— Как только наденете, так сразу и накинем. И не только, — с подозрением уставился на нее слуга. Ему явно не нравилась ситуация.

— А Анастасию, кстати говоря, я закрыла там, — кивнула принцесса в сторону закрытого прохода в жилище. — Не хотела, чтобы она все это видела.

— Ваше Высочество, вы надеваете или нет? — нахмурился в ответ слуга, глядя, как принцесса притворно возилась с застежкой.

— Разве я виновата, что она такая сложная? — изобразив глупышку, театрально надулась Луиза.

— Ну как хотите, — равнодушно пожал плечами слуга, после чего достал из кармана уже знакомый принцессе пузырек с розовой жидкостью и шприц.

— Эй! — возмутилась Луиза. — Ты что делаешь? Ты разве не видишь? Я пытаюсь надеть!

— Мне все равно, Ваше Высочество, — безэмоционально заявил слуга, набирая в шприц состав из пузырька. — Пока вы не наденете ожерелье, я останавливаться не буду.

— АААААААААААААААААААААА!!!

Сумасшедший женский вопль заполнил зал. В нем было столько страха, ужаса и боли, что Луиза инстинктивно вздрогнула, и даже слуги с орками поежились от этого звука. Но больше всего всех поразил источник вопля отчаянья. В камере с закованным узником по полу каталась голая Анастасия в человеческой форме. Ее лицо было искажено гримасой ужаса, а волосы прямо на глазах седели. От открывшегося вида у Луизы внутри все сжалось от страха.

Вопль Анастасии оборвался так же внезапно, как и возник. Луиза в шоке смотрела на служанку, которая свернулась в позе эмбриона и тихонько, на самой грани слуха, скулила, словно желала свернуться ещё сильнее. Ее глаза были распахнуты от ужаса, а по щекам сплошным потоком текли слезы.

Но не только принцессу поразило данное событие. Остальные в зале тоже пребывали в легком ступоре. Одна только Саманта яростно вертела головой, явно пытаясь хоть краем взора увидеть то, на что все остальные уставились в полной тишине.

— Кхм… — прокашлялся тот самый старший из слуг. — А вот и ваша служанка, принцесса. Значит…

Что именно «значит», он уже не успел сказать. В этот раз все в комнате замерли на месте, но не от шока или ступора, а от банального страха. Луиза и сама ощутила, как по ее спине с мерзким ощущением липкого ужаса стекали холодные капли пота. У нее ком в горле застрял, но даже его принцесса боялась сглотнуть. Она, как и все, страшилась даже моргнуть.

В гробовой тишине раздавались отчетливые звуки разрываемых цепей. Еще недавно лежавший трупом узник, сейчас медленно и без видимых усилий поднял свой торс, принимая сидячее положение. Многочисленные цепи лопались, словно сделанные не из металла, а из бумаги. Вот только зубодробительный скрежет ясно давал понять собравшимся, что это явно не бумага.

Луиза не понимала, что именно такого страшного в узнике, но отчего-то в ее душе все сильнее и сильнее разрасталась паника. Хотелось немедленно бежать куда глаза глядят, но при этом ноги не слушались, как и все тело. Ибо страх пошевелиться оказался сильнее паники.

Узник наконец сел и медленно осмотрелся пронзительным взором серых глаз. Затем он поднес правую руку к лицу и со странным интересом уставился на нее. Такое ощущение, что ему было любопытно рассматривать самого себя. А точнее, кости, покрытые кожей. Сейчас узник казался самым настоящим ожившим мертвецом. Особенно сильно впечатлял его лысый, обтянутый кожей череп со слишком живыми глазами и редкими пучками волос, что каким-то чудом до сих пор торчали из кожи.

— Эгхабхмхм…. — промычал нечленораздельно узник и, скривившись, согнулся в сторону.

Его рвало. Из горла вырвался поток мерзкой черной субстанции, на которую даже смотреть было отвратительно. Вот только никто так и не смог оторвать своего взора от узника.

Наконец тот закончил выплескивать из себя нечто отвратительное, а после от его тела в сторону одного из орков устремился черный отросток. Столкнувшись с антимагическим сопротивлением решетки, магический щуп на мгновение остановился, покрылся ярким пламенем и продолжил расти. Вот только целью оказался не сам орк, а огромная фляга в его руке.

