Увы, бывает, что и не везёт. Уходишь, проигравшись в пух и прах. Но не навсегда. Каждый игрок верит в тот радостный день, когда выпотрошит своих партнёров по ломберному столу, разденет их догола, оставит без копеечки и испытает наивысшую сладость долгожданной справедливости. Потерпевших фиаско, безусловно, жаль, но жалость мимолётная и заслуженная. Так рыбку жалеют, словленную на ужин.

Да, играть можно и нужно. Есть шанс выиграть, есть – проиграть. С кем не бывает.

Хуже другое. Оцените расклад. Приглашаю людей к себе домой. Садимся за стол. Опять же, всё чинно, благородно. Сдаём карты. Серьёзно играем, по-взрослому. Не без интереса – на деньги. Так они решили меня кинуть!

Передёрнули раз, потом второй. Я ж не лох, я всё вижу. Я игру секу. Эй, товарищ! Харэ! Стоять! Руки на стол! Что глаза вылупил? И канделябром его, канделябром. В смысле, по роже, чем под руки подвернулось.

Жаль, так хорошо начиналось – он с пички, я с пички; он в трефу, я в трефу… Жить бы вам ещё, ребятки, и жить. Заигрались… Эх… А мне сидеть.

У студентов семидесятых годов сутки делятся на две неравные части – учёба и неучёба. Неучёба, в свою очередь, на сон, еду, проезд в транспорте, решение бытовых или домашних проблем и на свободное время.

Свободное время состоит из того же сна, но короче; той же еды, в смысле перекуса пирожком с мясом и стаканом томатного сока; чтения, как правило, ночного; редкого смотрения телевизора, частого посещения кинотеатров, иногда театров и регулярного общения с друзьями.

Общение с друзьями, как правило, состоит из бесед, трёпа, легкого выпивания с играми или без. Не обязательно пить алкогольные напитки, но им отдаётся предпочтение в качестве тонизирующих и расслабляющих сознание средств. Ну не было у нас времени построить Коммунизм!

Нам твердили – ваше поколение строителей Коммунизма. А когда его строить? И с кем? Все же заняты. И получилось, как у Чебурашки, только наоборот, – мы его не строили, не строили, так и не построили.

Но в светлое будущее мы верили. Представить только, в магазинах всё есть – любая еда и напитки со всего мира, вещи заграничные, а если отечественные, то обязательно со знаком качества. У инженеров достойные и высокие зарплаты. Можешь купить, что хочешь. На высочайшем уровне образование и медицина и, как обычно, бесплатно. Можно съездить в любую страну – виз не нужно. Или слетать на любую планету.

Последний признак светлого будущего с межпланетными перемещениями отодвигал появление Коммунизма на неопределенно далёкий срок.

Те, кто хотел вкусить светлое будущее сейчас, теперь и сразу, эмигрировали в агонизирующие капиталистические страны. Другие остались здесь в ожидании обещанной идеологами марксизма-ленинизма манны небесной – от каждого по способностям, каждому по потребностям.

Общение с друзьями – очень важный компонент молодёжной жизни. По сути, оно являлось не только роскошью и счастьем, но и постоянной потребностью. В некоторых случаях, простите за цинизм, самоцелью.

Собирались, как правило, у кого-то дома. Приносили с собой, разливали понемногу. Затем интеллектуально выпендривались друг перед другом.

Выглядело это примерно так.

Для девушек. Загадочно закатив вверх глаза, немного откинув голову, постукивая многозначительно пальцами одной руки по ручке кресла, а пальцем второй расправляя длинные ресницы и обязательно томно, как бы, между прочим:

– Принесли на ночь почитать нового Хейли…

Или для юношей. Подавшись вперед, заговорщицки поводя глазами и понизив голос до шепота, произнести:

– Есть «Улитка на склоне» на фотобумаге, на неделю. Прочту, дам почитать…

Это было ну очень интеллигентно.

А ещё важно для поддержания разговора – обсудить знакомых. За глаза. Где-то кто-то кого-то с кем-то увидел. Ах, как нехорошо! И убивается целый вечер продуктивно и весело под хруст от перемалывания или, как вариант, от брызг от перемывания, косточек всем тем, кто имел хоть какое отношение к виновникам этого адюльтера.

