***
Кавакучи-сенсей, он же учитель английского, а по совместительству и классный руководитель читал своим подопечным отрывок из известного английского романа, а дети в едином порыве записывали за ним под диктовку. Карасу прилежно выводил в тетради иностранные слова, украдкой поглядывая на сидящую впереди одноклассницу. Рыжая строчила контрольный текст, на сей раз подперев кулаком уже другую щеку. Её светлая кожа почти не загорела за все дни жаркого лета, хотя девушка, в отличие от местных уроженок, совершенно не пряталась от солнечных лучей и преспокойно сидела у окна, в то время как другие ученицы, будто семейство вурдалаков, скрывались от дневного света, рассредоточившись по дальним рядам парт. Карасу всё гадал: какие бы черты лица могли подойти рыжей? Но, как бы не старался, никак не мог «дорисовать» подходящий облик.
Тем временем учитель закрыл книгу и глянул на часы. До конца урока оставалось чуть более десяти минут.
– Молодцы! Справились быстро, – похвалил он класс. Дети заёрзали на местах, явно надеясь, что сенсей вознаградит их старательность и отпустит пораньше с урока. Но учитель тут же осадил ребят: – Теперь давайте разберём текст. Я задаю вопросы по содержанию, вы – отвечаете.
По рядам прокатился вялый стон. Среди здешних учеников не было ребят, кто бы не знал английского языка на приличном уровне – все без исключения катались по заграницам, и худо-бедно понимали по-иностранному.
– …Фугеши Кагура7, – назвал вдруг учитель, и, к удивлению Карасу, поднялась его рыжая соседка.
Кураями готов был услышать какое угодно невероятное или даже волшебное имя, ну, или на худой конец, просто европейское, но никак не японское! Выходит, кто-то из родителей рыжей девицы – потомок самураев?.. Карасу подался вперёд, чтобы всё-таки разглядеть лицо одноклассницы, но вовремя опомнился, и сделал вид, что просто сел поудобнее. Однако, это его телодвижения не остались незамеченными: ревнивая и романтичная Ямадзаки, всё время наблюдавшая за предметом своих мечтаний, переглянулась с подружками, и незаметно для учителя набрала на телефоне короткое сообщение… Что ж, Принцессе было не впервой отваживать от своего Принца слишком смелых поклонниц. Вот только сейчас ситуация была куда серьезней: на этот раз именно Кураями заинтересовался девушкой, а не она им. И это было недопустимо!
Внезапно дверь класса отъехала в сторону и на пороге возник недостающий ученик. Нацума Ишики собственной персоной всё же решил почтить своим присутствием школу! В отличие от Дайджи, Нацума был хорошо сложен, дерзок и на радость женской половине школы красив и любвеобилен. Парень с удовольствием отогревал на своей груди всех девушек, замерзающих от холодности Кураями. Также Ишики без труда оправдывал и свое «беспокойное» имя, и слух о том, что является сыном главаря якудзы: он постоянно ввязывался в драки с уличной шпаной, курил, бездельничал, и, вообще, вёл себя вульгарно. Несчастные педагоги выли, но безропотно терпели все его выходки. Никто не желал вызывать отца этого малолетнего преступника в школу, на педсовет. Это же какой позор будет, если в престижное учебное заведение нагрянет толпа бандюганов во главе с Нацумой-старшим!..
Ишики фамильярно отсалютовал учителю, прошествовал через класс к своей парте позади Карасу, плюхнулся на стул и протянул своему подопечному кулак для приветствия. Кураями через плечо ответил встречным тычком. Тогда Нацума развернулся к Дайджи, подставил и ему приветственный кулак, и вновь получил ответный удар. Такая манера здороваться водилась только среди этой троицы, с другими ребятами мальчишки обменивались лишь учтивыми кивками.
Кавакучи-сенсей поджал губы, терпя бесцеремонность богатенького говнюка. И ведь не выпрешь же его за неуспеваемость! Дело в том, что Нацума обладал какой-то феноменальной везучестью: разгильдяй мог проспать весь экзамен или контрольную, нагло лежа на своей парте, но, проснувшись за несколько минут до звонка, наставить от балды ответов в тесте и получить оценку даже выше среднего бала. И, если бы сенсей не видел этого «волшебства» своими собственными глазами, в жизни бы не поверил, что бездельник не списывает!
Прозвенел звонок, и учитель, пожелав детям успехов в подготовке к экзаменам, вышел из класса. Буквально тут же девушки во главе с Ямадзаки поднялись со своих мест, подошли к Фугеши и обступили её парту, учтиво не касаясь стола Кураями.
