— Что, страшно? А ты ещё к ним хотел. Скажи спасибо, что у нас Эльза, а не этот вот.

— Да я в жизни больше думать о службе не стану. Ну, нахер этих психов.

— А ты как думал? Все эти военнослужащие — психи и неадекваты. Мне почти жалко девушек, которым приходится жить с такими упырями. Поначалу может и есть какой-то драйв, но он быстро превращается в абьюз.

— А почему почти?

— Что почему почти?

— Ты сказал: "мне почти жалко девушек".

— А. Да потому что они сами выбирают таких. Им кажется, что вот он, настоящий мужик, может всё решить, альфа-самец. И совсем не обращают внимания на таких, как мы с тобой. Спокойных, рассудительных, честных и добрых.

— Я бы тебя не назвал добрым, — усмехнулся третий человек сзади, подслушивающий разговор.

— Да иди ты, — только и сказал философ.

Но тему о военных продолжил развивать первый, который столкнулся с Виктором:

— Но с другой стороны, у таких вот боевых машин есть, чему нам поучиться.

— Да чему у них учиться? — возразил второй. — Оружие держать правильно? Под каким углом бить девушку, чтоб синяки не оставлять? Как наехать на человека, который по званию меньше тебя? Не смеши меня. Я бы этим деспотам вообще запретил создавать семьи. А то рождаются потом такие же "бей-круши-ломай", и все старания Системы на мирную жизнь идут под откос.

— Не, ну ты перегибаешь, — вмешался третий. — Абьюзерами могут быть и обычные люди. Военная служба тут ни при чём. И вообще, Система за всем следит.

— Ты такой наивный, — улыбается второй. — Поверь, среди военных абьюзеров в десятки раз больше, чем среди простых граждан. Их психика серьёзно повреждается при поступлении на службу. Такие люди не способны построить здоровые отношения. А про Систему можешь даже не упоминать, она один фиг несовершенна.

— Всё же мне кажется, что ты преувеличиваешь, — высказался первый.

— Тебе кажется, — возразил тот. — Я однажды оказался в очень неприятной ситуации, когда встречался с девушкой…

— Представь, я с ней переспал с ночёвкой у неё в квартире. Утром врывается её бывший, который утверждал, что это его женщина. Стоит передо мной этот вепрь. Красный, глаза налиты кровью. Прям такая же картина, как у тебя сейчас с командором, только тот был старше раза в полтора. А я-то сам спокойный чел. Пытаюсь как-то держать его на расстоянии, что-то сказать. Но этот примат разве будет слушать? Как истеричная баба что-то кричит в мою сторону. Я просто пятился назад, старался держать нейтралитет и не провоцировать. Откуда мне знать, что у этого придурка на уме. Возьмёт, да пырнёт сейчас и меня, и девушку. Я-то ладно, мне умирать вообще не страшно. Я больше за Н…, за неё переживал.

Эльза мельком глянула на Дариуса, которого слушали уже человек семь, но решила не вмешиваться. Она понимала, что пусть лучше люди сейчас всё обсудят, чем потом недосказанность вырастет до большой проблемы.

— Так вот. В попытках поговорить, мы сели за стол, но, конечно, диалога не вышло. Бугай продолжать меня обвинять во всех его неудачах с девушкой.

— Так а почему ты ему ничего не сказал? — спросил кто-то из сотрудников.

— Ты меня не слушал. Человек не в адеквате. Было бесполезно что-либо говорить из того, что я говорю сейчас. Да и действовал я интуитивно… И вообще-то спустя какое-то время у нас с Ореном был разговор. Тогда-то я убедился, что моя интуиция оказалась верной. Как и всегда. Мои часовые голосовые были произнесены словно в пустоту. А точнее, в его пустую башку.

— Тебя, прям, распирает от этих воспоминаний, да? — с улыбкой подметил один из служащих.

— Да вообще! Я бы так много мог ему сказать на тот момент… Например, что с той девушкой я занимался сексом даже во время их телефонного разговора, и уже давно, — ехидно улыбается. — Но девушка просила не рассказывать. А Орен всё строил какие-то иллюзии, воображал, что она его женщина. Ключевое слово "воображал". Хотя он ей даже не бывший муж. Когда Орен вломился, он думал, что у нас с ней это был первый раз, надо же быть таким наивным. Кстати насчёт того, что его и не его. Если бы вы слышали его голосовые… Короче, тот её больше за вещь считает. Это не любовь, а чувство собственности.

