Как поняла Ева, Дайн будет обсуждать всё с бандой. Интересно, что он задумал?

— Или вы пойдете в «Убежище»? — неожиданно спросил Дайн.

Ноа глянул удивленно и почти устало. Или с затаенной болью по очередному разрушенному дому.

— Они напали на «Убежище». Несколько дней назад. Разрушили его. И с ним мне тоже понадобится твоя помощь.

Дайн был в ярости.

— Почему я ничего не знал об «Убежище»?

Оставив брата и его компанию, он половину ночи пытался добиться встречи с Эдгаром. И теперь не мог сдержать бившихся внутри эмоций.

Хотя, конечно, Эдгар был не тем, кто способен их оценить.

Он сидел за столом в своем безупречном пиджаке и раскуривал дорогую сигару. Как будто это офис какого-нибудь менеджера высшего звена, а не сердце группировки. Впрочем, Дайн сам предпочитал быть частью «ударной силы» и не лезть в бизнес и прочие не очень чистые дела. Политики ему хватило дома. В мире людей он старательно от нее открещивался.

Хотя простым головорезом тоже не был. Эдгар всегда лично с ним беседовал и посылал только на самые важные дела — потому что Дайн был единственным фейри в округе, способным скрывать себя и окружающих в тенях. Правда, чем больше людей, тем больше сил он тратил, потом приходилось восстанавливаться. Но Эдгар не использовал его больше, чем требуется.

За последние недели всё было относительно тихо. Дайн слышал о том, что творится в Фарналисе, но не придавал большого значения. Теперь фейри убивали друг друга каждый день, увы, это стало нормой. Что такого в смерти Развенчанной королевы? Всего лишь присоединилась к другим мертвецам.

Дайна и на задания давно не брали, вроде как не было нужды.

Только спокойный рассказ Делина показал, что всё не совсем так. Убили не только королеву, охотились за всеми, кто имел хоть какое-то отношение к бывшей королевской семье. И это сильно меняло дело. Дайну не было плевать на Ноа. И «Убежище»!

— Вы говорили, всё спокойно, — прошипел Дайн в ярости, нависая над столом. Он сам слышал, как начал прорезаться его фарналисский акцент. — Но это далеко от правды. Вы обещали защищать «Убежище»!

— И делали это, — спокойно ответил Эдгар. — Но переходить дорогу нынешним владыкам Фарналиса самоубийство. «Убежище» того не стоит. Даже ты того не стоишь.

— Они чуть не убили моего брата! Вы обещали ему защиту!

Дайн с силой хлопнул ладонями по столешнице и выпрямился. Сузил глаза.

— Если вы не выполняете своих обязательств, то и я считаю себя свободным от своей части сделки.

— Очень хорошо, — спокойно ответил Эдгар и выпустил облачко ароматного сигарного дыма.

Дайн не поверил своим ушам. Вот так просто от его теней хотят отказаться? Эдагр перевел на него взгляд и чуть усмехнулся:

— Мальчик, ты был хорош и полезен, но, если на твоем хвосте убийцы Фарналиса, ты опасен для нас.

Обрубок хвоста невольно дернулся, напомнил о себе отголоском фантомной боли, но Дайн постарался не обращать внимания и сосредоточиться на другом.

— Вы не можете меня выгнать.

Эдгар изогнул бровь. Настолько правильно очерченную, что Дайн не удивился бы, если узнал, что над ней поработал косметолог.

— Мальчик, ты забываешься. Ты был отличным мясом, которое помогало, а нам было несложно присматривать за «Убежищем». Но тебя не подпускали к нашим делам. Ты ничего не знаешь. И не настолько ценен, чтобы воевать с Фарналисом. Найдем другого тенеманта, у всех своя цена. Радуйся, что мы отпускаем тебя и твоих друзей, а не убиваем. Считай, что я в хорошем настроении.

Дайн понимал, что настроение вообще ни при чем. Убивать фейри считалось плохой приметой, а Эдгар был ужасно суеверен. Примета основывалась на правде: зачастую чароманты вплетали в свое тело заклинания, которые устраивали небольшие взрывы после их смерти, или что похуже. Дайн такого отродясь не умел, но люди-то не слишком разбирались в эльфийских специализациях.

Эдгар решил перестраховаться. Тем более, Дайн и вправду ничего не знал о делах бандитов.

