— Нет.

— Но… как же… — Я растерялась.

— Поверьте, меня это тоже изрядно напрягает, — мрачно усмехнулся он, делая шаг ко мне, отчего я, разумеется, отступила. — Я слишком привык контролировать все вокруг. А потом появились вы с сестрой и привнесли в мою жизнь хаос. Особенно вы, Ева.

— Я? — Поспорила бы с таким заявлением, зная авантюрный характер Крис, но у Аллегро, похоже, был иной взгляд на ситуацию. — Почему я?

— Вы пробуждаете во мне эмоции, которых я давно не ощущал. Это заставляет меня чувствовать себя живым и в то же время уязвимым. Я уже не помню, когда последний раз за кого-то так сильно беспокоился или, что хуже, боялся. Было ли такое вообще? Не уверен. Но вы… Вы просто нечто, Еванжелина. — Он замолчал, выразительно глядя на меня. Так выразительно, что стало стыдно за то, что мешаю господину Рэйну жить… размеренно и безэмоционально. — Вы знаете что-нибудь об истинных брачных союзах иоширцев?

Нормальный такой переход! Или не переход, а очередной заход? На новый круг, угу. Если опять с постной миной предложит расписаться во дворце бракосочетаний после моего совершеннолетия (во имя моей же безопасности), я его укушу. Честно! И плевать, что мне такое поведение не свойственно. Все когда-то случается в первый раз.

— Ничего не знаю, — проговорила я, не очень понимая, как на его слова реагировать. Помнится, я хотела информации… много. Вот и она! — А есть еще и неистинные? — спросила хмуро.

— Есть. Точнее, были. Договорные союзы, политические, прочие. И только истинные заключались по любви. Главное в таком браке — ничем необъяснимая и очень мощная эмоциональная связь, которая возникает независимо от желания и каких-либо действий пары. Это иррационально, странно и порой даже глупо, но на Иошире такое иногда случалось. Физическое влечение до боли. Маниакальное желание быть всегда рядом: видеть, чувствовать, оберегать и насыщаться энергией друг друга. Древние утверждали, что такие пары предназначены друг другу богами. Ученые объясняли этот феномен полной физической совместимостью и химическими реакциями организмов особей противоположного пола друг на друга. Я, как и многие мои соратники, воспринимал любовь, как блажь, которой некоторые безответственные иоширцы объясняли свои неадекватные поступки и прикрывали собственнические инстинкты. Давно, еще в юности я прошел довольно сложную процедуру, купирующую возможность обретения такой пары, потому что считал себя самодостаточным, а любовь на грани одержимости — болезнью, от которой лучше сделать «прививку», чем впоследствии получить травмирующие последствия. Любовь нелогична и небезопасна.

— Э-э-э… — протянула я, делая еще один маленький шажок назад для увеличения дистанции. — Спасибо, конечно, за неизвестные ранее подробности нелогичной и небезопасной семейной жизни наблюдателей, но к чему это все? К тому, что вы предложили мне брак для защиты репутации? Так, во-первых, я отказалась, а во-вторых, это же совсем другое. Не эмоциональная связь, а фиктивные отношения. Вы… ой!

— Ева! — неожиданно резко шагнув вперед, Аллегро успел схватить меня за талию, прежде чем я сбежала. Сердце взбрыкнуло, дыхание сбилось, а колени ослабели, и поддержка ведьмака оказалась как нельзя кстати. — Я эмоционально зависим, — четко, мрачно и свирепо сообщил он. — От тебя! Отсюда эти случайные телепортации — я просто не в состоянии их контролировать, а значит, ты снова и снова будешь перемещаться ко мне, едва я начну засыпать. В кабинет, в постель, в ванную — туда, где тело расслабляется, и накатывает сонливость. Сплю я редко, но организм, к сожалению, неспособен обходиться без отдыха вечно. А значит…

— Так, все, хватит! — Я уперлась рукой в его грудь, невольно отмечая упругость мышц под тонкой тканью рубашки. Кажется, я тоже зависима. От него. И все это, как верно заметил безопасник, нелогично и небезопасно. Для нас обоих. Он ненавидит любовь, а я… а мне просто жаль мое глупое сердечко, которое этот самодостаточный «вампир» разобьет и даже не заметит. — Отпустите, — попросила тише. — Я не хочу становиться вашей проблемой…

— Ты не проблема.

