С такими тревогами я приехал домой, умылся, переоделся, поставил чайник и пошёл в подвал.
Мэриан уже стояла у самой двери, когда я вошёл:
- Ну! Что там было!!?
Её не волновало ни то, что меня чуть не приняли за стукача или ещё кого, ни, собственно, содержание картины, один только Марлон: как он был одет, что говорил, как поступал, как его звали. Мне по восемь раз пришлось повторять всё эти пустяки. Наконец, она вздохнула с облегчением, словно ей отменили смертный приговор.
- Ужинать-то, - спрашиваю, - хочешь? Рису с тушёнкой...
- Ай, погоди. Сейчас не могу.
- Да ты что так разнервничалась? Даже глаза вон на мокром месте!
- Понимаешь, я ужасно боялась, что он там будет играть негодяя. Я потому и рада была тебя послать смотреть, а не сама... В первый раз я увидела его в таком фильме, где он изображал грубияна, то есть обычного работягу, к которому в дом приехала на житьё сестра его жены, такая из себя красотка, барыня, модница; манеры - плюнуть некуда. И как-то у них не заладилось, придирки пошли, скандалы, и он - как его звали? Стенли, да. Он вкрай взбесился и ударил жену по лицу! Я убежала в спальню и давай реветь. Мы люди хоть простые, но жили всегда дружно, никаких ссор и драк, а тут такое! Лет четырнадцать мне было. Совсем соплюха. Мама - дай ей Бог здоровья - пришла ко мне, обняла и всё растолковала. В кинах ведь всё понарошку, их специально учат, артистов, по-всякому прикидываться, даже помирать искусственно. Потом они по договору должны делать всё, что им велит директор или как его, сценарист. Что творит артист в экране, ничего о нём не говорит. Он, может, после перед этой Стеллой (то есть опять же актрисой) на коленках извинялся, а она ему могла сама звездануть, как съёмку прекратили. Трудная у них работа!... А потом я читала, что Марлон - он очень хороший человек, с индейцами дружит... А чем тот фильм про Бланш закончился, я так и не узнала. И не хочу!
- Бланш - это?...
- Ну, та блондинка, которая с ним схлестнулась, попрекала всё да насмехалась, хотя жила у него в гостях...
У меня прихватило сердце - это же почти совсем как...
- Как название того фильма?
- Дай припомнить. ..............................Автобус... Нет, "Трамвай по кличке Желание".
- Его больше нигде не показывают?
- Нет. ......... Но кина по книжкам делают. Ты поищи такую книжку. ... Эй, ты чего?
- Моя девушка... Она ведь тоже была вроде аристократки, такая утончённая,... взыскательная... Я рядом с ней был просто быдло!...
- Ну, так что ж? Таких историй, когда простой, бедный малый влюбляется в богатую девчонку, пруд пруди. Даже в сказке нищий огородник Джек берёт в жёны принцессу.
А ведь это правда, Миранда! Почему же ты, пичкая меня Холденом Колфилдом, ни разу не упомянула ни Мартина Идена, ни Джулиана Сорела, ни Джея Гэтсби? Да что там! Я Квазимодом твоим был бы, в ус не дуя. Но нет! Калибан - и точка!...
- У тебя часы что ли встали?
- Да нет, идут.
- Уже полпервого? Так поздно!? Пойдём хоть чаю выпьем.
Чайник, естественно, выкипел, даже покоробился малость и почернел. Мы утолили жажду остатками молока. Я вскрыл банку тушёнки, но Мэриан отказалась, у неё, мол, живот от мяса уже ноет, обскоблила морковку и сгрызла.
- Орешков никаких нету?
- Нет. Завтра добуду.
- Знаешь, Ферди, что я нынче представляла? Что началась война, и ты меня приютил, прячешь от фашистов...
- Разве ты еврейка?
- ... Мне бы ополоснуться, постирать опять же...
- Да уже ночь.
- Ничего. Ты ложись. Я сама управлюсь.
- Не пойдёт. Я должен тебя...
- Ну?
- ... Проконтролировать. Вдруг ты что сломаешь там. Ванна старая, краны вечно срываются...
В глаза хоть спички вставляй! Такое чувство, что месяц не спал. Но отказать не могу, плетусь, устраиваю всё для купания, потом сижу за дверью на циновке, читаю... Дориан влюбился в актрису. Значит, он не девушка. Жаль!
- Эй, - слышу над собой, - не гоже на полу спать: чай ты не собака!
На автопилоте отвожу её в подвал, запираю, ползу наверх, падаю в кровать.
Просыпаюсь от голода. Раньше, чем чищу зубы, отправлю в рот горсть кукурузных хлопьев, ставлю кипятиться воду в кастрюльке для каши: чайник-то приказал долго жить. Времени десятый час. А где ключи?... Где эти долбаные ключи!?
Нашёл под кроватью.
Заварил чай. В остатки кипятка бросил последнюю пару сосисок.
Четверть минут одиннадцатого.
Иду к Ми... к Мэриан.
Она спит сном младенца. У камина на спинке стула белеет крапчатый неправильный шестиугольник. Чёрт возьми! Эта оторва в дантовском аду натянула бы бельевую верёвку и повесила сушить свои трусы в синий горошек!
- Вставать, - говорю, - пора.
И тут... случилось то, с чего я более чем взбодрился. Она в длинной, но простой сорочке на цыпочках прошлась по комнате, взяла... этот предмет, села на стул, нагнулась, сунула ноги в дырки и надела... Прямо при мне!!! Нет, клянусь, я не увидел ничего из того, что всегда прячут, только немножко бедро... Но как одна это сделала! Как... красиво! Не раскорячившись, не горбя униженно спину, не путаясь в подоле... А ещё у ней на ногах ногти были накрашены по-разному: большие - алые, поменьше - розовые трёх оттенков, а на мизинцах - как жемчужные. Вот это да! И просто, буднично, и причудливо, и обольстительно, и скромно! Сердце ёкнуло! Нет, ни фига не сердце!
