Змай посмотрел на подставку, где толпились лаковые остроносые ботинки, которые носят деревенские модники, брезгливо поморщился и ответил:

– Нет, пожалуй, с сапог… А еще лучше с носков.

– Проигрался? – лавочник понимающе подмигнул Змаю.

Змай ничего не ответил и демонстративно глянул в окно.

Из лавки они вышли через час, и теперь Змай ничем не отличался от мастеровых или рабочих Славлены: в добротном пиджаке с жилеткой и в темно-синих штанах, заправленных в высокие, крепкие сапоги. Не хватало только кепки – почему-то летом рабочие всегда надевали кепки. В матерчатой сумке через плечо Змай нес смену белья, стеганый ватник и брезентовую плащ-палатку.

Возле бочки с пивом в стороне от входа в парк он остановился и вопросительно глянул на Йоку:

– Не хочешь?

– Чего? Пива? – Йока прыснул.

– Не вижу ничего смешного.

– Это такая же гадость, как и хлебное вино?

– Никакого сравнения. В хлебном вине есть хоть какая-то польза, от пива один только вред.

Они пристроились в хвост небольшой очереди рабочих со станции, одетых примерно так же, как и Змай. Опрятная женщина в белом фартуке, разливавшая пиво в большие стеклянные кружки, время от времени покрикивала на тех, кто плевал на землю и сорил.

Змай взял две большие кружки с белыми шапками пены, и женщина пристально осмотрела Йоку, прежде чем дать Змаю сдачи с полулота.

– Не рано ли ребенка приучаешь, папаша?

Змай не стал отвечать и подмигнул Йоке. Они отошли в тень деревьев, к ограде парка, и сделали по глотку. Йоке пиво не очень понравилось, но он нашел, что из «взрослых» напитков это лучше и виноградного, и тем более хлебного вина.

Из парка доносились звуки тяжеловесного вальса – духовой оркестр перебрался ближе к карусели.

– Хорошее пиво, – удовлетворенно кивнул Змай, – и вообще – уютный мирок.

– Что ты сказал? – переспросил Йока.

– Я говорю, богато живет Славлена.

– Отец говорит, это оттого, что чудотворы поддерживают социал-демократов. Регулирование экономики в сторону соблюдения социальных гарантий, прогрессивная шкала налогов… И местная благотворительность еще.

– Ну-ну, – Змай поморщился.

– Ты не согласен?

– Отчего же… С этим нельзя не согласиться. Справедливое устройство. Интересно, что бы стало с этим миром без солнечных камней?

– Как что? Без солнечных камней наступит эра мрака, нищеты и невежества. И люди снова будут вынуждены добывать хлеб насущный в поте лица…

– И я о том же. Все богатство этого мира – это энергия чудотворов. Отними у него эту энергию, и уютный мирок рухнет. Вот придет Веч… Враг и порвет в клочья границу миров.

– Змай, а почему прорыв границы миров погасит солнечные камни?

– Потому что исчезнет единое энергетическое поле, которое держат аккумуляторные подстанции чудотворов. Это сложный вопрос. Для этого мало естествознания, тут нужно оперировать понятиями теоретического и прикладного мистицизма. Но если хочешь…

– Йока! – прервал его вдруг удивленный возглас со стороны ворот парка.

Йока повернул голову и увидел Инду Хладана, которого меньше всего думал здесь встретить. Он был в форменной куртке, но фривольно расстегнутой, и все еще опирался на трость.

Чудотвор подошел ближе, и Йока про себя усмехнулся: пусть расскажет отцу, чем он занимается и с кем проводит время. Отец демократ, ему это должно понравиться.

– Йока, что я вижу? – Инда спрятал улыбку и укоризненно покачал головой.

– Привет, Инда, – ответил Йока, но тот не ответил, пристально разглядывая Змая. И Йоке показалось, что более всего чудотвора заинтересовал ожог в форме трехлучевой звезды. Змай тоже смотрел на Инду Хладана как-то странно. Они словно обменивались мыслями, как будто молча говорили о чем-то, о чем Йоке знать не положено.

– Ты пьешь пиво? Аяяй! – наконец вяло сказал Инда – впрочем, не глядя на Йоку.

– А это разве запрещено законом?

– Нет, конечно. Но кроме закона есть еще приличия и положение в обществе. Ты не думал об этом?