— Но вы же только что сказали, что из-за эмоциональной привязанности становитесь уязвимым!

— Ты и есть моя главная уязвимость, мое слабое место. Если с тобой что-то случится… — Он многозначительно замолчал, перехватив мою вторую руку — ту, которая с меткой, а я сделала выводы: возможно, неправильные, но точно логичные.

— Ах, так вот к чему была вся эта речь! Решили надавить на мою совесть и все-таки запереть где-нибудь для моей же безопасности и вашего спокойствия?

Он с минуту смотрел мне в глаза, ничего не отвечая, а потом вдруг спросил:

— Пойдешь со мной на свидание?

Ошарашенная таким предложением, я растерянно моргнула и не менее растерянно кивнула, хотя, наверное, стоило отрицательно мотнуть головой… от греха подальше.

— Завтра в пять вечера. У главного входа в академию.

И я снова кивнула, загипнотизированная его взглядом. Странная улыбка скользнула по губам блондина, а ладонь, лежавшая на моей талии, поднялась вверх по спине, собирая складками практически невесомый шелк рубашки… под которой не было белья, о чем я благополучно забыла, заблудившись в дебрях своих и чужих эмоций, приправленных любопытными фактами из жизни иной цивилизации. Выходит, у иоширцев есть истинные пары, от обретения которых можно избавиться с помощью «вакцины» или чего-то подобного. Хотя некоторых, как показала практика, и это не спасло.

Стоп… минуточку… я что — истинная для генерала?!

— Господин Рэйн…

— Добрых снов, моя девочка, — шепнул он, не дав мне договорить.

Светящие нити телепорта осветили комнату, вызвав желание зажмуриться. Когда же я вновь открыла глаза, не было уже ни чужой гостиной, ни мужчины, который только что, кажется, признался мне в любви. В эмоциональной привязанности, то есть… в той, что на грани одержимости. В глупой и иррациональной. Он так отчаянно избегал этого, что даже прошел какую-то там процедуру, блокирующую саму возможность подобных чувств. А через несколько сотен лет вляпался… в меня!

С ума сойти можно!

Я рухнула на кровать, как была: в его просторной рубашке с серебряной вышивкой на правом плече, надетой на голое тело. Свернувшись калачиком, накрылась одеялом и, положив на подушку руку, запястье которой он только что сжимал, прошептала, обращаясь к гаджету:

— А про поющего и его сообщников так ничего и не рассказал, — поглаживая Уржика, пожаловалась ему. — С Иоши тоже ситуация непонятная. Я хочу у него учиться, а он запрещает. И все это ради моего же блага. Удобное объяснение, да? — Гаджет заурчал, вероятно, соглашаясь. — Неужели я, правда, ему настолько сильно нравлюсь? Или это банальное влечение, которое дяденька-иоширец раздул до небес, наградив демоническими характеристиками? Разве древний «вампир» способен на любовь к человеческой девушке? То есть на эмоциональную привязанность, которую он так презирает и ненавидит. Как же все сложно-то… — прошептала со вздохом. — Зато это объясняет странный интерес безопасника ко мне. Всему виной не жажда изучить меня, как подопытного кролика, а свалившаяся на голову привязанность, вызванная особенностями его народа. Хм. Верно мыслю, Ио? — спросила, проверяя, на связи ли мой (бывший?) учитель. Ответа не последовало. Что ж… хотя бы знаю теперь, что через Уржика за мной никто больше не следит. Разве что сам господин Рэйн. Впрочем, ему для этой цели, как выяснилось, никакие электронные устройства не требуются.

Кристина

Я смотрела на роботона, он — на меня, а за решетчатым забралом настороженно горели две алые точки.

Черт! Опять Йорика вырубила, сама того не заметив. Все нервы виноваты, которые начали шалить, едва увидела знакомую громадину, упакованную в латы. А может, это судьба? Зачем-то же я пришла сюда снова, хотя неожиданный визит в дом отца Элроя в мои планы не входил. Вернуться в особняк Виктора Картера я собиралась позднее и непременно с учителем, чтобы он попробовал починить Ральфа, как мой байк, и выудить из его железной башки какую-нибудь полезную информацию про пропавшую десять лет назад девочку.