Эврика! Сдеру обложку! Даже начал было, да нет, думаю, варварство. Лучше я её замажу чем или обклею, вон хоть газетой, как, бывало, учебники обвёртывал. Решено и сделано. Обмазал корешок и всю обложку клеем, ловко так насадил газету, прижал другой книжкой, альбомом с картинками Гойи.

  А что там, думаю, поделывает, моя гостья?

  Обратно дрыхнет! Да что ж за медведица!?

  - Эй, тебе не кажется, что ты слишком много спишь?

  - Я? - возмущается, - Да я встаю каждый день в шестом часу утра, а ложусь в двенадцатом ночи! На работу надо к восьми, а ведь и повеселиться тоже хочется, и дома дела: постирать, погладить, в рот что-нибудь кинуть. Кстати, во сколько ты обедаешь?

  - Да как придётся...

  - Поскорей бы.

  Нда... Я пожарил яичницу, сделал бутербродов с колбасой и сыром, заварил ещё чаю - всё это исчезло быстрей, чем за двадцать минут. Зато я был объявлен "классным".

  - Знаешь, - говорю, - здесь душновато. Давай проветрим помещение, а я тебе заодно и дом покажу.

  Повёл ее наверх, оставивши двери подвала нараспашку и включивши вентилятор.

  В какую комнату бы мы ни заходили, Мэриан ахала и выдавала что-нибудь типа "Обалдеть!" или "Шикарно!", или "Ой, какая прелесть!". "Какой весёленький половичок!", "Какие нарядные блюдца!", "Какой дорогущий диван!" - у меня аж скулы сводило от этих бесконечных дифирамбов. Бабочек я её пока не решился показать, чтоб не устроила ещё какую-нибудь... профанацию.

  - А где же твои книжки?

  - Да вот.

  - Маловато.

  - Где же маловато! Двадцать семь штук!

  - А у Санни Уинтерборна их тыща. Такой прошаренный - жуть! Ничего почти в квартире нету, одни книги. А та, которую ты мне обещал?...

  Я вытащил Сэлинджера из-под Гойи.

  - А чего она в газете? Да ещё приклеенной?

  - Видишь ли, она... ну...

  - Что, запрещённая?

  - Да...

  - Ух ты! Круто!

  Запрыгнула в кресло и принялась читать. Вдруг взвизгнула, подскочила:

  - Куртка!!! Венди меня убьёт!!!

  Опрометью кинулась из комнаты. Я - за ней, но угнаться не мог. Она примчалась в подвал.

  - Вот она! Слушай, как тебя...

  - Фердинанд.

  - Мне надо бежать, вернуть подруге её вещь!

  - А хочешь, я сам её ей отвезу. У меня есть машина.

  - Правда!? Вот здорово! Я, признаться, не хочу ей сейчас на глаза показываться.

  Сказала адрес и прибавила:

  - Поспеши, пожалуйста! Это её единственная тёплая шмотка!

  Сперва у меня и в мыслях не было везти куртку какой-то Венди, по магазинам пройтись - это да. Но по дороге задумался: ведь если единственная, и с виду недавно купленная... Девчонка, наверное, вся извелась, на улицу выйти не может... Она на меня и не взглянет, она только о куртке и думает. Надо вернуть, а то не по-людски. К тому же вдруг эта Венди окажется милой и всё такое. Тогда я смогу преспокойно спровадить обжору и заняться той.

  Я однако решил соблюсти осторожность, такой предпринял манёвр: на месте подозвал какого-то мальчишку лет десяти и велел ему позвонить в тот дом, спросить такую-то особу, передать ей одежду и получить за это целых полшиллинга. Пока я ему втолковывал, всё выходило складно, как в повести, но мелкий паршивец, отойдя шагов на двадцать от фургона, драпанул вдруг по улице с курткой в обнимку. Не помня себя, я помчался за ним, насилу нагнал через полтора квартала. Мальчишка ударился в рёв:

  - Сэр, простите ради Бога! Такая хорошая куртка! Я хотел её маме подарить!

  И люди уж оглядываются, не ровен час пристанут, что обижаю ребёнка. Сунул ему в грязную лапу два шиллинга, не без труда отнял куртку и потащил сам возвращать.

  Венди оказалась надменной девицей и крупными каштановыми кудрями. Она так и рванула у меня из рук свою драгоценность.

  - Ты кто такой?

  - Друг Мэриан, Фердинанд.

  - Ну и имечко. Вроде как у того козла, который там какого-то принца грохнул, и мировая война началась, только не помню, какая по счёту. А своей нищебродке передай, чтоб ко мне больше носа не казала. Я из-за неё не попала на "Доктора Нета"!

  Вот грымза! Меня такая злость разобрала! Ну, думаю, сейчас ты у меня схлопочешь!

  - Весьма, - говорю, - соболезную, что не попали. Вам к доктору давно необходимо.

  Как она меня облаяла - не предать! Но всё равно моральное превосходство было за мной, я говорил со смыслом, а она тупо бранилась.

  Всё же какие бывают скверные люди! А я-то, болван, ещё ей куртку пёр! Лучше бы брызговики ею вытер. Или тому мальчугану отдал.

  А чего же я ещё собирался сделать? Ах, да, затариться.

  Сперва попался книжный магазин, продуктовый был дальше по той же улочке. Ладно, начнём с духовной пищи. Захожу. Продавец, почтенный сухощавый дядька, улыбнулся: "Не спешите, молодой человек, осмотритесь хорошенько".