– Может быть, ты нас представишь друг другу? – спросил Змай, тоже не глядя на Йоку.

– Это Инда Хладан, друг нашей семьи, – с готовностью ответил тот и повернулся к чудотвору: – А это мой друг, его зовут Змай.

– Мне, несомненно, очень приятно, – задумчиво кивнул Инда, – но, к сожалению, я не могу пожать руку новому знакомому…

Он кивнул на трость в правой руке.

– Мне повезло больше, – ответил Змай, показывая глазами на сломанную левую руку, – но я редко напрашиваюсь в друзья чудотворам.

– Если я ничего не путаю, это чудотворы должны искать дружбы со столь значительной личностью…

– Да, почему-то чудотворы действительно ищут дружбы со мной. И ты ничего не путаешь.

Йока слушал их и мало что понимал, но чувствовал, как между двух скрещенных взглядов проскакивают искры. Их загадочный диалог лишь укрепил его в мысли, что Змай выполняет тайную миссию и чудотворам о ней известно, – Инда разгадал Змая меньше чем за минуту.

– Вот как… Значит, я ничего не путаю… – сквозь зубы пробормотал Инда, опустив голову, но тут же вскинул взгляд. – Ты чувствуешь себя столь неуязвимым?

– Я практически неуязвим. Мне нечего бояться.

– Тогда почему бы тебе не заявить о своем появлении во всеуслышание?

– Я уже заявил о себе. Но я, как и вы, не хочу паники.

– Мне было бы интересно поговорить с тобой… Без свидетелей. – Инда глянул на Йоку и улыбнулся: – И чему же ты учишь мальчика?

– Дурному, конечно, – усмехнулся Змай и за плечо привлек Йоку к себе. – Пить пиво и хлебное вино.

– Я, конечно, не ангел, но все же выбирал напитки, приличествующие его положению в обществе.

– У меня на родине это не считается зазорным даже для аристократов.

– В Славлене свои неписаные законы, – пожал плечами Инда.

Змай посмотрел вверх и неожиданно сказал:

– Хорошая погода сегодня, не правда ли?

Это прозвучало будто пароль, какой-то тайный смысл был вложен в эти слова, потому что Инда насторожился.

– Да. Неплохая. Солнечно… – ответил он вполголоса и побледнел.

– Там, откуда я пришел, солнечных дней почти не осталось.

Змай сказал это будто бессмысленное заклинание, не вложив в слова ни капли эмоций. Но они вдруг пробрали Йоку до костей. Может быть, это действительно была какая-то магическая формула? Взгляды Змая и Инды встретились, и между ними снова проскочила не искра даже – молния. Они понимали друг друга, а Йока их не понимал. И, похоже, расспрашивать Змая не имело смысла: он хранил свои тайны не менее ревностно, чем чудотворы или мрачуны. И лишь одно стало понятно (но и внесло в мысли некоторую сумятицу): Змай не просто чудотвор, он стоит выше всех чудотворов, вместе взятых.

Инда быстро откланялся, не сказав Йоке ни слова, и скорым шагом направился к вокзалу, хотя до этой встречи явно шел в другую сторону.

– Ну что, Йока Йелен, друг вашей семьи расскажет твоим родителям, как весело ты проводишь время вне отчего дома? – Змай смотрел вслед Инде.

– Подумаешь! Ерунда. Главное, чтобы они не узнали, куда я отправлюсь завтра. Вот это отцу точно не понравится.

– А куда ты отправляешься завтра?

– Завтра мы идем драться с сытинскими. И если в драке кого-нибудь убьют или покалечат, отцу придется меня выгораживать. А он этого очень не любит.

– А кого-нибудь обязательно убьют?

– Не знаю. Ножи в этот раз запрещены правилами. Только цепи, металлические прутья и кастеты.

Конечно, прозвучало это как неприкрытое бахвальство, но Йоке давно хотелось кому-нибудь похвастаться.

– До чего же ты серьезный парень, Йока Йелен.

– На самом деле я думаю, что Стриженый Песочник позвал меня именно из-за отца. Но… может, и нет… – Йока вопросительно глянул на Змая.

– Меня тоже в первый раз взяли в серьезную драку в четырнадцать лет. Но у нас было запрещено оружие, только кулаки. Зато какие были кулаки! – Змай вздохнул и добавил: – Любил я это дело… Когда-то…

– Я думаю, мне тоже понравится.