И да, любовь к горячему элю с медом – тоже с ее подачи. Настоящие ардессы такое не пьют. А я… Я – Вилея!

– Что здесь происходит?! – всплеснула руками мама, входя на кухню.

Словно по команде, ари, слуги и кухарки замерли на своих местах, боясь смотреть в нашу сторону.

– Мам… Мне так жаль! – эль уже успел прилично дать в голову, и теперь все так тщательно сдерживаемые эмоции прожитого дня полезли наружу.

Подбородок мамы задрожал, глаза заблестели:

– Вам всем пора переодеться к последнему обряду. Начнем с заходом Тройки, – она развернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась. – А с тобой, дочь, мы поговорим завтра. Не спеши уезжать. Это важно.

Я застыла с открытым ртом, уже готовая выдать тысячу причин, по которым разговор невозможен. И если бы не последние слова, я бы их озвучила. Но сказанное в конце меняло все. В том числе мои планы на скорое отбытие из замка в поисках ответов.

* * *

Ярко-красные языки пламени взметнулись вверх, рассыпая снопы оранжевых искр идеально ровным кругом. Маги Огня плели совместное заклинание, предлагая стихии забрать безжизненное тело бабушки и освободить ее душу для дальнейшего путешествия. Я стояла в стороне. Родным запрещалось участвовать в обряде. Считалось, что на фоне эмоций магия может дать сбой и потянуть за собой Силу всех остальных. Может, оно и к лучшему. Не хватало еще устроить огненную пляску на последнем обряде.

Шипящее поначалу пламя яростно загудело, окружая деревянный алтарь плотным коконом. Нестерпимый жар заставил магов отступить на шаг назад, но губы их продолжали шевелиться, произнося нужные слова то тише, то громче. Из череды ярких сполохов взгляд то и дело выдергивал малоразличимые детали. Но общее заклинание исправно работало как раз на скорость и «сносность» картины для родственников.

Я обернулась. Справа за нами стояли маги Воздуха, напряженные и сосредоточенные. Их фигуры и лица были скрыты под плащами с глубокими капюшонами, и только открытые руки со сложенными в различных жестах пальцами демонстрировали готовность продолжить песнь Красных в нужный, одним им известный момент. Едва последний пламенный лепесток погас, Белые запели, рисуя знаки на воздухе. Горячий пепел ожил. Воздушный вихрь закружил его в невообразимом танце, поднимая все выше и унося к морю, как того требовал обычай. Напряжение росло. Я затаила дыхание, боясь упустить любой момент, понимая, что счет идет на секунды. Короткий, полный боли вскрик мамы – и тугая спираль взорвалась изнутри, рассеивая прах бабушки над Большой Водой.

– Великие Владыки, примите уставшего путника. Имя ему – Мервена, – завершил обряд звучный голос Верховного мага.

Еще несколько мгновений присутствующие стояли неподвижно, ожидая, пока пепел осядет, и лишь потом неторопливо зашагали к замку, что-то негромко обсуждая.

– Прошу прощения, ардера, – обратился старик шепотом к маме, когда люди отошли довольно далеко, – но должен сказать, что это было опасно.

– Я контролировала Силу, – сквозь зубы процедила она, стараясь сохранить подобающий паре арда вид. – Это моя мать, и я обещала освободить ее, раз уж моя стихия – Воздух.

– Иарлон прав. Правила писали не на пустом месте. Были случаи…, – попытался вмешаться отец.

– Я, Арита из ветви Ширхол древа Брокрет, дала обещание. Вам ли просить меня нарушить его?! – вздернула подбородок мама.

Ее голос дрожал, угрожая сорваться, но выдержал.

Повисло молчание. Внутри каждого из нас еще горел тот костер, что некоторое время назад полыхал над алтарем. Он выжигал нашу боль, примирял с утратой и согревал, не позволяя душам зачерстветь или озябнуть.

– Ты сдержала слово, – успокаивающим тоном проговорил папа, обнимая свою ардеру за плечи.

В мгновение ее горделивая осанка исчезла, уступив место образу опустошенной и уставшей женщины, только что потерявшей самого дорогого человека на свете.

