— Погоди-ка, дядя, — придержал я за локоток трактирщика, видимо что-то почувствовавшего и попытавшегося смыться.

— Господин, что вы… Вам нельзя тут… — залепетал тот, побледнев что та поганка.

— Погоди, говорю, — повторил я, еще крепче сжимая его локоть, — дай гляну что и как у тебя тут.

И тут этот дурак попытался взбрыкнуть и сбросить мою руку. Действительно дурацкое решение, особенно на фоне того, что я еще был крайне раздражен тем, как легко меня, молодого и уже более-менее крепкого, парня разделал один лысый козлина. Ну я и не выдержал и парой ударов в печень и солнечное сплетение угомонил и этого буяна. И пока тот, лежа на полу вспоминал как дышать, я разглядывал убранство каморки.

— А не плохо ты тут устроился, — хмыкнул я, рассматривая удобный (намного удобнее тех, что были у нас в номерах) топчан, столик с кучей снеди и кувшинчиком вина. — О, а вот это совсем интересно, — добавил я, заметив толстую книжицу на специальной подставке и кусок грифеля рядом с нею. — Предпочитаешь записывать? — Перешагнув через все еще валяющегося на полу трактирщика, я поднял увесистый фолиант. Это была записная книжка. Почти такая же, как та, что я купил некогда в Фельске для собственных целей. Отличалась она от моей намного большим количеством страниц и более дешевой обложкой.

— А ты, как я смотрю, кучеряво живешь, — хмыкнул я, представив сколько такое богатство стоит. — Посмотрим, что тут у нас, — с этими словами я раскрыл фолиант и, немного его пролистав, принял решение, что обязательно экспроприирую столь ценную штуку. Пусть я не был до конца уверен в полезности для себя или актуальности записанных там разговоров, но чем черт не шутит? Не зря же кто-то все тут так удобно организовал. Вряд ли это была идея самого трактирщика. Тому, буде он решит торговать слухами, такой дорогой аксессуар не нужен совершенно. Нет, посажен этот жук кем-то из тех, кто любит порядок и отчетность. Королевский шпик? А может кого-то из владетелей? Хотя, чего гадать-то, если можно спросить у него самого?

— Эй, любезный, — несильно пнул я трактирщика в бок, — хватит уже пыль собирать. Давай-ка лучше поговорим с тобой откровенно. Ты быстренько ответишь на кого ты работаешь, а я, так и быть, отпущу тебя.

Врал, конечно. Отпускать этого субчика нельзя было ни в коем случае. Мало того, что он знал и о нашем разговоре с пречистым (с которым, к слову, тоже придется вскоре что-то решать), так и был пойман за шпионажем для кого-то из власть предержащих. Видимо, трактирщик и сам понимал, что он не жилец, поэтому на мое предложение ответил коротким:

— Чтоб ты сдох, падла мелкая.

— Все мы там будем, — ничуть не впечатлился я. — Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то легче, а кому-то придется пройти тяжелый путь, прежде чем умереть. Ты что предпочитаешь? — толсто намекнул я.

Однако, то ли трактирщик оказался непонятливым, то ли еще на что-то надеялся, но «легко» у него уйти не получилось. Дурак целых десять минут запирался, пока я вспоминал немного позабытые за последнее время методы допроса с пристрастием. Но все же раскололся. Как оказалось, работал он ни на кого-нибудь, а на королевскую тайную стражу. Довольно давно работал, аж с момента открытия своего заведения. Причем, где именно оно должно быть построено, тоже было указано сверху.

Поточные отчеты должен был присылать каждый месяц и экстренные, если что-то случалось. Книгу сдавал и получал новую раз в год. Так что, по местным меркам, вся информация, в ней записанная, была вполне актуальной. Что же касается остальных агентов, то их он не знал. Но догадывался, что не один такой, кому помогли с открытием своего дела.

Закончив с допросом, я ненадолго замер, обдумывая сложившуюся ситуацию и решая как быть дальше. То, что смерть трактирщика насторожит его кураторов, тут и к гадалке не ходи. Особенно в свете того, что исчезнет записная книжка. Естественно, тут же начнут задавать вопросы прислуге и рабам. И, что не удивительно, те не станут ничего скрывать. По-хорошему, конечно, стоило бы и их убрать, как лишних свидетелей. Но у меня рука не поднималась. Одно дело убить добровольного шпиона, а совсем другое — несчастных, ни в чем не повинных девчонок, над которыми жизнь, итак, вдоволь поизмывалась. Положа руку на сердце, я и трактирщика не стал бы трогать, если бы не его излишнее любопытство.

