Воздух одним мощным толчком вырывается из легких, ударяется в широкую, покрытую порослью тёмных волосков, грудь и растворяется под воздействием электрического тока.

А он есть.

Проходит между нашими телами, искрится, совсем как вспышка молнии. Но не гаснет, не исчезает никуда.

Еще одно короткое уверенное движение, и я уже стою на ногах, прижатая к огромному, мускулистому телу незнакомца. Его глаза смотрят сквозь меня, сканируют, изучают.

Ощущение, будто ему подвластно абсолютно все.

Он видит меня.

Всю.

Целиком.

Заглядывает даже в самые потаенные уголки души, вытаскивает наружу страхи и переживания, которые я так старательно прятала от всего внешнего мира.

Смотрю в глубокий зелёный омут его глаз, и понимаю, что меня начинает затягивать. С каждой секундой шанс на спасение уменьшается, тает, словно лёд у костра.

В том, что Он – огонь сомнений нет.

Он – пламя.

Мощное.

Неконтролируемое.

Опасное. Стоит только приблизиться, и ты уже пропала…

Наклоняется. Медленно. Очень медленно.

Или это у меня заторможенные реакции?

Не успеваю подумать об этом.

Его губы растягиваются в ленивую, немного дикую, улыбку, обнажая белоснежные зубы. Идеальные, ровные. Без клыков.

– Куда собралась, Красивая? – эхом отзывается в ушах, темнота вокруг сгущается. Она давит на меня тяжёлым грузом, поглощает целиком, без остатка…

Вздрагиваю и просыпаюсь. Порывисто сажусь.

Ошеломленно осматриваюсь по сторонам.

Я дома. В своей комнате, на верхнем этаже элитного жилого комплекса. Меня окружают привычные вещи. Большая кровать, полка с коллекцией любимых книг, письменный стол и огромный шкаф, набитый дорогими дизайнерскими вещами – подарками от мамы на всевозможные праздники.

Давай же, Леся, приходи в себя.

Это всего лишь. Сон, Олеся. Все тот же… Снова.

Спина мокрая от пота, шёлковая простыня скомкана и лежит под ногами некрасивой голубой колбаской.

Несколько секунд сижу, не двигаясь, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и успокоить бешеный пульс.

Привычным движением шарю по гладкой поверхности тумбочки, пока не отыщу пузырек с лекарствами. Высыпаю на ладонь две таблетки и отправляю их в рот.

Горький привкус распространяется по всей полости, вызывая жажду. Благо, бутылочка тоже рядом.

Я всегда оставляю её на ночь, на случай, если станет совсем хреново. Все же, от многолетней практики никуда не денешься. Когда вся твоя жизнь зависит от своевременного принятия тех или иных препаратов, любые случайности исключены напрочь. Как там говорят, хочешь жить – умей вертеться?

Примерно это я и пытаюсь делать вот уже девять лет. Получается ли у меня? Не знаю.

Если честно, я уже ничего не знаю. Да и знать не хочу. Порой, нет ничего лучше блаженного неведения. В этом я тоже была уверена. До недавнего времени…

Выбираюсь из-под одеяла. Приглаживаю волоы и стираю со лба испарину. Несколько секунд сижу без движений. Жду, пока дыхание не успокоится. А потом накидываю на плечи толстовку и встаю. Отодвигаю штору и выхожу на балкон.

Глотаю жадно ночной воздух и до сих пор не могу прийти в себя. Ладонью касаюсь груди.

Сердце сбилось. Бьет по ребрам, что есть силы и будто запинается. Шрам от старой операции, перенесенной еще в далеком детстве, загорается с новой силой. Вот-вот разойдется.

Дыши, Олеся… Дыши! Давай, как тебя учили.

Делаю пару медленных вдохов и, прислонившись к каменной стене, закрываю глаза.

Что со мной происходит? Господи, почему я постоянно о нем думаю? – спрашиваю себя. И снова не нахожу ответа.

Я просто сошла с ума. Глупая…

Морщусь и перевожу взгляд наверх – в серое предрассветное небо.

Это был сон! Просто сон. Волнующий и реалистичный. И он никак не связан с действительностью.

Все, Олеся! Отомри…

Сделав над собой усилие, я все же возвращаюсь в комнату. Беру с полки любимую книгу – роман известной английской писательницы и, забравшись на постель, мысленно улетаю в далекий девятнадцатый век. Туда, где нет никаких болезней и волнующих снов про таинственного незнакомца. Где всегда спокойно.

