— У ментов самое главное звено — это следователь, к нему стекается вся информация по уголовному делу. Его нужно купить — проверенно практикой. Могу рассказать несколько случаев, когда следаки уголовные дела теряли, своей рукой даже кабинет поджигали. Деньги с человеком, что хошь, сделают, а если они в валюте — крыша улетает. Адвоката сразу отметаю, нам он не помощник, роли никой не играет — пустое место. Убийство судьи — статья серьезная, ни один судья не поддержит защиту, коллеги ему этого не простят. Особый случай! Моя воровская интуиция подсказывает, рано гоним лошадей, но деньги готовь, без них сейчас никуда.

— Если подвести черту нашего разговора, нужно искать выход на следователя? Дам задание Гусеву, у него заместитель — выходец из полиции, с Ермаковым в одном подразделении служил.

Титов оценивающим взглядом посмотрел на Быкова потом на свои часы:

— Вот видишь, подумали, и дело сдвинулось с места! Мне пора, — встав с кресла, — у меня сегодня запланирована стрелка, нельзя ее проколоть. Ваш брат, коммерсант, совсем совесть потерял, не хочет помогать церкви. Но мы их научим, как нужно Бога любить, без штанов оставим.

— Борис, с нас, коммерсантов, кто только не тянет деньги, от ментов до батюшек. А я еще по доброте своей души отстегиваю тебе в обшак. По всей стране бардак, миллиарды денег идут мимо государственной казны, и ты туда же!

— Не расстраивайся, у государства есть с кого брать деньги, с тех же олигархов, у них их до дури. А церковь с батюшками и похоронным бизнесом не смей трогать, они под ворами, и мы их никому не отдадим. Наш хлеб с маслом!

Быков смеялся:

— И с черной икрой! Простому человеку умирать накладно, похороны родственникам обойдутся в копеечку. Тот же батюшка, чтобы проводить покойного в последний путь, попросит кругленькую сумму, ведь без денег к Богу не попадешь. Кругом бизнес и ничего личного!

— Ты бы поостерегся говорить вслух такие слова — бог тебя накажет за дешевый базар, он спрашивает по полной программе, деньгами не откупишься, — и вышел из кабинета.

Гусев, получив от Быкова задание, узнать у бывших коллег — сотрудников ФСБ, нет ли у них заинтересованности в его шефе, договорился о встрече с Шориным. В назначенное время приехал к нему на работу.

— Заходи, Валерий Павлович, отлично выглядишь! — ярко поприветствовал он его, встав из-за стола. — Как она, жизнь на гражданке, спокойнее, чем в нашем скромном заведении?! — подошел и пожал ему руку. — Прошу к столу, кофеём угощу, а может, за встречу стопочку коньячка налить? Не за рулем?

— Времени нет распивать коньяки, шеф дал срочное задание, погон не ношу, а приходится выполнять его приказы. Ты не представляешь, как противно подчиняться человеку, которому заводы достались незаслуженно. С ним разговариваешь, а на душе кошки скребутся: почему ему, а не мне или тебе подвернулась удача. Весь советский народ десятками лет строил заводы, столько сил, средств потрачено, а он в одночасье стал единоличным собственником. За его душой ни капли совести, как будто, так и должно быть. Будь моя воля, вот этой рукой его пристрелил, — показав правую руку. — Уверен, каждый начальник службы безопасности, кто ходит в моей шкуре, меня поддержит, если поступит приказ разделаться со своими патронами. Олигархи жируют, а рабочие в карманах считают копейки, чтобы свои семьи как-то прокормить.

— Что, Быков работой завалил или достал? — серьезно спросил Шорин.

— Не сказать, чтобы очень, но руки чешутся! Уходя на пенсию, думал, на гражданке буду подальше от криминала, но не тут-то было! Представляешь, у шефа смотрящий Титов ближе к нему, чем я, сотрудник ФСБ, пусть даже бывший. Жулику доверяет больше, чем мне, совета у него просит, бренди вместе пьют, а со мной стопку не выпил, держит на расстоянии. Брезгует. Одно радует — оклад положил приличный. Но платит деньги через губу, видно по его недовольной физиономии, но ему без нас, бывших сотрудников правоохранительных органов, не справиться со своим бизнесом. Найдутся деловые люди, разведут его, как кролика, или те же блатные обложат неподъемной данью, без штанов останется. Здравый человек это понимает, при нынешней ситуации в стране, не имея надежной «крыши», бизнес не сохранишь. Вот видишь, тоже сорвался, нервы уже ни о чём! Хоть обратно просись в ФСБ на службу, при погонах голова не болит. Я что приехал: шеф просит меня узнать, он у вас не в оперативной разработке? Ему кажется, что его кто-то прослушивает. Дошло до того, что я каждый день лично проверяю его кабинет, нет ли в нем жучков. Крыша видать у него поехала. Как тут не поедет — за что ни возьмется, обязательно вляпается по самые уши!

