— Да чем он там помог? И без него справились бы.

— И всё же. Виктор, пожалуйста, не ходи к нему. Передай дело кому-нибудь другому. Я же знаю, как ты мною дорожишь, и как сильно можешь избить Малроя.

Виктор всё это время ходил из стороны в сторону.

— Да сядь ты уже.

Тот сделал, как попросила девушка.

— Ты можешь идти, солдат.

Командор только сейчас обратил внимание на охранника в палате. Рогатая хотела что-то сказать, но передумала. Виктор это заметил, и решил уточнить:

— Что такое?

— Да нет, ладно, ничего, пускай идёт. Спасибо тебе, Дирган.

— К вашим услугам, Джаари. Зовите, если что.

— Хорошо, — улыбалась демонесса.

Виктор приподнял бровь и вопросительно глядел на шпионку, понявшую, что надо бы прокомментировать столь тёплое отношение к ушедшему солдату:

— Что-о? Он клёвый, разговорчивый. А мне скучно тут бывает.

— Клёвый, значит.

— Не клёвее тебя, дорогой.

Широко улыбаясь, демонесса обошла командора и начала делать ему массаж плеч и шеи.

— Ммм. Ты умеешь делать массаж?

— Не-а. Я просто видела это однажды, решила попробовать. Надеюсь, твои косточки останутся целыми, ахах.

— Джаари, мне такие шуточки не…

— Ой, не будь занудой.

— Но это моя работа — быть зану-удой, — театрально ответил мужчина, жестикулируя руками, и подловив настроение пары.

— Понудишь на своих учениях. А сейчас принимай мой экспериментальный массаж!

— Я порой удивляюсь, как легко и гармонично ты сочетаешь абсолютно две разные личности. А может так и есть, и ты — это на самом деле два существа в одном теле?

— Не поняла. Ну-ка поясни, а то я тебе сейчас точно голову оторву, хахаха.

— Хех, не надо, пожалуйста, она мне ещё нужна.

— Зачем?

— Тебя целовать, конечно.

— Тогда ла-адно (целует). А теперь говори давай, что ты имел в виду.

— Ну, смотри, ты в первые дни вела себя так, словно статная жрица. Вся такая загадочная, утончённая.

— Можешь не продолжать, я поняла тебя и твой вопрос про мою дуальность. Скажи, ты при всех людях ведёшь себя одинаково?

— Я не об этом. А о том…. Как бы лучше объяснить.

Мужчина пытался подобрать слова, а Джаари расширяла область своих прикосновений к мужчине. Ей захотелось пустить свои руки в волосы и вспушить их.

— Ди́ксором будешь, ахах.

Диксор — существо, похожее на смесь кошки и ёжика.

— Милая, я пытаюсь сосредоточиться. О, вот оно. Вот ты передо мной порой ведёшь себя как милый ребёнок, и передо мной же разговариваешь так, будто ты моя учительница с манерами, так называемого, элегантного общества. Надеюсь, получилось донести мысль.

— Ааа, это… Ну, что я могу сказать. Я просто бываю разная. И я же не могла поначалу открыто себя вести. Вдруг чего скажу лишнего, а вы меня и пристрелите на месте.

— Но на допросе ты была совсем не сдержана. Хотя по логике, должна была наоборот вести себя ещё тише, чем в той парящей клетке.

— Согласна. Но мне на тот момент казалось это настолько привлекательным и естественным, что я будто точно знала, что мне всё сойдёт с рук, и ты меня защитишь. Не знаю, может, это из-за огромного количества наблюдающих за нами. При том, что одновременно с тем, мы были наедине. Я ещё тогда изрядно возбудилась, кстати. Но все равно отдавала себе отчёт в том, что я делаю. Я же не дура. Хотя могу легко ею притвориться.

Когда девушке поднадоело делать одни и те же движения, она решила закончить и спросила любимого:

— Ну, как тебе массаж?

— Лучший мой массаж за неделю.

— Что значит лучший?

— Значит, другого у меня не было, дорогая.

— Хорошо-о, — улыбается.

Спустя несколько приятных минут расслабления Виктор вспомнил об обидчике своей девушки.

— Так и что с Малроем? Почему ты не хочешь, чтобы я его проучил?

— Потому что я вижу в этом только проблему. Я хочу, чтобы он сам кое-что понял. И кулаками ты ему в этом не поможешь, а только испортишь всё. Мне, конечно, приятно. Но лучше не надо, пожалуйста. Ладно? Не ходи к нему, прошу тебя, даже не сообщай ничего. Словно нет тебя.

— Хорошо, хорошо, я понял.

***

Тем временем трое солдат уводили Малроя в камеру военного штаба. По пути то и дело от прохожих звучали слова угрозы, расправы и сочувствия о скорой неминуемой кончине. Парню стало страшно. Он не ожидал, что почти все будут против него и его поступка. И тем более от сослуживцев. Сдерживая эмоции и накатывающие слёзы, он с трудом задал вопрос:

— Меня что, убьют?

— Сзади шёл Серафим, ответивший преступнику:

— А сам-то как думаешь, идиот? Ты хоть представляешь, куда ты влез?

— Я сделал то, что считал нужным.

— Если бы каждому придурку было дозволено делать то, что он считает нужным, у нас бы не было купола, и вообще мы бы не дожили до этих времён. Кому нужным? Тебе? Ты кто такой вообще? Каракатица, возомнившая, что её мнение важнее других.

— Я думал, что не только я вижу угрозу в демоне.

— Думал он, *** (блин). Думальщик *** (хренов). Ты там базу с людьми чуть не ***(расфигачил), долб***. Наши ребята радугой писаются, когда видят такую красотку. А этот, бля, что-то там думал.

— Но почему тогда Система меня не остановила?

— Не остановила? А сейчас что происходит по-твоему?

— Я имею в виду, почему мне не пришло никакого сообщения? Никто же не получал никакого приказа от Системы меня остановить.

— Ты чего умничаешь? Думаешь, умнее Системы? Может, она хотела дать тебе шанс. Может, она заранее знала, что ты не сможешь активировать гранаты. Вариантов можно с десяток накидать. Ну, а может Система посчитала нужным слить тебя таким образом. Причём своими руками.

Другой солдат, шедший рядом, решил вмешаться:

— И руками Виктора тогда уж (№ 2).

Парень не знал, что ответить. Вся группа подходила к аэробусу, который должен доставить провинившегося до камеры заключения. Времени, как он думал, оставалось всё меньше.

— Можно мне хотя бы с близкими связаться?

— Вот с командором и будешь решать этот вопрос, ответил Серафим.

Все зашли в летающую машину. Малрой опустил глаза в пол. Главный сел напротив террориста и продолжил возмущаться:

— Начистить бы рожу тебе сейчас. Да вот только командору ничего не останется тогда. Не, я *** (охреневаю), как можно было пойти против девчули Виктора? Ты совсем *** (тронутый)? На что ты рассчитывал вообще? На счастливую жизнь после убийства или что? Думаешь, тебя не поймали бы? Не нашли? Тем более, командор.

— Он, походу, не знает про тот случай (№ 2).

— Эй, — тычет автоматом главный. — Ты вообще в курсе, почему Виктора боятся, почему его нельзя называть Витей, и как он стал командором?

— Нет, я не в курсе, — тихо пробубнил Малрой.

Двое солдат только покачали головой. А матёрый продолжил:

— Да-а. И откуда ты взялся такой? Как вообще допустили такого кадра к работе в Департаменте?

Третий сопровождающий поинтересовался:

— А напомните, что там за история? Я только мельком слышал. Подробностей не знаю (№ 3).

— Ты про Виктора?

— Да.

И тут старший начал вспоминать:

— Та-ак. То ли семь, то ли восемь циклов назад у Виктора завязался служебный роман с девицей из нашего штаба. У него на тот момент был опыт из нескольких вылазок, но вполне успешных. Психика ещё не нарушена, как у нас с тобой, хах. С виду обычный, зелёный, подающий большие надежды мужичок. У него тогда борода ещё была.

— Роман с той дамочкой развивался с большой скоростью. Может даже быстрее, чем с этой демонессой. Оба втюрились друг в друга так, что даже на боевых заданиях позволяли себе переписочки. Начальство, конечно, не одобряло. Но вы бы видели, как он вёл себя на поле боя. Гляди, и не новичок, а целый страж. Один за десятерых заходил. Так победа за победой приносили ему всё больше славы и поклонников. Ну и завистников, разумеется.

— Однажды некий тип по имени… А, чёрт с ним, с именем, не помню.

— Гаджер, кажется (№ 2).