнул, одним словом.

— Тит как объясняет, раньше их шайка-лейка бизнес делала на наркоте без участия Фантомаса и воров в законе. Но его интуиция в этот раз подсказывает, что в страну завезут что-то серьезное. Вообще-то это не мое дело, влезать в тему Тита, еще и тебя в нее впутываю. Тит невзначай брякнет языком, что делился со мной информацией, сто пудово дойдет до Шорина. Будь ты на его месте, что бы предпринял? Интересуюсь так, из любопытства — соответствуешь ли своей должности начальника убойного отдела или на неё не тянешь?

Ермаков выпил до дна пиво, протягивая кружку Семенову: