– Ты чего на полу сидишь?.. – взволнованный голос и рука на плече вернули Карасу в реальность. Ура сидела возле него на корточках.

Князь взял себя в руки и сказал первое, что пришло на ум:

– Ты очень хорошо играешь. Что за инструмент?

– Флейта, – растерянно ответила Ура. – С тобой точно всё в порядке? Там на крыше навес есть, пойдем лучше туда.

Князь кивнул и пошёл следом за Кагурой.

Дождь всё ещё частил. Но на крыше и впрямь обнаружился навес, а под ним – лавочка и урна. Вероятно, учителя ходили сюда курить.

– Где ключ взяла? – спросил Князь.

Кагура неопределенно воздела глаза к небу.

– Смотри, радуга! – воскликнула Ура.

– Ты любишь дождь? – спросил вдруг Князь и сам удивился своему вопросу: какое, собственно, ему дело, любит девчонка дождь, или нет? А «дело» отчего-то всё же было…

– Не-а, – мотнула головой Ура. – Я Солнце люблю и тепло. И радугу. Холод и сырость терпеть не могу, хоть и родилась зимой в промозглом городе.

Радуга, тем временем, получая всё больше солнечного света, становилась всё ярче.

– Ты на неё похожа, – сказал Князь и кивнул на радугу. – Такая же разноцветная.

Ура искоса глянула на Князя и задумчиво произнесла:

– Полный спектр, да?

– Чего? – не понял Карасу.

– Да так, – отмахнулась Фугеши. Этот уровень знаний был Нараку пока не доступен. Только пройдя обряд Посвящения, Князь получит доступ к самым сокровенным тайнам мироздания. Но интуитивно он всё же чувствовал необычность Уры. Это кипенная кровь матерь говорила в нём.

Нарак что-то неопределенно промычал в ответ. Кагура же заговорила вновь:

– Знаешь, это не моё дело, конечно, но музыка действует на всех по-разному. Каждый инструмент награждает её различными свойствами. Как цветами радуги. – Она улыбнулась, встретив изумленный взгляд Князя. – Давным-давно, когда я впервые услышала голос флейты, то просто не смогла пройти мимо. Играла женщина. Трудно объяснить, но её мелодия была похожа на тёплый ветер: знаешь, как будто под большим деревом сидишь в солнечный день, а высоко над головой шелестит листва… Живая музыка! Мне безумно захотелось научиться играть так же, как она.

Князь кивнул и внезапно заговорил о том, что было сейчас на его сердце. То, о чём рассказывать не имел право никому!

– Я никогда не видел свою мать. Она давно умерла. Тогда я был еще совсем маленьким. Но твоя игра позволила мне её увидеть. А ещё отца…

Ура вдруг хлопнула его по плечу, прервав неуместную исповедь –не хватало еще, чтобы Сумеречный Князь выложил ей сейчас какие-нибудь семейные тайны! Завтра же мальчишка раскается в своей внезапной болтливости, а субедару насильно зачистят память. Ну уж нет, спасибо! Обойдется Ура без вмешательства в своё сознание.

– Наш разум – странная штука, –сказала Экилибр. – Он знает абсолютно всё, и даже то, чего мы никогда не видели в живую, или по какой-то причине забыли. Главное, суметь найти путь к знаниям. Так что, если ещё раз захочешь увидеть маму, только скажи – и я тебе сыграю!

Кураями кивнул. От Уры шло тепло: настоящее, живое. И это тепло с легкостью пробивалось к самому сердцу Нарака. Впервые с ним разговаривали не как с Сумеречным Князем, а легко, – как с равным!

– Ты будешь моим другом? – Спросил он вдруг одноклассницу.

И словно бы дождавшись этого вопроса, из-за туч выглянуло Солнце. Всё вокруг вспыхнуло мириадами дождевых капель.

«Это и есть то самое «чудо», что обещал с утра дождь!» – понял Князь.

Субедар испытывающее взглянула на Сумеречного и серьёзно ответила:

– Буду.

***

Они сбежали с уроков и просто бродили по улицам, разговаривали обо всем на свете и по долгу молчали.

