Ладонь зависла над плечом принца, пальцы сами развернулись и коснулись его оголенной кожи. Простыня, которой он был укрыт, немного сползла и открыла ключицу и мощную грудную клетку.

Мое сердце внезапно зашлось хаотичным ритмом, ноги подкосились. Я припала к краю кровати и неосознанно вцепилась в ледяную ладонь ин-тэ. Он словно забрал болезнь, которая мучила меня долгие годы, а мне отдал свое тепло.

— Любава, кто вы? — тихо спросил Данил, внимательно вглядываясь в мои глаза. — Я не могу помочь, не понимая, что происходит.

— Я не знаю, кто я. На Энтар тоже попала много лет назад, а как залетела к вам, не представляю.

— Может, ты умеешь телепортироваться? Есть же такие маги.

— Вряд ли мне хватило бы сил на перелет в другой мир… Моя основная магия стихийная, водная, хотя сейчас я не управляю ею, что-то словно мешает.

Мне стало внезапно дурно. Голова закружилась, жар, что все время был под кожей, уплотнился, заструился по венам с новой силой, заметался на кончиках пальцев, заставляя сжиматься и дышать чаще.

Я присела около принца на кровать и взяла в свои горячие руки его недвижимые ледяные пальцы.

Почему он не реагирует?

— Что случилось до вашего попадания сюда? — продолжал выпытывать Даниил.

— Я училась в академии магии четыре года. У нас проходил бал в честь Новогодья, и Синарьен, — я показала на принца, что так и не шевельнулся, словно окаменел, — был одним из желающих выбрать себе невесту. Нас что-то связало, а потом я сбежала…

— Испугалась? — заулыбался разноглазый и пригладил свои короткие русые волосы. Осмотрел лежащего принца и покачал головой. — Ну я бы на твоем месте тоже такого испугался. Он же громадный, как боров.

— Ты тоже не маленький, — я бросила на русоволосого оценивающий взгляд. Красивый, но совсем не привлекающий меня лично. Словно родственник, друг или брат.

— Но этот, как его…

— Его зовут Синарьен, и он принц Криты, старший наследник трона.

— Е-мае… вот так попаданец! — Данил даже наклонился ближе, чтобы получше рассмотреть лицо ин-тэ. — То-то я смотрю, черты у него аристократические, а одежда словно золотом и серебром вышиты.

— Рианцем, — я тоже всмотрелась. Принц был не просто красивым. Даже сейчас, когда бледен и полужив. Он был одуряюще притягательным. Меня это пугало, я никогда не испытывала такого к мужчинам. — Любимый драгоценный материал королевской семьи и приближенных подданных, влиятельных семей и важных персон. А еще он способен вмещать в себя много магии.

— Интересная штука. У нас есть кристаллы похожего действия, алмазы. Из них бриллианты делают для дорогих украшений, а на Ялмезе крупные камни часто используют как сильные артефакты.

— И бывают разных цветов?

Даниил закивал.

— Наверное, просто иначе называются, а камень такой же, как и рианец, но нужно сравнивать, — я пожала плечами.

— Люба, ты знаешь, как принца привести в чувства? Я не лекарь, но кажется, он так долго не протянет. Вчера хоть изредка что-то шептал и стонал, а сейчас совсем остыл и не двигается. Купол из тепла уже не согревает его, здесь нужно что-то другое.

— Это моя болезнь, — призналась я и осторожно перевела ладонь принцу на грудь — сердце не билось, как я и думала. Теперь его сердце во мне. — Она мучила меня много лет, сколько себя помню, но проявлялась немного иначе, медленнее. Его эссаха замерзает слишком быстро, через несколько дней он умрет.

— Если ты его истинная пара, то и ты…

— Мы не связаны до конца. На Энтаре только у оборотней есть такая сильная связь, что может убивать, если кто-то из пары гибнет, но мы с ним просто маги, — я убрала локон черных волос, что упал принцу на губы. Крошки снега посыпались на его щеки и превратились в бисер капель. Синар внезапно и глубоко вдохнул.

Я дрогнула и, убрав руку, сжалась от неожиданности.

Даниил вдруг наклонился, потрогал другую ладонь принца и закивал.

