День начинался как всегда уныло: жаркое Солнце с самого утра беспощадно раскаляло бетонный город; однообразный в своем разнообразии поток людей и машин бежал сразу во все стороны. Разговоры, музыка, шелест газет и журналов – цветастый, оглушающий мегаполиса день за днём пел и кружился, словно карнавальный китайский дракон, очаровывая зевак слаженной работой актеров.

Кураями Карасу1 плелся через мост, перекинув сумку через плечо, и глядел исключительно себе под ноги. Школьная форма, не смотря на летний покрой, нисколько не облегчала его мук от зноя. И чего вдруг он вздумал переться до школы пешком, а не взять как всегда автомобиль со всеми удобствами?.. С другой стороны, парню до тошноты надоел лебезящий персонал отеля, в который его «прописал» отец. Это же надо: чтобы лишний раз не задумываться об устройстве сына на чужбине, папаша просто-напросто снял мальчишке номер в самом дорогом отеле города, с лихвой приплатив администрации за исполнение любых подростковых капризов, а самому Карасу велел безропотно ждать дозволения вернуться обратно домой! Ну где вы ещё найдете такого заботливого и любящего отца?..

Кураями чувствовал, что задыхается в потоке дней и людей. И если в ближайшее время в его занудной жизни не произойдет хоть чего-нибудь стоящего внимания, Карасу не останется ничего другого, кроме как унизиться перед отцом и попроситься назад, в ненавистный дворец. А этого ой-как не хотелось!

Карасу всё же отвлёкся от разглядывания асфальта и мгновенно наткнулся взглядом на спины идущих впереди него учениц. Их было двое: обе рослые, сухопарые; форма на них оказалась той же школы, какая была и на самом Кураями, но видел он девушек совершенно точно впервые. «Интересно, – удивился про себя парень, – а они-то почему пешком?» На самом же деле его большее поразило другое: обе девушки были огненно-рыжими! У той, что повыше, волосы были длинными, собранными на затылке в высокий хвост, у другой – кудри до плеч. На протяжении всего пути, девушки между собой почти не разговаривали – так, обменивались парой-другой фраз на чужом языке и всё. Карасу хмыкнул: что-то в девицах была неправильно.

До школьных ворот оставалось несколько шагов, когда рядом с Кураями остановился черный, длинный автомобиль. Из него вылез приятель Карасу – Ушига Дайджи2. Ну, как приятель… Серьёзный, но посредственный Дайджи был, как ни странно, самым обычным телохранителем. Его вместе с ещё одним типом – Нацумой Ишики3, приставил к Карасу отец на случай, если сыночек вляпается в какую-нибудь неприятность. Разговорчивостью, в отличие от Нацумы, чопорный Ушига не отличался, впрочем, как и бойкостью. Кураями вообще не представлял, что же такого сможет сотворить это дохляк в случае, если на него, Карасу, кто-то всё же вздумает напасть? Разве что громче всех станет звать на помощь.

Дайджи кивнул Карасу, протянул для приветствия кулак, получил в него ответный тычок, стеснительно одёрнул всегда идеально сидящую школьную форму и молча поплёлся рядом со своим подшефным. Кураями же как-то сам собой продолжал следить за рыжеволосыми девушками – те уже успели зайти на территорию школы, и теперь между ними и другими учащимися тоже происходили ритуалы приветствия. И из этой короткой сцены выходило, что многие школьники знали рыжих учениц, вот только мало кто осмеливался заговорить с ними.

– Эти сестры – полукровки-иностранки, – проследив взгляд Карасу, пояснил Ушига. – За месяц до нас перевелись в школу.

– Никогда их прежде не видел, – признался Кураями.

На это Дайджи как-то неопределенно хмыкнул.

– Та, что с короткой стрижкой, – принялся разъяснять Ушига, – младше на два года4. А вторая – с нами в одном классе учится…

Но Карасу не успел удивиться столь несвойственной ему рассеянности (надо же, так долго не замечать такую видную одноклассницу!), как вдруг, сквозь школьный гомон, он отчётливо расслышал обрывок разговора сестёр. Со спины было не разобрать, кому какие реплики принадлежали, да это и не имело значения.