— Твой шеф не один такой несчастный в России, страна из социализма прыгнула сразу в капитализм. Правда, штаны порвала. А без юридических пробелов не обойтись, переход государственной собственности в частные руки всегда болезненный процесс. У твоего шефа такова судьба — быть под прицелом спецслужб. Его за уши никто не тянул покупать на халяву заводы. Захотелось жить красиво — спи на ногах! Скажу тебе честно: у нас в ФСБ он не в разработке, но это только пока! А дело к этому идет: депутат областной Думы, директор военного завода и водит дружбу с криминальным авторитетом. В Америке за такую связку посадили бы на электрический стул за пять секунд. Хотя далеко ходить не надо, и у нас в стране клоунов тоже хватает. Помню, бывший министр обороны на интимные встречи возил с собой ядерный чемоданчик. Россия докатилась до ручки, дальше плыть некуда, она осталась только на карте. Изо всех щелей слышишь только «деньги, деньги, деньги».

— Хорошо, что напомнил про деньги! Шеф пообещал щедро поощрить, если я узнаю, кто на него зуб точит. Олег Юрьевич, помоги, в долгу не останусь, поделюсь своим гонораром.

— Заманчивое предложение! Но я, наверно, откажусь! В его кармане деньги попахивают криминалом, боюсь, замараюсь. И ты будь осторожен, помимо нашей службы есть и другие органы, которым твой Быков как кость в горле. Он дружит со смотрящим, а это вотчина полиции. Тут мы не все контролируем, бывают накладки с коллегами-полицейскими, хотя пытаемся держать руку на пульсе.

— Ты говоришь о Ермакове, начальнике шестерки?! Я как раз приехал по его душу, он на Быкова жути нагнал, лично беседовал. Шеф от страха вызвал меня, и так осторожно начал пробивать, мол, кто его мог подслушать. На днях с кем-то неосторожно обсуждал какое-то серьезное дело, боится последствий.

— А Быков тебе не говорил, что Ермаков ему предъявил?

— Задал ему этот вопрос, он разговор увел в сторону, крутится, как уж на сковородке. В последнее время из его кабинета не выпазит Титов. Не тебе объяснять, что он за личность! Главный в городе жулик, держатель общака! Шеф недавно неудачно купил обанкротившийся завод, ходит под статьей, наверно, решают, как умять уголовное дело. У Титова во всех структурах свои люди, но, думаю, пойдут коротким путем — сунут взятку. С Быковым я поработал уже достаточно времени и хорошо изучил его психологию: как на носу какой-нибудь праздник, так везем мешки с подарками, в ту же налоговую инспекцию. Помимо инспекции, есть еще контролирующие органы, их тоже не забываем. Везде подмазывает одно мягкое место.

— Давай так договоримся: с Ермаковым я переговорю, не думаю, что он от меня скроет беседу с твоим шефом. ФСБ совместно с полицией расследует убийство судьи Морозова, наверно, ты уже в курсе, о нем писали в газетах. Умер на свадьбе, выдавал замуж свою дочь. Темное дело. Быков был приглашенным на свадьбу. Есть повод переговорить с Ермаковым по твоему вопросу.

— Про смерть Морозова мне рассказал мой заместитель Ежов. С его слов, судью отравили, а ему рассказали бывшие коллеги, он ведь служил вместе с Ермаковым.

Шорин покачивая головой:

— Да-а, информация быстро распространяется по городу. А вот кто убийца — нам неизвестно, не исключаю, что без заказчика не обошлось. Вопросов много. А ты что не обратился за помощью к своему заместителю Ежову? Ему легче, чем мне, переговорить с Ермаковым, он же его сослуживец.