***

Последние несколько дней, пока я старательно отхожу от происшествия в «Стуже», наше с мамой общение постепенно сходит на «нет». Она постоянно работает, курируя новый проект, домой приходит под утро и то, только чтобы выспаться и вернуться в бой с новыми силами.

Вечера я провожу с Лизой. Мы с подругой ходим по магазинам, выбирая ей новый гардероб для поездки в Питер. Но, если честно, выбирает в основном она. Я лишь исполняю роль покорного болванчика, который в нужный момент только кивает и восхищается, как же прекрасно на ней сидит тот или иной наряд.

Терпеть не могу все эти примерки и беготню по торговому центру. Я бы с большим удовольствием провела это время дома, за книгами или просто погуляла по парку. Но еще больше я не люблю прощаться. Расставание с близким человеком. Что может быть больнее?

Хотя ради Лизы я готова стерпеть что угодно. Тем более сейчас, когда неизвестно, увидимся ли мы еще…

Делаю глубокий вдох, запихиваю все эти мысли куда поглубже и заставляю себя улыбнуться.

Тоже мне нашла время! Ну-ка соберись! Не смей портить подруге настроение!

Поворачиваюсь к Лизе и тут же оказываюсь в ее крепких объятиях.

– Блин, Лесь, мне так жаль, что все так получилось. Может ну ее, эту поездку? Останусь дома, встретим Новый год вместе, как в детстве. Помнишь?

Конечно же я помню. Разве такое забывается?

Наши семьи всегда дружили, сколько я себя помню. Мы всегда навещали друг друга, ездили на праздники. А однажды, еще до моей болезни и развода родителей, мы вместе с Лизой гостили целое лето у ее бабушки в деревне. Вот это были времена! Светлые, беззаботные… не омраченные всем этим…

А потом папа ушел. К Лизиной двоюродной сестре.

Как мама кричала, когда узнала об этом! Перебила всю посуду в доме, весь свой свадебный сервиз.

Это был конец.

Конец всему: их браку, дружбе, нашей семье…

Целый год мне запрещали общаться с Лизой, даже перевели в другую школу – подальше от всего, что связывало нас с прошлым. Сколько же я тогда плакала, умоляла маму вернуть меня обратно, обижалась на нее… Мне казалось, останься я с отцом, все было бы другим. Меня бы не стали разлучать с подругой, с классом, где у меня было уже столько друзей, с любимой учительницей… Больше всего на свете мне хотелось вернуть свою прежнюю жизнь. Но я и не подозревала, как дорого она мне обойдется…

– И чем мы будем заниматься? Запремся у меня дома и сделаем вид, что это и есть каникулы мечты?

Лиза неуверенно пожимает плечами.

– Ну… мы могли бы придумать что-то другое. Не обязательно же куда-то ехать?

Заглядывает мне в глаза, ждет, что я соглашусь с ней и подкину какую-нибудь идею. А я не собираюсь!

– Лиза, хватит.

– Но…

– Никаких «но», подруга. Это твоя сказка. Мечта, к которой ты шла весь этот год. Не смей от нее отказываться. Даже ради меня. Особенно из-за меня. Честно, Лиз, я не прощу себе, если ты это сделаешь. Имей ввиду. Выше нос, подруга, – подбадриваю, сжимая в руках ее теплые ладони. Кажется, с недавних пор мы реально поменялись ролями. Потому что обычно эта фраза звучит исключительно из уст Демидовой. – Оторвись за нас двоих и не забывай постить фотки. Я буду с нетерпением ждать каждую твою публикацию!

Смеёмся, потому что обе знаем, как она любит засорять ленту Инстаграма бесконечными постами о внутренней гармонии и самореализации. По сути, Лизу можно спокойно назвать блогером. По крайней мере, об этом свидетельствует ее аудитория в пять тысяч подписчиков.

– Ты тоже не пропадай без меня, – говорит она, чуть серьёзнее. – Покажи своей матери, что она не может вечно все контролировать. Пусть эти каникулы станут самым ярким приключением в твоей жизни!

Мои щеки вспыхивают, сердце пропускает удар и сбивается с ритма.

Прикладываю массу усилий, чтобы не выдать себя. Не произнести то, что вертится на языке все это время и не дает спокойно жить. Задумываюсь.