Небольшая, скупо обставленная, сейчас озаряемая робким утренним светом. Ноа сидел на стуле, прижавшись лбом к столешнице и обхватив голову руками. Даже не шевелился. Перед ним стоял не тронутый стакан с водой, а та девушка, Ева, несмело гладила его по спине.

Если Ноа потратил силы до такой степени, что с болью пришлось справляться благословением, неудивительно, что сейчас, когда оно окончательно отпустило, у него раскалывалась голова. На самом деле, это значило, что силы постепенно восстанавливаются и было хорошим знаком — но его еще надо пережить.

Ева подняла голову и вздрогнула, увидев Дайна. Сначала он решил, она испугалась, но потом понял, что действует слишком бесшумно и попросту застал ее врасплох. Дайн несмело приблизился, и Ева без лишних слов отошла в сторону.

Рядом имелся еще один стул, Дайн подставил его и уселся верхом. Осторожно коснулся плеча Ноа, и тот вздрогнул, как будто хотел отстраниться.

Дайн не думал, что эмоции будут настолько яркими, но ему вдруг стало очень горько: когда они отдалились настолько, что прикосновение единственного оставшегося в живых брата заставляет Ноа напрягаться?

Дайн молча положил ладонь на затылок Ноа, тихонько погладил, делясь той живительной силой, которая доступна всем близким родственникам Фарналиса. Дайн не останавливался, Ноа рвано вздохнул и расслабился. Эта магия не зависела ни от чар, ни от мира, только от их родства, которое ничто не способно перечеркнуть.

Дайн не знал, сколько прошло времени, только заметил, что девушка исчезла из комнаты. Ноа наконец-то поднял голову и посмотрел на Дайна. Он молчал, и впервые в жизни Дайн подумал, что его очередь говорить, пусть он совершенно этого не умел.

Он рассказывал. Об «Убежище» и сделке, о том, как он слишком сильно хотел, чтобы их дело жило и помогало другим беженцам. Чтобы больше никто не болел и не умирал, как их сестра. Чтобы не приходилось скитаться по улицам или лишаться хвоста. О том, как сглупил и не рассказал Ноа всей правды. Как не имел представления, что на самом деле происходит и стоит за убийством Развенчанной королевы.

— Я слышал китов, — закончил Дайн. — Но не думал, что всё настолько плохо.

Ноа печально улыбнулся. Рука Дайна еще тихонько массировала его затылок, и он явно чувствовал себя лучше.

— Они придут за тобой. И за мной. И я боюсь, что втянул в это других.

— Ты еще должен рассказать мне, что это за девушка, и почему Делин с тобой.

А он должен объяснить, что к вечеру им надо убраться отсюда. И самому Дайну тоже. Люди им не помогут.

— Что ты предлагаешь? — Дайн знал, что у старшего брата всегда есть план. Он же предпочитал воплощать их, а единственный раз, когда начал действовать сам, закончился тем, что они едва не перестали общаться. — Они так и будут охотиться на нас. Пока всех не убьют.

— Нет.

Ноа улыбнулся залихватски и вместе с бледным лицом и темными кругами под глазами это выглядело почти зловеще. Угрожающе для тех, кто встанет у них на пути.

— Поможем вернуть прежней семье трон.

В доме Марны арта Ульн царило спокойствие, легкая этническая музыка и ненавязчивый запах сладковатого дерева. Последнее Лили как раз носила в руках, воскуривая небольшой брусок, дым от которого впитывался в обивку мебели и ткани.

Марна заявила, это ее обычный утренний ритуал. Лили загорелась идеей помочь.

Она и без того чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что вынуждена сидеть без дела. Правда, Марна то и дело находила ей занятия: то эскизы разобрать, то подержать подол нового платья, то подколоть. Лили с трепетом подхватывала дорогие эльфийские ткани и никак не могла поверить, что это дизайнерские наряды самой Марны.

Лили казалось, она всецело поглощена этими занятиями, но Марна то и дело ворчала:

— Оставь уже телефон в покое. Они же там, всё в порядке. Скоро вернутся.

Лили торопливо откладывала телефон, понимая, что Марна права. Ева написала, что всё хорошо, но Лили всё равно волновалась: вдруг что-то опять пошло не так?