– Знаете, девочки, кого я ненавижу больше всех на свете?.. – помпезно проговорила Химе. – Выскочек!
Подруги принялись галдеть и поддакивать. Принцесса же, окончательно войдя в раж, продолжила свой импровизированный бенефис:
– Будь твой отец хоть трижды богат и знаменит, но только рискни взять моё… – тут Ямадзаки наклонилась к самому лицу Кагуры и сладко пообещала: – Пожалеешь, что на свет родилась!
Кураями дёрнулся было, чтобы заступиться за Фугеши, но крепкая рука Нацумы удержала его на месте.
– Только хуже, Князь, сделаешь, – в самое ухо шепнул ему Ишики. – Мы тут чужаки, а для них этот Мир – среда обитания.
Карасу вновь сделал вид, что сел удобнее, и нацепил на себя повседневную маску безразличия. Ишики был прав: его, Князя, внезапный интерес к Кагуре не имел смысла. Разум-то с этим соглашался, вот только сердце отчего-то закипало злобой при одной только мыли, что рыжей иностранке могли навредить.
Но не тут-то было!..
– Учту. Отодвинься, – безразлично ответила Фугеши и вновь отвернулась к окну.
На секунду Принцесса растерялась, решив, что ослышалась, или же полукровка по своей глупости что-то неправильно произнесла. Но очевидно же: Кагура слишком хорошо знала родной язык своего отца, и ошибиться в словах или произношении просто не могла. К тому же, до сего дня, Кагура еще ни разу не ввязывалась ни в какие сомнительные истории, и в школе никто не ведал, что же на самом деле из себя представляет старшая дочь господина Фугеши. Младшую, Юусей8, знали хорошо – от старшей сестры она отличалась приветливостью и дружелюбием. Кагура же всегда держалась особняком и общалась только с сестрой.
– Это ты мне? – глупо переспросила Химе, но рыжая девица пялилась в окно.
В первые в жизни кто-то столь открыто дерзил Принцессе. Впрочем, растерянность её длилась недолго. Пятна бешенства проступили на щеках и шее Ямадзаки. Да как посмела какая-то заморская дрянь тыкать её, Химе, мордой в дерьмо, да ещё и на глазах Кураями?!
– Ты зарываешься! – взвизгнула Химе. Но Фугеши продолжала её игнорировать. От Ямадзаки разве что пар не повалил.
Нацума весело присвистнул и чуть слышно шепнул Карасу:
– А ты, Князь, хотел помогать. Как бы тут Принцессу не пришлось «тушить»!..
Вдруг в кабинет влетела десятиклассница и с порога восторженно завопила:
– Химе-сама, мы всё сделали!
Принцесса мгновенно сменила гнев на фальшивую милость, оскалилась и елейно пропела:
– Я же предупреждала, что терпеть не могу выскочек. И папочка вам не поможет!..
На удивление Фугеши моментально поняла намек. Сверкнув глазами на Ямадзаки, она поднялась с места и пошла к дверям. Подруги Химе расступились, кривясь издевательскими усмешками. Не радовалась только десятиклассница. Встретившись взглядом с Кагурой, девушка попятилась назад, но наткнулась спиной на дверной косяк, так и не успев сбежать. Рыжая подошла к ней вплотную.
– Где Юусей? – спросила Кагура. Прислужница Химе стойко хранила молчание. Фугеши не оценила преданности. Тряхнув девушку за плечо, рыжая грозно нависла над ней, вынуждая предать Ямадзаки: – Где?!
– Во дворе, – пискнула девушка.
Кагура сейчас же кинулась на выручку сестре. Принцесса с подружками потянулись следом за ней, очевидно, рассчитывая позабавиться на славу.
– Князь – прирожденный сердцеед! – восхитился Нацума. – Только глянул на девушку, и уже драка из-за него!
– Ничего весёлого в этом не вижу, – пробубнил Ушига. – Молодой господин и без того привлекает к себе слишком много внимания. Не хватало ещё, чтоб из-за разборок каких-то глупых девиц вас обнаружили враги и воплотили свои угрозы в жизнь! Ваши благородные родичи, господин, потратили немало усилий, чтоб незаметно переселить вас из Сумеречного дворца в эту густонаселённую параллель. И будет верх безрассудства помочь наёмным убийцам найти вас! К тому же, Князь, вы без конца нарушаете правила поведения охраняемого объекта. Мне придётся указать это в рапорте.