И не важно, что это могла быть абсолютно случайная встреча чужих друг другу людей, но в ненужное время, в ненужном месте, и, конечно же, с абсолютно неуместными свидетелями. Но, главное, вечеринка удалась. Хорошо посидели…

Ещё «хорошо посидели», если поболтать под одесское шампанское с шоколадом, разломав его на мелкие кусочки и бросив в стакан. Глаз радовался, когда кусочек шоколада сперва утонет, согласно всем законам физики как твердое тело, погруженное в жидкость, а затем, облепленный пузырьками газа медленно всплывает. Поплавает на поверхности, пузыречки полопаются, газики, так сказать, выйдут, и, снова, раскачиваясь из стороны в сторону, спланирует на дно стакана (реже бокала), чтобы, облепленным новой порцией пузырчиков, всплыть, и в окружении остро стреляющих миниатюрных фейерверков газированного шампанского услужливо подставиться под алчущие губы. И тогда, прихватив зубам, шоколадку нужно втянуть в рот вместе с шампанским и многозначительно разжевать, показывая всем своим видом, как это вкусно, и проглотить, остро чувствуя, как в нос изнутри ударяют всё еще активные представители этой любимой всеми газированной продукции.

Да, шампанское – это праздник. А в будни – что Бог дал. Шипучка белая или красная, сухие вина «Алиготе» и «Ркацители» по семьдесят семь копеек за пол-литровую бутылку. Как варианты, смесь сухих вин с «Червоним міцним» («Красным крепким» назвать – язык не поворачивался) в пропорции 2:1 – вкусно, но небезопасно.

Или те же сухие вина, но с лимонным ликером. В зависимости от концентрации и количества выпитого смесь из разряда «вкусненько, дай еще» резко переводила её потребителя в область неудержимого веселья, эйфории, иногда и скандала. Перебор коктейля оканчивался, как правило, пристальным рассматриванием устройства унитаза в зоне турбулентного истечения потоков воды.

И всё-таки, игры. Они были необходимы. Во-первых, детство фактически еще не кончилось, а только растянулось в новом качестве за счет студенческих лет, а во-вторых, игры поглощали время, создавая иллюзию счастья человеческого общения, доведённого до перманентного.

Немного позже появилась «Монополия», а тогда играли в «Шеш-беш», «Клабр» и «Кинг» на интерес, иногда в преферанс по копеечке вист, пожалуй, и всё. И вот:

– Внимание, внимание! Предлагаю новую игру – покер.

Я положил на стол свежую, звенящую колоду и с ревностным трепетом наблюдал, как друзья-товарищи бережно перебирают новые чёрные карты, рассматривая необычные нарисованные лица. Кто-то даже их понюхал.

Рассказал правила, показал комбинации, а для наглядности записал их на листке бумаги и положил его на видное место. Затем раздал мелочь, рассказал про торговлю, обмен, блеф и приступили к игре.

Несмотря на то, что игра была пробная, копеечки-то были возвратные и, как бы, играли на интерес, азарт и понимание проявились сразу.

На этом воодушевление кончилась. Выяснилось, что правила, придуманные мною, далеки от совершенства.

Постоянно всплывали спорные ситуации, которые урегулировались по ходу их возникновения, а итоги узаконивались на месте. Придумывая игру, я упустил кучу важных нюансов. Говоря словами Фёдора Михайловича – общие принципы только в головах, а в жизни одни только частные случаи.

В конце концов, игра состоялась. Удалось, наконец, окончательно разработать и опробовать правила, отдаленно, по первичным признакам, напоминающие игру в покер.

Дар убеждения, энтузиазм и логика сделали своё благородное дело – наша компания получила ещё одну точку соприкосновения в виде нового азартного, доступного и психологически умного развлечения.

К тому времени я шестнадцать лет прожил в квартире на Пушкинской, которая уже 32 года принадлежала моей бабушке. Предыдущий жилец во время войны уехал в эвакуацию и оттуда не вернулся. Умер в Свердловске вскоре после освобождения Одессы. Однажды, стоя на Сабанеевом мосту, он, глядя на новую, только что выстроенную музыкальную школу, произнес свою знаменитую фразу: «Школа имени мене».