Что-то всплыло в памяти. Мелькнуло перед взором темным лабиринтом, зазвенело в ушах звеньями тяжелой цепи, показало девичьи руки, а потом видение спряталось.

Но я могла поклясться, что видела себя в кандалах. Было ли это давно или будет, но стало до жути страшно.

Плечо вдруг зачесалось. Я отстранилась от принца, дернула простынь и с ужасом рассмотрела проявившийся на коже золотой цветок. Он заплетал мою эссаху золотыми нитями, причиняя легкую боль, смешанную с наслаждением. Разве у людей могут быть метки? Я всегда думала, что они доступны только магам-перевертышам Имана.

Синар тоже зашипел, потер кулаком зеркальное ко мне плечо, и под его ладонью расцвел золотой пион. Толстые лозы, пульсируя ярким светом, поползли с ключицы на крупную грудь, разрисовали ее веточками и листьями и помчались вниз, по накаченному торсу принца, чтобы исчезнуть в темной дорожке волос, под завязками белья.

Мужчина со стоном выгнулся и резко посмотрел на меня исподлобья. Клянусь, его глаза горели огнем! Диким. Необузданным. Страшным.

Я вскочила и попятилась, изо всех сил прикрываясь тканью, но принц шел на меня, будто не соображал, что делает.

Я закричала. Метнулась к замку. Синар бросился ко мне. Сдернул простынь, развернул к себе и, рассматривая мою нагую фигуру, облизнулся. Словно намеревался меня съесть.

Я прикрылась влажными ладонями, содрогаясь от ужаса, но сил отстраниться или сбежать больше не было.

— Так… влюбленная парочка, можно ли вытворять свои делишки не на глазах у всех? — в дверях стоял хмурый Даниил. Он свернул мощные руки на груди и грозно посмотрел на Синара.

Принц словно очнулся, укрыл меня простыней и спрятал за себя.

— Любава, у тебя все хорошо? — Около Дани появилась девушка с серебристыми волосами — Лимия.

Она выглядела устало, на бледном лице ни одного пятнышка крови, будто она не ест и не спит неделями.

Пользуясь заминкой принца, я отступила на шаг, а потом обежала его по дуге и бросилась к девушке. Она открыла объятия и утянула меня за спину Даниила. Я замотала головой, не в силах объяснить происходящее. Слезы ручьем побежали по щекам, а я не понимала, как себя успокоить.

— Вы кто такие? — напрягся Синар. — Любава, иди ко мне. Немедленно. Я приказываю. Не забывай, что я твой будущий правитель и… муж.

— Нет! — вскрикнула я сквозь слезы. Сжала ладошкой шею, будто это поможет не срываться, но слова сами вылетали наружу: — Я из другого мира. Ты мне никто, Синарьен.

Все-таки зыркнула на принца. Его глаза потемнели, мышцы напряглись. Он скрипнул зубами и повел головой.

— Но мы же пара! — гаркнул.

— Это было помешательство… я не хотела тебя!

— А кто там… на мне… — Он махнул рукой в сторону, но замялся, не стал продолжать при посторонних. — Тьма! — запустил руку в длинные волосы и сжал пальцы. Я прямо почувствовала, как он причиняет себе боль, чтобы не выйти из себя.

— Ли, забери девушку, — вклинился Даниил, — я с этим… отморозком… поговорю. Вмешиваться в природу мы не смели, но морду набить за приставания без согласия девушки — это я с удовольствием, — Даня хрустнул кулаком и щелкнул шеей.

— Это было обоюдно… — принц смягчил тон, ступил к нам ближе, но я еще больше спряталась за спины Даниила и Лимии. От них исходило какое-то странное тепло и забота, я знала точно, что могу им доверять.

— Это правда? — Даниил повернул ко мне голову, свел густые брови.

Я утонула в разноцветных глазах и не смогла соврать. Склонила голову и, чувствуя, как щеки наливаются пунцовой краской, закрыла на миг веки.

— Дань, нам ли не знать, что может парная стигма, — тихо сказала Лимия. Ее лицо вдруг раскрасилось легким узором, сияющим под кожей серебром.

Хозяин замка потянулся к девушке, будто хотел прикоснуться, но она дернулась и поджала губы, словно не желает этого. Мужчина тут же отступил, хотя и тряхнул пальцами, выражая недовольство.

Мы оставили Даниила и Синара на улице. Было немного страшно за принца, я неосознанно оборачивалась, потому что не знала, чем все закончится. Вдруг хозяин замка его покалечит? Или убьет? Я не знаю, на что способны эти люди.