— Оружие можешь оставить себе. Даю вам время до завтрашнего вечера. Целый день, чтобы ты и твои друзья убрались с нашей территории.

Дайн прошипел несколько слов на родном языке. Вообще-то это были ругательства и сравнение с выродком самки ящерицы, но Дайн постарался произнести всё так, что вполне могло сойти за проклятие. А фарналисского Эдгар, конечно же, не знал. Он заметно побледнел и крепче сжал сигару, но больше никак не показал страх.

Ноа и его друзей разместили в небольшой комнате того, что банда называла, гогоча, «гостиницей». На самом деле, не самое плохое место. Утром они с Ноа договорились снова встретиться.

Дайн порывался тут же идти к ним, но осадил себя. В конце концов, пока он сам не очень понимал, что всё это значит. Кроме того, что «Убежище» разрушено, а его выгоняют. Не будет у него оружия за спиной, только собственная сноровка. И убийцы.

И Ноа, которого теперь-то банда не защищает.

Таков был уговор. Когда Дайн и Ноа только устроили «Убежище», банда сама на него вышла. Сделала заманчивое предложение: им нужен был тенемант, а они могли предоставить защиту «Убежищу». К тому моменту уже пришлось столкнуться и с полицией, и с бандитами, и Дайн понимал, что просто так «Убежище» не выживет.

Он согласился. Не стал ничего рассказывать Ноа, тому бы наверняка не понравился план. Дайн же считал сделку справедливой.

По началу всё шло хорошо. «Убежище» стояло на территории банды и больше его никто не трогал. Ноа отлично управлял делами, а Дайн выполнял задания, разворачивая тени. Единственное, чего он не мог, так это поговорить с Ноа. Объяснить всё. Отчасти из-за запрета банды — они сказали близко к «Убежищу» не подходить, боясь, что он то ли сбежит, то ли выдаст их. Отчасти из-за того, что Дайн сразу ничего не рассказал, видя себя героем, а Ноа разозлился, и теперь казалось, что идти к нему что-то объяснять некруто.

В конце концов, Дайн решил, что так даже лучше.

Всё шло хорошо, пока Ноа не послал призыв и не пришел сам, рассказывая, что «Убежища» больше нет, а за ними посланы убийцы.

Всю ночь Дайн проворочался в постели, которую уже некоторое время считал своей. Как оказалось, теперь это не его комната и не его дом. Как легко! Сейчас хотя бы не было таких эмоций как в Фарналисе, когда пришлось оттуда бежать. Там был дом, а здесь так, временное пристанище.

Утро выдалось прохладным, но солнечным. Хотя между домов свет проникал будто бы с опаской, высвечивая обшарпанные кирпичи и ржавчину на пожарной лестнице. Делин уже был там. Стоял, сунув руки в карманы.

Дайн скрестил руки на груди и насмешливо спросил:

— А Ноа где? Послал тебя на переговоры? Ты здесь мальчик на побегушках?

— С тобой буду говорить я.

— Вот еще! Мне посредники не нужны. Вы сами сюда заявились, а теперь ставите условия.

— Давай просто поговорим и покончим с этим.

— Нет уж, я буду говорить только с Ноа!

— Так мы ни к чему не придем.

— Во имя Бездны, он что, решил меня игнорировать?

Внутри Дайна опять поднялась ярость, хотя даже он прекрасно понимал, что это отголоски разговора с Эдгаром и обычного страха, что теперь Ноа вообще не хочет иметь с ним дел и никакие объяснения уже не помогут. Тем более, Дайн был слабоват в разговорах. Как и в сдерживании эмоций.

Делин вздохнул и покачал головой:

— Хочешь правду? Ты кинул его, когда был нужен. А сегодня он попросту не смог встать, чтобы прийти. Его наконец-то отпустила та доза благословения, которую пришлось вколоть, чтобы он не умер от боли. Потому что он потратил всю магию, когда она не восстановилась. Знаешь, почему? Потратил, потому что не видит смысла беречь себя.

Дайн стоял ошарашенный, уставившись на серьезного Делина. Он хотел оправдаться и заявить, что никого не «кидал», у него были причины… но понял, что Ноа-то о них не знает.

Ни слова не говоря, Дайн прошел мимо Делина. Легко вскочил по пожарной лестнице на третий этаж и влез в комнату.