— В академии до конца и не поняли, что у меня за дар. За четыре года лучше всего получилось развить управление водой, но я умею телепортировать на короткие расстояния, только мне запретили использовать это, оно слишком ненадежное. Однажды я занесла нас с учителем в Шэарские горы, где совсем нет жизни. Хорошо, что учитель прихватил с собой запасные портальные камни. А еще… — я поежилась, — изредка чувствовала историю предметов, эмоции их хозяев, только не всегда могла их понять. Но теперь во мне только хаос. И я его боюсь.

— Ты сильнее, чем думаешь, Любава, а магия — часть тебя. Просто прими дары, вот и все.

Я повернулась к зеркалу, что пряталось в углу под пучками света. Растянула губы в подобии улыбки, но стало горько. Не выдержав наплыва чувств и закрыв лицо руками, отступила к окну, открыла раму, чтобы вдохнуть свежего воздуха и снова впиться глазами в пустую линию горизонта.

— Возвращайся… — прошептала, глотая слезы.

— Они вернутся. Верь в это.

— Я буду… — обняла себя и отпустила эмоции, что душили изнутри, позволила им завернуть мня в кокон из гудящей и необъяснимой боли, но так стало легче дышать. Совсем немного.

— А я зеркальный маг, — призналась Лимия. — Слышала такое?

Я мотнула головой, не отрывая взгляда от черной дали, где, будто неизлечимая зараза, землю разорвала тонкая фиолетовая грань. Говорить было тяжело, в горле стоял ком страха.

А если Синар не вернется?

Спину так сильно рвануло, что я не удержалась на ногах и сползла на пол.

— Что с тобой? — подбежала Лимия, помогла мне пересесть на кровать. — Ты хоть немного спала, Любава?

— С принцем что-то случилось, — прошептала я, чувствуя, как второе сердцебиение под ребрами замедляет ход.

Ли метнулась к окну.

— Они возвращаются!

Я не очень помню, как мы выбежали на улицу. Хватило сил даже домчать до края усадьбы, где Лимия меня остановила рукой.

— Дальше нельзя. Хищники. Придется ждать, здесь мы под защитой.

Слева от нас бушевало море. Сейчас черные воды сливались с небом, а меня подкинуло от новой вспышки боли. Резкой такой, словно во мне порвались все жилы.

Издали, со стороны фиолетовой черты, к нам летел огромный черный дракон. Он переливался в темноте алым сиянием, а впереди него по песку скользила колесница. Быстро. Магик-лошади высекали копытами искры, но машину немного уводило в сторону. Еще немного и она сорвется со скал и исчезнет под высокими волнами.

Я не осознавала, что творю. Выкинула руку и, взбив воздух, метнула в железных коней ледяное лассо. Оно пробило черноту голубым ярким светом, заплело летящую в гору кабину и, натянувшись, резко потянуло ее к замку и остановило ее. Лишь потом магия осыпалось крошками, растворившись в воздухе, будто пепел.

Я от дикой боли во всем теле не устояла. Рухнула на колени.

Дракон приземлился рядом с колесницей, перекинулся в Данила и, бросившись к нам, на бегу прокричал:

— Лимия, ей нужно к нему! Он ранен. Быстрее!

— Любава, давай, — хозяйка подставила плечи и потащила меня по песку. — Вы оба умрете. Вы теперь связаны.

Я шла. Едва переставляя ноги, но шла. Волновалась ли в тот миг за себя, не могу сказать, но от мысли, что принц погибнет, скручивало живот и воздух не хотел проталкиваться в горло.

Сквозь мутные слезы увидела, как Данил вытащил окровавленного Синара из салона, и повел к нам, придерживая его за плечи, как Лимия меня.

Эти бесконечные метры стоили немалых усилий. Взгляд светло-желтых глаз, что сильнее любых слов, вдруг закрылся, спрятался под тяжелыми веками.

Он смирился, что умирает?

— Син… — прохрипела я.

Оставалось несколько шагов, принц не удержался. Потянул за собой Данила. Они рухнули на камни, мы с Лимией тоже. Сдирая ноги о камни и не думая о том, как выгляжу, я поползла к принцу на четвереньках. Что-то лохматое и черное подлезло под бок и перетащило меня чуть вперед. Получилось коснуться холодной руки наследника, но я едва удерживалась в сознании.