А Синар все-таки прилетел за мной…

Я только в коридоре поняла, как сильно замерзла на холодном ветру. Или это от нервов так колотит? Обняла себя за плечи и, не в силах удержать эмоции, снова разрыдалась.

Ли довела меня до комнаты и, прежде чем открыть дверь, пояснила:

— У нас нет больше свободных комнат, поживешь пока с моей воспитанницей, она скоро вернется с рынка. Несколько дней тебе лучше восстановиться после… — Лимия мягко заулыбалась и ласково убрала мои волосы за спину. Ее серебристые прядки, что на кончиках слабо алели, вдруг оживились и что-то зашептали. — Я понимаю, почему Синар сошел с ума. Ты очень красивая.

Не получилось ответить. Внутри разгорались новые и новые эмоции, наслаивались, душили, сдавливали сердце. Я словно переполнена ими, словно они долгое время прятались, а сейчас разом решили вернуться.

— Поговорим, когда ты придешь в себя, — Лимия мягко подтолкнула меня внутрь. Ее пальцы показались мне жутко холодными, даже ледяными.

— А ведь он замерзал, — вспомнила я, проходя внутрь комнаты.

Здесь, в окружении светлого интерьера, было две кровати, одна застелена жаккардовым покрывалом, вторая накрыта черным полотном.

Лимия подошла к последней и медленно провела пальцем по деревянному изножью.

— Здесь жила… — ее голос переломился, и она замолчала.

Отодвинувшись от кровати, девушка прошла вдоль комнаты, волосы перешептываясь, сами сплелись в тугую косу и повисли на спине, словно почувствовали боль хозяйки. Какие чудные, никогда такого не видела. Даже мои чувства меркли рядом с ее переживаниями.

— Наверное, она была очень хорошей… — я подступила к кровати и прислушалась к ощущениям. Боль потери еще свежа. Иногда я могла почувствовать остатки чувств на других вещах, но не особо понимая чувства других и не испытывая эмпатии, я никогда не принимала эти способности всерьез. Зачем они тому, кто ничего не чувствует сам?

— Кто? — обернулась Лимия. В ее стылых глазах засверкали слезы.

— Та, кто спала на этой постели, — я показала вниз и провела ладонью по черному шелку. Горечь, тоска, боль. Тонкие запахи слабой надежды и яркие ароматы утраченной веры в лучшее. — Что с ней случилось?

— Погибла, — Ли отвернулась и сухо добавила: — По моей вине.

— Вы дружили?

Я слабо понимала, что такое настоящая дружба, но внутри от этого слова снова стало горячо. Будто где-то в глубине, в той, что я не помню, когда-то была девочка, с которой я делилась сокровенными тайнами. Которой теперь нет…

Девочка с желтыми глазами и каштановыми волосами… и это не Глория. Которой тоже теперь нет.

Испуганная новым видением и осознанием потери, я присела на край кровати и задышала часто-часто. В голове крутилось столько всего, что я едва могла отбиться от мыслей. Казалось, еще немного, они скомкают меня, выплеснувшись в мир с невероятной мощью.

— Любава, расскажи мне все, — Ли присела рядом. Ее волшебные волосы раскрутились и подались ко мне. Прядки приподнялись, словно разглядывали меня с интересом, а потом внезапно обернули мои плечи теплым коконом, и внезапно стало легче. Запахло первым снегом и первоцветами.

Это словно объятия родного человека. Необъяснимая магия этого мира.

— У нас было Новогодье в академии, — начала я.

— Новый год и у нас есть, — поддержала девушка, а я продолжала.

Ли слушала внимательно, изредка кивая.

— Он отказался от меня, понимаешь? От своей пары. А теперь… прилетел внезапно. — Я выдохнула последние слова, почти срываясь в рыдания. — Не знаю, как относиться к этому. Наверное, он здесь из-за болезни. Она ушла к нему.

Лимия натянулась, словно ей в спину вставили спицу. Ее волосы тихо зашептались между собой. Да они точно живые. Чудеса.

— Что за болезнь? — с хрипом переспросила хозяйка.

— Я замерзала с того момента, как себя помню. Патроун, мой опекун, приостановил магию, что вплеталась в эссаху, но полностью убить заразу не получилось. А когда принц притронулся ко мне на балу, все исчезло. Перетекло в его тело. Уже здесь, в вашем мире, я увидела его на постели, покрытого льдом и инеем, и поняла, что Синар забрал мой холод, а я его сердце…