Да и пречистый, опять же. Его убивать я по-прежнему не собирался. Незачем мне сейчас такие проблемы. Станет он сотрудничать с разведкой? Расскажет кто именно виноват в смерти их агента? Хрен его знает. Впрочем, это ничего не меняет. Меня он знает как Итана, моих спутников видел только в лицо. По местным меркам — этого крайне мало. О том, что я обосновался в Фельске вряд ли догадывается (хвала Ровену, предложившему сократить путь). Следовательно, в излишнем заметании следов нет никакого смысла. Глупо стирать кровавые пятна только с пола, оставляя их на стенах.

Приняв окончательное решение, я переступил через труп трактирщика и направился, было, к выходу из комнаты, но, заметив небольшую жаровню в дальнем ее конце, вспомнил, что вообще-то собирался уничтожить компромат. Вырвав страницы, на которых корявым почерком был записан наш с пречистым разговор небольшим огнешаром их уничтожил. После чего не поленился еще и пепел перемешать. А то мало ли, найдется еще какой Холмс, что сумеет восстановить сожженный текст.

Двери в номерах были оснащены накидными крючками. Так что мне не составило большого труда сделать так, чтобы при закрытии двери заранее подготовленный крючок просто упал в запорное кольцо. Так себе защита, конечно и можно легко открыть снаружи, но пару часов форы мне все же предоставит. Мало ли зачем трактирщик закрылся в комнате. Может почивать изволит.

Вернувшись к пречистому, я заметил, что тот уже пришел в себя.

— Итан, немедленно развяжите меня! — приказал Амьен, буравя мои сапоги взглядом (выше просто не мог поднять голову). — Вы совершаете чудовищную ошибку. Знаете, что бывает за нападение на представителя Круга Чистоты?

— Может и совершаю, — спокойно ответил я. — Только вы не оставили мне выбора, заставив баронету подписать то дурацкое обвинение. Я сейчас могу делать что угодно, хуже для меня уже не будет.

— Мы можем еще решить дело миром, — предложил пречистый. И что мне понравилось — в его голосе не было ни капли страха. Да, он прекрасно осознавал в какое положение меня вогнал. Прекрасно понимал, что мне сейчас действительно море по колено. Знал, что скорее всего умрет (а зачем мне лишние свидетели?). Но не боялся. Мощный мужик, жаль, что мы с ним находимся по разные стороны баррикад.

— Глупости, — отмахнулся я. — Миром дело мы уже не решим. Но все же, — я снял с себя амулет Итана и надел его на шею пречистому, — попытайтесь запомнить, что убивать я вас не стал и добровольно вернул артефакт, который вам так нужен. Просить вас, чтобы вы отменили мои поиски я не буду. Все равно не отмените. Просто хочу предупредить, чтобы вы не надеялись, что я всегда буду таким добреньким. — Закончив свою фразу я несильно, но чувствительно, саданул пречистого по затылку, отправляя того в объятия местного Морфея.

Затем, проделав тот же трюк, что и с соседней дверью, вышел в коридор и направился к нашим комнатам. Нужно было собираться и делать отсюда ноги. И что-то мне подсказывало, что спутники Амьена так просто сделать это нам не позволят. Ну да кто их там спрашивать будет…

Вернувшись в коридор, я увидел одну из местных рабынь. Девчонка шла по своим делам и еще не подозревала, что уже минут десять как осталась без хозяина. Когда я почти разминулся с нею, меня внезапно осенила одна мысль.

— Постой, милая, — придержал я попытавшуюся согнуть спину в жесте покорности рабыню. — Не до поклонов сейчас. Сбегай-ка в конюшню и предупреди конюха, чтобы срочно седлал наших лошадей. Затем сходи на кухню и передай поварам, чтобы собрали нам в дорогу еды на пару деньков.

— Слушаюсь, господин, — вновь наклонила голову девчонка, даже не подумавшая интересоваться у меня с чего это вдруг новоприбывшие гости решили покинуть заведение.