— Ты, что ли, народ? Печешься об артистах. Лучше о своей жизни подумай. Перекачайте информацию на флэшку. Покажу ее кому надо.

— Так мы ее уже перекачали, — насупившись, ответил второй охранник, подавая флэшку.

— Надо же, две книжки прочитали, а интеллект из вас так прёт! Еще пару прочтёте — догоните по мозгам Эйнштейна! Ладно, мужики, не обижайтесь, шучу, чтоб вы не расслаблялись. Сегодня даю вам выходной, погуляйте за мой счет, а я поеду по делам.

Охранник, потирая руки, строил планы:

— Тогда мы в «Турцию» махнем. И билеты покупать не надо, и девчонки нас знают!

— «Турция» — это та, что за углом нашего офиса? — Тит усмехнулся ему в ответ.

— Она родимая! Пойдем с нами, отдохнешь по-человечески!

— С делами разберусь и тогда оторвусь по полной программе! — а сам думал: доеду до Семенова, если его автомобиль стоит во дворе, на лобовом стекле оставлю записку. Звонить ему нельзя, меня слушают менты, зачем подставлять человека.

Так и сделал. Вернулся назад. Не успел заварить чай, как в кабинет зашел Семенов:

— Борис, привет, а где твои двое из ларца, одинаковы с лица, — улыбаясь, вспомнил слова из русской сказки. — Мэру криминального мира без охраны труба! Кругом враги — убьют не глядя!

Подошел к Титову, пожали друг другу руки. Сели в кресла.

— Качки зависают в «Турции», вон она рядом, — показав рукой в окно на здание с вывеской на крыше «Русские бани».

— Тогда ясно. Ты что таким пугливым стал? Заехал ко мне во двор и в гости не зашел. В окно смотрю, крутишься у моей машины. Сразу подумал, есть до меня дело. Пока кроссовки надевал, выбежал во двор, а тебя и след простыл. Записку прочитал и на газ! По глазам вижу, потревожил ты тётку с косой. Так?

— Не совсем так, но ответку можем получить в любой момент. Точнее, получу я один, ты тут никаким боком не подвязываешься. Ты посоветовал поговорить с конферансье. Вот сегодня он сидел в твоем кресле. Не поверишь, пообщавшись с ним, как будто побывал на допросе в подвалах у оперов. Мои почки отбиты напрочь! За свою воровскую жизнь встречал разных людей, как в зоне, так и на воле, но поговорив с пареньком, понял: пора мне идти в монастырь. Моя «просветительская» деятельность — смерть ментам, жизнь ворам — может закончиться в любой момент. Ты мне подсунул «народного» артиста, — достал из кармана флэшку, протянул Семенову. — Только вы, менты, можете заглянуть ему в душу. Я попытался, но, как говорится, остался несолоно хлебавши. Он об меня вытер ноги, честно говорю, еле сдержался. Представляешь, предложил мне, смотрящему, свою крышу. Хорошо, что мои близнецы не слышали его предложение, тут же закатали бы в асфальт! Он так и не сказал, кто у него крыша, уж подумываю, что ходит под ворами из соседней области. Такие люди в городе имеются, но они сразу мне говорят, кто под кем ходит.

— Рассказал про убийство судьи или межевался?

— Артист он и есть артист! Даже глазом не повел, сыграл роль невинного человека! Но чувствую, у него за душой скрывается монстр!

— Послушав тебя, он работает на ЦРУ, уж больно много у него достоинств — никак проходил спецподготовку у чекистов?

— Я тоже об этом подумал. У него базар не наш, жуликовский, хотя зона его стороной не обошла. Голова у него варит, за спиной не два класса образования. Таких крученых людей сразу видно, у них на лице все написано. Ты же моих близнецов видел? Вот там классика воровского мира: украл, выпил, в тюрьму. Романтика! — напомнил слова из советского фильма «Джентльмены удачи».

— Хорошо, расскажу о нем Ермакову. Не смотрел, что там на флешке?

— Номера телефонов! На них не написано, кто из абонентов убил судью. На моей трубе их под тысячу, большинство и не помню, кто они такие. Все собираюсь почистить папку, руки не доходят. Чувствую, за пареньком стоят серьезные люди. Могу дать голову на отсечение — у него нет семьи, если что, с какой-нибудь проституткой переспать, не более. И на альфонса не тянет, деньги зарабатывает честно, народ веселит, но это всего лишь его прикрытие своей темной стороны луны. Есть за ним мутные дела, есть! — выразился с бахвальством. — На слове его не поймаешь, так что передай Ермакову: он на откровенный разговор не пойдет. С его слов, опера с ним уже побеседовали. Ты был прав, поговорили наскоком и отпустили. К нему надо подбираться осторожно. В своей квартире ничего криминального не держит: оружия и всего такого, что бы могло запятнать его «честное» имя. У него есть запасная лежка. Такие мутные люди просчитывают свои темные дела на два шага вперед.