Синарьен сильно дрожал, глаза были плотно сомкнуты. Перевернувшись на спину, он дышал часто-часто и дергался в припадке.

— Ли, нам стоит отойти… — прошептал Даня в отдалении. — Яшка, охранять…

Я склонилась над принцем, обняла ладонями его бледное, измазанное в кровь лицо. На щеке было несколько глубоких порезов, тысячи рассечений и ран на коже, волосы слиплись и слились с черной тканью куртки. В нескольких местах на груди она была разорвана, вывернув наружу окровавленную плоть.

Я задохнулась от ужаса, прижала к губам ладонь, чтобы не закричать.

Ин-тэ вдруг открыл глаза и вяло пробормотал:

— Не вздумай меня целовать. Я… грязный…

Я помню, что плакала. Когда коснулась его мерзлых губ. Когда ловила выдохи, больше похожие на дыхание стужи. Когда пыталась согреть его холодные пальцы.

Магия пары, раскрываясь пышным алым цветом, потекла ему навстречу легко, будто это было то, что ей нужно. Захватила нас в сияющие объятия, скрутила, обжигая. Принц сначала почти не отвечал, язык лишь соскальзывал по зубам, но я не сдавалась. Понимала, что это важно. Что это нам обоим нужно.

Еще глоток. Еще.

Каждый вдох — надежда. Каждый выдох — жажда.

Синарьен разошелся быстро, захватил мой затылок ладонью, притянул к себе, углубляя поцелуй, покусывая губы, впиваясь в рот, словно сумасшедший. Кончик языка словно доставал до горла, и я задыхалась.

Сердце забилось в двойном ритме, я не удержала стон, а когда рука принца оказалась на груди и болезненно скрутила сосок, вдруг очнулась. Перехватила его пальцы и, сфокусировавшись, приподнялась над ним.

Раны на щеке затянулись, кровь осталась лишь грязной кляксой. Я проверила его грудь. Там царапины тоже зажили. Кожа была немного прохладной, но смертельная опасность миновала.

— Иди ко мне, невеста… — прищурился Синарьен и нажал на мой затылок сильнее.

Я отстранилась, отпихнулась и встала на ноги.

— Смотрю тебе уже лучше. — Отряхнула юбку больше для вида и попытки отвлечься от пошлых мыслей.

— Нет, я все еще умираю… — принц откинулся на земле и даже язык на бок вывалил, шут. — Ну… еще поцелуйчик. А лучше два, — он коварно заулыбался, попытался меня поймать, но я отпрыгнула.

— Хватит! — брякнула и, подхватив юбку, развернулась, чтобы уйти. — Я не потаскуха, чтобы делать с тобой это… по первому требованию.

— Я так никогда и не считал, Любава, — бросил он вслед.

Я не удержалась и посмотрела назад. Принц приподнялся на локтях и не отрывал от моих ног горячего взгляда. Бросила помятую ткань, закрываясь, но уйти не смогла. Разглядывала его лицо. Он чуть не умер у меня на руках, и от этого все тело колотило мелкой дрожью. Позер! Пижон! Ненавижу его, сама не знаю за что.

— Поездочка, однако… — открыто засмеялся принц, тяжело поднимаясь на ноги. — Ты видела? Даниил — дракон!

— Я твою задницу спасала и почти ничего не видела, — прошипела сквозь зубы.

— И за это я очень признателен, — принц шагнул ко мне, я от него. — Вернемся домой, подарю тебе замок. Только не такой мрачный, как этот… — и показал на наше временное пристанище.

— Мне от тебя ничего не нужно, — фыркнула я.

Развернувшись, быстро пошла по мощеной тропке к замку.

— Нужно, еще как… — Наглый голос полетел в спину. — Ты просто пока еще не признаешь этого, но я терпеливый.

— Пошел ты, жених недоделанный, — отмахнулась я и, не оборачиваясь, показала ему средний палец.

— И что это значит?! — спросил он хмуро.

— Что бы ты отправился далеко и надолго. Желательно навсегда.

— О девка дает! Ты знаешь, что я за это тебя могу в темницу посадить?

— Ага, уже села. Бегу, спотыкаюсь.

Откуда во мне эти словечки? Это ведь не моя речь. Что со мной происходит?

Чтобы не ляпнуть еще чего лишнего, я побежала к замку, но у входа была остановлена вихрем. Мощным толчком в спину, разворотом к стене и ударом по губам.

Синар