— А почему он вообще оказался там, зачем приходил? — задал логичный вопрос изначальный собеседник Дариуса.

— А потому что у них общий ребёнок, а этот "отец года" просто хотел забрать вещи какие-то, — рассказчик не скрывал своей неприязни.

— Ну, не знаю, как по мне, ты должен был быть настойчивее, что ли, не просто пятиться назад, а хотя бы послать его подальше, не отвечая на его вопросы, — пытался рассуждать третий.

— Вы такие умники. Вот когда сами окажитесь в такой ситуации, тогда посмотрим, какие у вас будут последствия. А у меня всё прошло гладко. Девушка цела, отец ребёнка моей любимой жив-здоров, я, блин, тоже целый. И квартира не повреждена. Между прочим, не из дешёвых. И вообще, как я сказал, на таких упёртых баранов слова не действуют. Я кому сейчас про голосовые говорил? Вы чем слушали? Вот даже вы невнимательны, а представьте, какая каша у того чувака была на тот момент.

Пару секунд тишины сменились вопросом из слушающих:

— Но согласись, если бы ты повёл себя более жёстко, не факт, что что-нибудь произошло. И не факт что твоя тактика спокойствия сработала бы. Ты действовал…

Дариусу уже поднадоел этот разговор, и он, перебивая, устало ответил:

— Интуитивно. Интуитивно я действовал. И всё сработало. И вообще, я уже никогда не узнаю, как могло бы быть, поступи я иначе. Какая теперь разница? Я всё это говорю к тому, что все эти военные не созданы для нормальной здоровой семьи. И это поверхностное надутое мужество по факту является просто агрессией. Они же потому и напяливают военную форму, и это так очевидно! — Рассказчика вновь вывело на эмоции, отчего даже повысился тон. — О, кстати об этом! Знаешь, что этот великий защитник и настоящий мужик сделал? Он угрожал забрать ребёнка! Это насколько надо быть отбитым, чтобы из-за ревности у любящей мамы забрать дитя, которое ещё грудью кормится. При этом сам папаша регулярно напивается в хлам. А ещё ирония в том, что именно такое существо говорило мне, что я не мужчина, и что я не смогу защитить свою девушку. Вот он, образец мужества и героизма. Так что не надо мне говорить о том, что такое хорошо, и что такое плохо. И хватит об этом, у меня полно работы.

После такой активной дискуссии каждый про себя размышлял о словах Дариуса. В головах оставались вопросы, однако суть была услышана. Всё это время, не отвлекаясь от работы, парня слушала девушка, сидевшая позади рассказчика. Она улыбалась и понимала, насколько рассудителен и мудр её коллега, хоть местами и заносчив. Особое внимание она уделила словам "отец ребёнка моей любимой". Девушка восхищалась пассивной доброте. Мало кто будет под таким углом смотреть на ситуацию, пытаясь сохранить здоровье даже тому, кого сам презираешь. Но вопреки конфликту, Дариус понимал важность этого человека. И хоть сам Дариус порой отрицает свою доброту, девушка видела то, что большинство слушающих упускают из виду… Размышления сотрудницы прервал голос Эльзы:

— Милая, посмотри, пожалуйста, что там на седьмом этаже. Я так и не поняла, каким образом связаны эти люки, — протягивает начерченные на электронном листе схемы.

Тем временем Виктор был у камеры своей возлюбленной и пытался успокоиться. Наконец, он увидел Джаари, пытавшуюся делать какие-то трюки. Её дикие, но в то же время грациозные повадки успокаивали мужчину. Джаари застыла, посмотрев на стену. Виктор слегка улыбнулся и решил показаться. Он вошёл в камеру и поприветствовал пленницу:

— Доброго утра. Как себя чувствуешь?

— Доброго утра, — застеснявшись, ответила девушка.

Мужчина это заметил. И для него было странным видеть демонессу в роли стеснительной очаровашки после вчерашнего поведения:

— Что-то не так? Ты кажешься немного зажатой.

— Нет, всё хорошо. Просто… обстановка непривычная. И ты прервал мои тренировки. Не привыкла, что кто-то из людей так долго за мной наблюдает.