— Борис говоришь о нём возвышенно, будто он выложил всю свою биографию. Попугал что ли?

— У меня, как у собаки, нюх на бродяг! Потом вспомнишь меня добрым словом. Скажи Ермакову, пусть премию выписывает. Такого человека я ему подогнал, за ним трупов с десяток.

Семенов улыбаясь:

— У нас в стране только суд признает человека виновным. А твои слова к делу не пришьешь!

Титов захлопал в ладони:

— Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире! — изобразив жест героя из фильма «Кавказская пленница».

Семенов поднял указательный палец вверх:

— Самый гуманный суд — это Басманный, — напомнил ему об одном нашумевшем в СМИ московском суде, где выносят липовые приговоры тем людям, кто против правящей партии.

— В нашей стране все суды одинаковые: кто судье подгонит больше денег, потерпевший или подсудимый, тот и прав! Ты мне лучше скажи, кто нас с Быковым подставил?! Весь мозг себе сломал. Грешу на секретаршу с её муженьком — сладкая парочка! Могли и они разыграть с нами спектакль, муженек наверняка догадывается, что его жена спит с директором. Он что кино не смотрит: красивая баба, а рядом богатый шеф, не переспать — грех большой! Ермаков, поди, уже взял их на карандаш. Проверять, так всю нашу компанию!

— Не терпится воткнуть паяльник в одно место убийце?!

Титов жестикулируя руками:

— Это в девяностые годы братва баловалась паяльником с утюгом. Сейчас все темные дела делаются проще: в дорожный гравий труп закопай, на следующий день асфальтоукладчик его похоронит. Быстро и надежно! Практика, она годами нарабатывается! — хвастливо проговорил.

— То-то я смотрю, твои охранники грозились меня укатать в асфальт. Надо с ними найти контакт, не злить парней!

Ежов после встречи с Ермаковым поехал на завод. Думал: «Первое — осмотрю свой кабинет. Жучок, если он есть, еще нужно обнаружить. Размером не больше горошины, в любую дырку засунуть можно. А ему боятся нечего: информацию конкурентам не сдаю, с завода металл не краду. Ермаков сказал, что у меня появился „доброжелатель“, вписал мою фамилию в СМС, отправив его уважаемому человеку. А кто эти люди — не сказал. Оперативные мероприятия под грифом „секретно“, закон требует. Хотя некоторые тайны по розыску убийцы судьи рассказал. Стало быть, мне доверяет, хотя по всем раскладам не должен, вдруг я и есть тот человек, кто совершил преступление. Напрашивается вывод: „доброжелатель“ выбрал мою персону в качестве жертвы неслучайно, отдав ее на „съеденье“ бывшим коллегам. Непонятно, чем я ему не угодил. И он где-то ходит рядом».

С этими думами приступил к осмотру кабинета. Опыт имелся, служба в бандитском отделе всему научила, лично проведены сотни обысков. А жулики — мастера прятать криминал. И не подумаешь, что в детской игрушке или в грязном белье спрятаны наркотики или оружие.

— Опа-на! — Ежов почти прокричал, увидев в ящике стола чужой смартфон.

«Как в воду глядел, жди еще подарок», — мелькнула у него в голове мысль. Взял в руки смартфон, включил: «Надо же, батарея еще дышит, видать, недавно положили. Как бы наркотики в довесок не подбросили, тут сразу статья, — взял со стола два файла и всунул в них руки. — Сойдут вместо перчаток, отпечатки пальцев не оставлю». Закончив осмотр стола, проверил шкаф, заглянул под кресла, за батарею, перевернул стулья. «Если что, в люстре», — подумал, посмотрев на нее. Встал на стул и рукой ощупал плафон. Остались розетки, в кабинете их две, если и там нет жучка, то смартфон — единственный предмет, в котором заинтересован его «доброжелатель». Розетки оставил на потом, под рукой нет отвертки. Главное — смартфон. Интересно, чей он, и как оказался в ящике стола? «Так, когда же в него заглядывал? Уже и не помню», — продолжая рассуждать. Включил смартфон, нашел папку с абонентами, в ней значилось два номера. — «Вот сука», — сказал сквозь зубы. С этого телефона шлет письма, — прочитал глазами свою фамилию. Включил аудиозапись, слушая, размышлял: «Вон оно что, шеф со своей крышей наскребли себе на статью, на записи их голоса! Ермакову не позавидуешь: подтянуть к убийству судьи двух авторитетных в городе людей, не имея конкретных доказательств, задача сложная. Один имеет статус депутата, лицо неприкосновенное, плюс с большими связями и деньгами, другой обладает более весомым статусом — вора в законе, а он на две головы выше первого. В криминальном мире свои законы и они не проходят «длинные» кабинетные коридоры — был человек, и его нет. Из кармана достал смартфон, напечатал СМС Ермакову. Тут же пришел ответ в виде смайлика с хлопающими ладонями.