— Успокойся, — мягко проговорила Марна. — Я не знаю твою сестру, но уверена, она разумная девушка. Ноа может казаться легкомысленным, но не даст других в обиду. Дайн тоже не плохой. К тому же, с ними Делин. Лучше проверь его брата, он так и не завтракал.

Комната Шана оказалась заперта, так что Лили сначала окурила весь дом сладковатым дымным деревом, а потом всё-таки постучала.

— Заходи.

Шан сидел на кровати и смотрел что-то на ноутбуке Марны. Перевязанная бусинами тонкая косица отчетливо виднелась на темном свитере, мешковатом и безразмерном. Он полностью скрывал фигуру Шана.

— Марна послала узнать, всё ли хорошо. Ты не завтракал.

Шан смутился:

— Поздно проснулся, потом было неловко беспокоить.

— Кухня в твоем распоряжении.

— Спасибо. Я не очень привык к чужим домам.

— Я тоже, — признала Лили.

Ей хотелось поговорить с кем-то, кто поймет ее — такой же чужак в этом доме, волнующийся, как там его брат. Стульев в комнате не было, и Лили осторожно присела на кровать. Шан вроде не был против, только подтянул босые ноги в джинсах.

— Твой дом был хорошим, — неожиданно сказал Шан. — Скоро сможешь вернуться.

— Это дом Евы. Я свой пока не нашла.

Это было небольшим лукавством: дом родительский. Но она правда давно считала его принадлежащим сестре, а сама планировала найти себе квартирку недалеко, как только закончит учебу.

Шан заинтересовался, посмотрел почти с любопытством:

— Думаешь, дом можно отыскать?

— Конечно! Всегда. Надо только сильно постараться.

Шан помрачнел и опустил голову. Наверняка думал о собственном доме, оставленном где-то в Фарналисе. Об огне и смерти.

— Некоторые из нас думали, что люди разрушат наш мир, — негромко сказал Шан. — Мой отец так говорит до сих пор. Он не одобряет, что Делин считает, за сотрудничеством будущее и работает у людей. Отец говорил, вы нас погубите.

Лили молчала, не зная, что сказать. Но Шан еще не закончил:

— А на самом деле, мы сами себя губим. Одни кали’фарн пошли на других из-за власти. Они рушат наши дома, но это ведь общий дом! За Ноа сейчас стоят древние киты, но он не понимает, что это поток. Буря. Мой брат помогает ему, и их обоих снесет.

Наверное, в своем мире Шан рассказывал истории, или еще попросту не привык к интонациям людей. Он хорошо знал английский, но его речь звучала певуче и плавно, как у всех эльфов. Почти завораживающе. Лили нравилось слушать такие рассказы, так что она не сразу поняла, о чем конкретно говорит Шан.

Его плечи поникли, он смотрел на экран, а потом перевернул его к Лили. То ли какая-то статья, то ли блог в соцсетях, мутные фото, которые явно сделаны людьми в Фарналисе. И громкий заголовок о «разрушениях в стране эльфов».

Шан видел их своими глазами. Неудивительно, что он полагал, ничем хорошим это не закончится.

Лили тоже невольно расстроилась. Она понимала, что Шан попросту видит всё мрачнее, чем оно есть на самом деле, но его можно понять. Он сидит в чужом доме, Делин с Ноа ушли, и у них на хвосте убийцы.

— Помоги мне с кинжалом.

Шан вскинул голову, с удивлением смотря на Лили. Острые кончики его ушей торчали из волос, как и маленькие рожки. Свитер, ноутбук… его длинные тонкие косицы, спускавшиеся из копны волос, его неуловимы иные черты лица и раскосые глаза не давали забывать, что он не человек.

И его стоило отвлечь. Да и сама Лили не хотела сидеть и ждать.

— С каким кинжалом? — уточнил Шан.

— С тем, что я взяла при нападении. Ноа сказал, в нем магия, но без чар он не мог понять, какая именно. Вдруг ты что-то узнаешь?

— Я не чаромант. Мои таланты в тенях и скрытии в них, а не в артефактах.

— Ну, а вдруг?

Шан пожал плечами и закрыл ноутбук. Он не надевал обувь, и шаги его босых ног оказались бесшумными, когда он последовал за Лили в комнату. Взял кинжал и повертел его в руках. Свитер на Шане казался совсем огромным, так что он почти терялся в нем, а кисти рук выглядели хрупкими в объемных рукавах.