– Она была мне больше, чем друг. – Мы удивленно переглянулись. – Она не была мне сестрой, но иногда казалось, что даже сестры не настолько близки, как были мы с Мервеной, – бесцветным голосом проговорила бабушка Димира, и все повернулись в изумлении, поскольку она редко признавалась в своих слабостях. – Нам всем будет ее не хватать.

Я смахнула слезу, краем глаза заметив, что братья тоже держатся из последних сил.

– Сегодня был тяжелый день, – сказал ард, в сочувствующем жесте сжимая плечо матери. – Хороший сон – вот что сейчас нужно каждому из нас. Идем.

Облегченно выдохнув, Даин и Дагриф направились в сторону замка. Их примеру последовали Иарлон, бабушка и родители. И только я осталась стоять на месте, напряженно вглядываясь в ночное небо, чистое и высокое. В дни расцвета своих Сил, прабабушка Таня, архимаг Седьмой Эпохи, со своей дочерью Димирой, очень сильным магом и родоначальницей новой расы, пред которой склонились даже Первые, создали над Ал’Вааром Луну и звезды. Говорят, что в мире Тани было что-то похожее, и она, чтобы не скучать по своему небу, решила сделать нечто подобное и в нашем мире. Я не застала тех времен, когда ночи были черны и непроглядны независимо от погоды, но с самого детства любила смотреть на огромный магический шар холодного белого света, висящий высоко в небе. Вокруг, насколько хватало взгляда, рассыпались желтоватые мерцающие огоньки, складываясь в причудливые узоры – созвездия. Даже страшно представить: сколько Силы потребовалось двум невероятным женщинам, и какой объем магии им пришлось задействовать. О привязанном заклинании же, поддерживающем Луну и звезды уже много лет, знали только те, кто создавал его (хотя Иарлон однажды проговорился, что нашел формулу в разделе новых рукописей, однако, ныне в нашем мире не было такого мага, который смог бы повторить хоть часть из написанного). И бабушка Димира любила говорить, что когда ее не станет, ночное небо будет всем напоминать о ней, как оно напоминало ей о ее матери.

Но сегодня меня тяготила иная утрата. Я с грустью смотрела вверх, глотая слезы и осознавая, что у меня ничего не осталось от бабушки Мервены. По детской глупости все ее подарки не береглись, не ценились и вообще считались чем-то обычным и даже обязательным. Повзрослев, я уехала из замка, сведя к минимуму общение с родственниками. Это был своего рода побег от нравоучений, правил и чужих ожиданий. Но оказалось, что бежать надо было не от всех. Вот только понимание немного запоздало…

Резкий, пронизывающий до костей, ветер вернул меня в реальность. Невесть откуда взявшаяся частичка тлеющего пепла закружилась в воздухе и врезалась в левый висок, пшикнув на прощание. Кожу обожгло. От неожиданности я схватилась за лицо и ойкнула. Понимание пришло внезапно:

– Бабушка… – слова застряли где-то на выходе из горла. – Спасибо… за память.

– Ардесса, с вами все хорошо? Помощь нужна? – встревоженная ари стояла напротив, попеременно глядя то на меня, то на небо.

– А? Да, теперь все хорошо, – выдохнула я, проводя пальцами по ожогу. – Идем спать. Тройка ждать не будет.

* * *

Откровенно говоря, ночь не задалась. Первый, крепкий, но такой короткий сон сменился поверхностным и тревожным. Мне снился замок, объятый пламенем, обугленные деревни Зокрихана и пылающие леса Асмэйна. Пугающие, длинные тени тянули ко мне крючковатые пальцы, норовя схватить и утащить с собой. Я видела родных. Они странным образом трансформировались, расплывались и превращались в полупрозрачных призраков с огромными беззубыми ртами и бездонными черными провалами вместо глаз. Но страшнее всего, что это делала я. Я посылала губительное пламя на охоту. Я уничтожала дорогих мне людей. Я призывала бестелесных слуг из Тьмы, заставляя их присягнуть мне на верность. Я была Злом.

Измученная кошмарами, я проснулась с первыми лучами Тройки и стала жадно хватать ртом воздух. Волосы намокли от пота и слиплись, постель больше напоминала поле боя, а ночное платье имело несколько свежих дыр и пару подпалин.