– …Наконец-то ответили…

– Что там?..

– Через неделю отправляемся.

– И года не прошло!.. Мне уже надоел…

Кто или что надоел одной из сестёр Карасу не услышал – на школу лавиной обрушился первый звонок, призывавший детей поторопиться и занять свои учебные места. Поднялась извечная суматоха, школьники рванули к дверям учебного корпуса, опасаясь не успеть за отведенное до второго, окончательного, звонка время добежать до классов. Карасу насилу протиснулся сквозь толпу, наспех переодел в раздевалке сменку, и, перепрыгивая через ступеньку, взлетел на четвертый, самый последний этаж школы, где находился его класс.

Но зайдя в класс парень буквально остолбенел! Нет, это даже не рассеянность, а самый настоящий мо́рок! – сию секунду рыжеволосая одноклассница выкладывала свои учебные принадлежности на парту, стоящую прямо перед столом самого Карасу!..

Чтобы хоть как-то скрыть своё смятение, Кураями легкомысленно хмыкнул, поглядел на Дайджи – тот каким-то образом сумел догнать Карасу, и уже прошёл к своей парте и теперь прилежно раскладывал перед собой учебники и тетради. Зато парта второго телохранителя привычно пустовала. Нацума был редким гостем на занятиях. В отличие от Ушиги, «игра в школу» его не занимала, зато он прекрасно справлялся с «ролью» хулигана и бабника!..

Как и всегда, появление Кураями в классе было встречено восторженным вздохом девушек и завистливыми взглядами парней. Однако в открытую демонстрировать свою неприязнь ребята боялись – дружба Карасу с Нацумой Ишики ни у кого не вызывала желания высказывать Кураями хоть какие-нибудь претензии. Зато одноклассницы не скрывали своего обожания. Девушки буквально млели от Карасу: его молчаливость в добавок к приятной внешности и острому уму сложились в девичьих мечтах в эдакий образ сказочного принца! Собственно, Кураями так все и называли – Принц старшей школы. И, что скрывать, парню это безусловно нравилось.

Внезапное чувство досады кольнуло Кураями: в отличие от других девушек, рыжеволосая одноклассница вообще никак не отреагировала на его появление. Подготовившись к уроку, она теперь просто пялилась в окно, подперев кулаком щеку.

Между тем другая одноклассница, Ямадзаки Химе5, всячески оправдывающая свое имя «Принцесса» и считающая, раз он, Карасу – Принц, а она – Принцесса, значит они просто обязаны быть вместе, подошла к Кураями и наигранно стесняясь протянула ему коробку с бэнто6. Парень недовольно посмотрел на девушку, и, проигнорировав её подношение, направился к своему учебному месту. Прочие одноклассницы одобрительно зашептались, оценивая фирменную сдержанность Карасу. Ямадзаки же, вместо того, чтоб обидеться на столь холодное к ней отношение, наоборот, растеклась в самодовольной улыбке и пошла обратно к своим подругам, баюкая на руках отвергнутую коробочку с обедом.

Кураями сел за парту, наобум вынул из сумки школьные принадлежности. Узкая, ровная спина, длинная шея и блестящие в солнечном свете огненные волосы – вот что сейчас занимало парня больше всего на свете. Ему никак не удавалось разглядеть лица одноклассницы, виден был только светлокожий изгиб щеки, да край уха.

В класс вошел сенсей и Карасу пришлось отвлечься от загадочной одноклассницы. В преддверии выпускных экзаменов учителя мучали детей науками: назначали обязательные дополнительные занятия, нагружали непомерными домашними заданиями и, конечно же, требовали внимательности на основных уроках. Но Кураями мало беспокоили грядущие экзамены. Он без ложной скромности признавал за собой звание гения, прилипшее к нему в паре с «Принцем», потому как оба эти определения были в некотором роде справедливы.