— У сотового оператора возьми распечатку разговоров на Гусева.

— Без официальной бумаги мне её никто не даст. Все запросы в рамках уголовного дела. Нарушу конституционные права граждан, самого закроют.

— Ты это серьезно говоришь о правах граждан или прикалываешься?! Фейсы слушают всех подряд без санкции судьи, им всё фиолетово! Конституция! Слово то, какое мудрёное придумали! Приведу тебе пример: есть такая мизерная страна Израиль, и там нет конституции, а люди живут лучше, чем мы, россияне! Из природных богатств песок да камни. Деньги делают на всём, даже на выращивании редиски, продавая ее нам в Россию. Ведь у нас нет свободной земли! За последние годы утырки-чиновники Конституцию исполосовали как профессор Преображенский голову Шарикова. Скажи, Гусев, каким оператором пользуется? Тем более он в подчинении Быкова, его сбрасывать со счётов нельзя. И то, что его шеф платит ему приличные деньги, это ни о чём не говорит, их всегда хочется иметь больше. Это мы с тобой люди другого склада характера — Бог нас наградил совестью, а она у человека или есть, или нет, ее не может быть наполовину!

— Сейчас работать с операторами стало сложнее. Это раньше покажешь красные корочки — и тебе все двери открыты.

— Забегаешь вперед. Службу безопасности возглавляют в основном наши коллеги-отставники. Можно с ними попробовать переговорить. Готов тебе помочь!

— Тогда запоминай, Гусев пользуется «Мотивом», — назвав оператора связи.

— Хорошо. Встречусь с коллегами, скажу, товарищу угрожает опасность. У оперов взаимовыручка в крови, как у фронтовиков. Будь я на их месте, помог бы не глядя! И, пожалуйста, больше при мне не говори о нарушении прав человека: что позволено Юпитеру, то не позволено быку, — высказался о социальном неравенстве. — В нашей стране все граждане перед законом «равны», без разницы судья ты или слесарь! — добавил с сарказмом.

Ермаков с ехидной улыбкой проговорил, покачивая головой:

— Ну-ну! Особенно граждане в ранге судьи, за рулем своего «Порше» пьяные в хлам. Гаишники от них шарахаются, как от огня. Самих прав лишат! Судья — лицо неприкасаемое! Фёдырыч, извини, но мне пора на службу. Если накопаешь на Гусева криминал, черкни. Приеду на пиво! — и потер ладонями лицо. — Не высыпаюсь. Чем дальше в лес, тем больше дров.

— Попроси Шорина, переведёт тебя в ФСБ, там не работа, а рай!

— Нема золотого запасу позолотить ему руку! Объявления, наверно, читаешь, даже на должность копальщика могил без толстого кошелька не берут. Зато вложенные деньги отбиваются за неделю! На днях соседи хоронили родственника, рёвом ревут, говорят, похороны им обошлись в копеечку, два года им придется жить на макаронах с луком!

Семёнов сказал улыбаясь:

— Пока правительство цены на всё не снизят, решил не умирать!

— Оптимизма тебе не занимать! Хочешь сказать, станешь Кощеем Бессметным? Ведь цены растут, как на дрожжах.

Семёнов сменил тему разговора:

— Ты тамаде СМС отправил? Наружка готова? Эксперты что говорят, следы на телефоне есть? И пусть Ежов в своем кабинете установит видеокамеру, телефон положит туда, откуда его взял. Чем чёрт не шутит!

— Столько всего наговорил, запиши на листочке.

— К своему списку добавлю еще одно пожелание. После того как отправишь тамаде СМС, выжди время и потом дай новое задание и тоже с одним словом «прокурор». Недавно ты сам убедился в моих экстрасенсорных способностях, имею связь с космосом! Покойный судья меня попросил отправить к нему вечерней лошадью своего дружка, прокурора Шувалова. Скучает! Сделаем подарок Андреевой. Не поленись, встреться с ней, спроси, как она себя чувствует и пусть пока пишет статьи только о птичках. Прокурор — человек злопамятный, как и вся его компания…