Выхватив пятилитровую емкость, щуп стремительно сократился. Узник схватил флягу и, не обращая внимания на вспыхнувшую собственную конечность, прильнул жадно к горлышку сосуда. О том, что там находилась явно не вода, а что-то спиртное, догадаться было несложно. Все орки в этом плане были одинаковы. Большая фляга для огненной воды и малая для простой. А между тем узник все пил и пил, пока фляга не опустела.

— Эгх!!!

Громогласная и извергнутая с явно огромным удовлетворением отрыжка чуть не оглушила Луизу. Впрочем, именно это действие заставило ее очнуться. И не только ее. Слуги графа, как и орки, пока еще очень осторожно, но тем не менее, начали двигаться.

— Эх, как же хорошо, — удовлетворенно выдохнул узник, и словно надоедливую муху стряхнул со своей руки пламя. — Так-сссс… И что тут у нас?

Он медленно обвел всех прищуренным взглядом.

— Сакура. А где та малышка, что меня вытащила? — непонятно у кого спросил узник. После чего обернулся в сторону лежавшей в позе эмбриона дрожащей Анастасии. — Ага. Ясно. А чего она дрожит? Ага. Забавно. А помочь ей сама не могла, что ли? А ну быстро подлечи бедняжку!

Сразу после этих слов от тела узника отделилось зеленое облачко, которое обволокло Анастасию. Буквально сразу же девушка замолчала, а ее мышцы расслабились. Из глаз ушел ужас, сменившись на усталость. Почему-то она снова перекинулась в звериную форму, но теперь не из-за страха, а как будто для отдыха или, точнее, спокойного сна.

— Какой милый спящий лисенок, — между тем зловеще улыбнулся узник. — Ладно. Потом до конца подлечим. Где тут те самые уроды, что ее обижали?

Слуги графа, как и орки, отчетливо осознали, кого именно имел в виду узник. Но на удивление, это не заставило их в страхе бежать из зала. Нет. Они выхватили из своих карманов боевые жезлы, а орки, оскалившись, схватились за свое оружие — булавы, топоры и дубины. Они явно собирались дать бой этой жуткой твари.

— Че-то я совсем похудел, — задумчиво произнес узник, наконец вставая на ноги и осматривая свое голое тело. После перевел свой взор туда, где еще недавно лежал. — А местный правитель тот еще затейник, — зловеще хмыкнул он. — Антимагическое железо, пентаграмма для выкачивания из меня энергии, да еще и пытался какую-то дрянь мне скормить. Однако, забавный малый. Нужно будет с ним поздороваться. Ну да ладно. Сначала дело, а потом уже развлечение.

Узник хотел было сделать шаг вперед, но споткнулся и, неуклюже падая, со всей дури ударился черепушкой о решетку.

— От же ж, вашу мать, едрить вас налево! — цепляясь за решетку, он наконец вернул себе устойчивость. — Нужно срочно чинить тело. А то я так и до утра не управлюсь.

От подобного вида пленника слуги графа приободрились, а орки так и вовсе заухмылялись. Одной только Луизе было не до смеха. Она не могла понять, как ЭТО может хоть что-то сделать? Он же даже ходить не способен. Почему-то в этот момент она совершенно забыла о том липком ощущение страха, что возникло вначале. Забыла, с каким ужасом смотрела на рвущиеся цепи, звенья которых даже орк не смог бы согнуть, не то что сломать. Но узник напомнил. И очень доходчиво напомнил.

Можно было смеяться над его слабостью и неуклюжестью движений. Вот только смех сам собой моментально заглох, едва родившись, когда обтянутый кожей скелет без всякого видимого сопротивления сорвал с петель массивную, сделанную из таких же прутьев, дверь в камеру. Просто взял и отбросил ее в сторону, а затем, еле переставляя ноги, вышел из камеры.

— Ух ты! — восхищенно воскликнул узник, явно только сейчас обратив внимание на распятую голую Саманту. — Вот это я понимаю, вид так вид. М-да. А местные явно знают толк в извращениях. Да и сама девка ничего-то так. Сиськи так точно то что надо. Да и попка явно упругая. В общем, зачетная деваха.

Пока узник хамским взглядом оценивал позу и тело Саманты, один из орков воспользовался ситуацией, подкрался сзади и, замахнувшись огромной булавой, со всей дури врезал узнику прямо по макушке. Луиза хотела было вскрикнуть и предупредить, но не смогла. Отчего-то она, словно завороженная, наблюдала за происходящим, не в силах что-либо сделать.