— Как я и думал. — Мужчина таинственно заулыбался. — Ладно, ты с ним побудь, никуда не уходи, а я через полчасика принесу завтрак — вам нужно набраться сил.

— Я не голодна, — бросила через плечо, уходящему мужчине.

— Это пока, — он подмигнул и быстро вышел из комнаты.

Доверять чужакам безрассудно, потому я встала, обошла комнату в поисках магических предметов, что могли бы на нас с принцем влиять, выглянула в окно, на бесконечные черные земли чужого мира. Все очень умиротворенно, будто я попала в безопасный вакуум. Только на горизонте пугающе плясали фиолетовые огни. Я даже замерла на миг, вглядываясь в мрачное сияние. Это, наверное, Черта…

Принц застонал — пришлось вернуться к кровати и склониться над ним. Прислушаться.

— Любава…

— Это я, — выдохнула. Я чувствовала беспокойство и тревогу за этого человека, и сама не могла понять, откуда эти эмоции. Обычно холодна ко всем, но сейчас все поменялось. Под горлом клокотало от мысли, что могу его, Синара, здесь и сейчас потерять.

— Я сплю? — прошептал он, не открывая глаз. Ресницы согрелись, почернели и немного слиплись от влаги, ушла белизна и иней, волосы принца потемнели, очистились от морозной корки, а на щеках появился румянец. — Я умер?

— Пока нет. — Проверила его руку. Она теплее стала, и вдруг сжала мою ладонь крепко-крепко. До гудящего жара под кожей.

Ин-тэ распахнул веки, переплел наши пальцы. Долго смотрел на меня, не моргая, а после снова устало прикрыл глаза и пробормотал:

— Нет, я все-таки умер. Ты мне чудишься.

— Нет же.

Я выбралась из рукопожатия, отстранилась, убегая от наплыва горячих и чуждых мне эмоций.

По коже бежали колкие искры, в груди стонало, скручивало, и вдоль позвоночника спешило неведомое пламя. Оно опустилось на поясницу и опоясало меня тугим томным ужом.

Синар протяжно выдохнул, грудь принца высоко поднялась, ткань рубашки натянулась, а его руки сжались в кулаки.

Я хотела еще отойти, боясь, что связь сотворит еще что-то более ужасное, но мужчина вдруг поднялся, схватил меня за локоть и, притянув к себе, умоляюще прошептал:

— Ты украла мое тепло, Беляночка… Я должен его забрать.

— Я не нарочно, — воздуха не хватало. Это было сродни больному помешательству, что путало мысли, поглощало волю. — Забирай…

— Иди ближе, — прочитала по его красивым губам. Кожа к коже, словно одно целое, меня несло к нему, как лодочку по течению.

Стоило склониться над принцем, оказаться в сантиметре от его губ, яркие лозы вырвались из моей груди и набросились на него, как на живительный источник. Яркое сияние ослепило нас и столкнуло невыносимым притяжением.

Синар

Я чувствовал, как тепло стремительно уходит из моего тела. Каждый вдох — приближение к неизбежной темноте. Никто из королевских магов и врачевателей не смог понять, что случилось в портале. Приглашали архимагов обеих стран, целителей, менталистов. Ничего. Ни ответов, ни помощи. Разводили руками, шепчась между собой, что старший наследник престола давно мертв.

Три года. Три гребаных года азохусу под хвост! И никаких шансов. А виновата в том, что привычная жизнь рушится, моя ненаглядная невеста, отмороженная девица, которую папа поймал артефактом.

Хрен вам! Я выкарабкаюсь, всем морозным монстрам, что поселились в груди, назло. И пусть не сяду на трон, не сильно-то он мне и нужен был — мороки больше, чем удовольствия, но буду жить! Найду способ победить заразу, что ко мне прицепилась, а еще лучше вернуть ее хозяйке, а после возьму пару фрейлин и надолго зависну на южных берегах. Никакой больше политики, круглых столов, переговоров и, не дай Нэйша, кровопролитий. Только секс, выпивка и танцы. Я люблю танцы, особенно, если нагишом.

Да только все это приторные мечты, которые приходили мутными образами, когда я ночами мучился от бессилия и холода.

Нить, что привязалась к Любаве, звенела все сильнее, а ледяная мерзость обвила грудь тугим кольцом, словно под ребрами вместо сердца теперь ледяная пустошь.