Шорин пришёл на конспиративную квартиру для встречи с агентом заранее, так требует служебная инструкция. Агент под прикрытием работает фотографом, у него своя фотостудия. В его личном деле он записан под фамилией Ефимов. Согрел чайник, налил в кружку кофе, сел в кресло, включил телевизор, как раз показывали криминальные новости. Диктор рассказывал, что в Москве служба безопасности полиции совместно с сотрудниками ФСБ за взяточничество задержала заместителя министра МВД по кадрам. В его элитной квартире изъяли пятьдесят сумок с деньгами. Следствие предполагает, что каждая сумка — это взятка за предоставленную должность. При обыске обнаружили коробку из-под обуви швейцарских часов, горы ювелирных изделий, коллекционное оружие — обычный набор коррупционера, — размышляя про себя. — Неужели несчастного замминистра так и не научила судьба его коллеги, полковника Захарченко? Хранить богатства под подушкой — это же самоубийство! Захарченко тоже умом не блистал, растолкал по углам своей квартиры целый бюджет областного центра, следователи считали деньги неделю. Правда, по окончании следствия несколько миллионов не досчитались. В правоохранительной системе такие накладки часто бывают — сотрудники, проветривая помещение, не замечают, что «сквозняки» делают свое «дело». А к ветру претензий не предъявишь!» — посмотрел на ручные часы. — По времени должен подойти, — подумал об агенте. — У него что-то случилось, если назначил встречу ему, а не своему непосредственному куратору Гусеву. Гусев, стало быть, не знает, о его решении. Перепрыгнуть через голову начальника закон об оперативной деятельности разрешает — это когда его куратор заболел или отсутствует в городе.

Раздался звук дверного звонка. Шорин подошел к двери, посмотрел в глазок. Открыл дверь, гость молча зашел в квартиру, снял обувь, прошел в зал.

Шорин, следуя за ним, сказал:

— Борис Витальевич, здравствуйте. Давно мы с вами не встречались. Это что погода на вас негативно повлияла? Зашли, даже не поздоровались. Нам ли печалиться! Слава Богу, у нас есть крыша над головой, кусок хлеба в кармане! И войны нет, или она вам сниться?!

Гость, не ответив сел в кресло, потом встал:

— Наверно, я тоже выпью? — произнес он как бы для себя, увидев на столе кружку с недопитым кофе.

— Чайник я только что согрел, если он остыл, подогрейте. Врачи говорят, кофе полезно для сердца. А оно у меня в последнее время шалит. Спишут на пенсию, возьмете к себе в напарники? — Шорин как бы заигрывал с агентом.

— А что, могу и взять! Профессия фотографа на первый взгляд, кажется, простой: нажал на кнопку фотоаппарата и фотография готова! Но прежде чем стать профессионалом, нужно перелопатить кучу книг по психологии, анатомии, чтобы зафиксировать в кадре не только образ человека, но и его внутренней мир, — прошел на кухню, выйдя с кружкой в руках, сказал: — Чайник подключил, потом, еще кофе выпью. У меня сердце здоровое, а нервы стали сдавать. Три войны за спиной не прошли даром! Помогают восстанавливать силы и нервы занятия йогой, а утренние пробежки стимулируют жить на позитиве. Присоединяйтесь, вместе будем бегать по утрам. Кстати, берите пример с областного прокурора, частенько его вижу в парке. Наверно, уйдя на пенсию, тоже, как вы, попросится в мою команду, я не возражаю. Подучу его своему ремеслу, и он еще послужит на благо родины!

— Он товарищ начальника ФСБ. Откажет ему в трудоустройстве, не с кем будет пить коньяк! — и оба заулыбались.

— Олег Юрьевич, как вы поживаете? Семья дети живы, здоровы? — Ефимов спросил Шорина по-приятельски, с душевной теплотой.

— Слава богу, мне жаловаться на судьбу грех! Дочь пристроил в хорошее место, она врач, — посмотрев на Ефимова с сочувствием, вид у него был удручающий. — Скучаешь по семье?

— В своей судьбе сам виноват. Мог бы с женой помириться, опять же, какая нормальная баба будет жить с офицером, который из окопов не вылезает. Детей видел между командировками. Приезжаешь, а они тебя уже не узнают. Пока привыкнут, опять в бой. Если бы не тяжелое ранение, может судьба сложилась и по-другому. Жена подала на развод, и ваша служба тут как тут, подсуетилась со своим заманчивым предложением. Подумал, что я могу дать своим детям на гражданке? Нищенскую офицерскую пенсию! Вояки все контуженные на голову, на работу если берут и то с осторожностью. Отставники никому не нужны — обуза для государства. Семья, а что семья у них все нормально. Старший поступил в военное училище, младший тоже мечтает пойти по стопам отца. Ваше ведомство о них позаботилось, жена на меня «погибшего» получает хорошие деньги. За семьей наблюдаю в социальных сетях. Вот так и живу, а мысли об одном: родные меня больше не увидят и главное дети не узнают, кто на самом деле был их отец.