Как выяснилось, в отличие от Кагуры, красавица Юусей возвращаться в школу не торопилась и в своё удовольствие догуливала маленькие каникулы. Тем более что сегодня утром за ней явился влюбленный Нацума, и Фугеши-младшая тотчас улетела с Рыцарем на свиданку. Князь был в недоумении от такого поведения телохранителя – тот словно бы одурел от Яры! Что же «Ишики» станет делать, когда придёт время возвращаться обратно в Сумеречный Мир? И тут только Князь в полной мере осознал всю неотвратимость будущего: рано или поздно, но и ему тоже предстоит прощаться с Кагурой. Навсегда!

Князь вновь помрачнел. Погода, будто под стать его настроению, также начала портиться. Засобирались тучи. Небо быстро наливалось темнотой и уже напоминало черничный компот.

– Гроза идёт, – сообщила Кагура и довольно улыбнулась. Ей было невдомёк о тяжких думах Князя. Субедар схватила Кураями за руку и потащила к безлюдной автобусной остановке.

Остановка стояла на холме, и небо просматривалась далеко в перспективу. Чёрная туча волокла своё распухшее брюхо над городом; местами её уже прорезал огонь, но гром был пока далеким и высоким. Нараку отчего-то почудилось, будто девчонка ещё на крыше школы знала о надвигающейся грозе и специально привела его именно сюда.

Ура между тем сделалась суетливой. В её руках вновь появилась флейта. Князь вздрогнул: неужели опять будет пытка воспоминаниями? Что на этот раз он увидит: может, опять своё детство? а может, смерть матери?.. И только сейчас Сумеречный обратил внимание на саму флейту. Очевидно, что инструмент был старинным, рукодельным, с резными письменами и узорами. Такую вещицу в обычном магазине не купишь. От флейты буквально веяло таинственностью. Впрочем, как и от самой Фугеши.

Да, так иногда бывало, что в Мирах появлялись предметы и существа, наделённые невероятной мощью. Им не находилось равных даже среди самых гениальных талантов и наиискуснейших изделий. И Князю ещё никогда не доводилось видеть воочию ни того, ни другого, а тем более их союза. Но сомнений быть не могло: Кагура и её флейта воистину являли собой этот союз!

И словно бы в подтверждение этой догадки, не дожидаясь раската грома, Ура взметнула в небо всю силу своей флейты. Князь буквально физически ощутил, как звук пронзил все пространства разом! Да, именно так и разрушаются границы между Мирами; именно в такие моменты ты и становишься единым целом со всем, что сотворила Великая Матерь!

Голос флейты сплёлся с бушевавшей стихией. Это была уже не просто музыка, а самая настоящая ПЕСНЯ! Как там сказала Ура: «живая музыка»? Да! Эта музыка действительно жила будто бы сама по себе и одновременно вместе с тобой: песня флейты смеялась и плясала, проливалась дождём и блистала молниями! А ещё в ней был полёт. Бескрайний и целеустремлённый. О, Князь знал это великолепное чувство силы и свободы!.. Однажды, «отец» решил подразнить его и приоткрыл завесу тайны Посвящения, и с того дня Карасу ни на секунду не забывал того ощущения безграничной воли. Но оно не шло ни в какое сравнение с безумием песни флейты!

Гроза уже висела над головами ребят. Князю хотелось сию секунду остановить время, чтоб волшебный полёт никогда не прерывался. Отчего же так вышло, что простая человеческая девчонка казалась сейчас Нараку роднее всех его многочисленных Сумеречных и Кипенных родичей? «Дружба»? Нет, это было не совсем верное определение тех чувств, которые испытывал Князя к Фугеши. Тогда может быть, действительно, влюбленность?.. Но и это не так. Всё не так! Только сейчас Карасу отчётливо понял, что, не встреть он Уру, то прожил бы всю свою жизнь с «замороженным» сердцем – таким, как и требовал от Сумеречно Князя его родовой статус. Но Кагура каким-то образом «раздула» в нем своей музыкой живой огонь, и отныне этот жар ничем и никому не удастся погасить – Нарак осознавал это с неопровержимой ясностью! И, что самое поразительное, девчонке это не стоило ровным счётом ничего, будто бы умение пробуждать в других благостный духовный подъём просто входило в её сущность.

Лучи прорезали выпростанное брюхо тучи, и все вокруг вспыхнуло разноцветными огнями. Стеклянная крыша остановки заискрилась узорами дождевых дорожек. Гроза уходила. Гордо, по-королевски. Увенчанная блестящим солнечным венцом! А вместе с грозой стихла и песня флейты.